Египетская дипломатия сегодня находится перед сложнейшим выбором относительно дальнейших тактических и стратегических инструментов воздействия на ситуацию в секторе Газа. В отличие от предыдущих раундов эскалации противостояния между Израилем и движением ХАМАС, в которых Каир, используя свой авторитет и влияние в арабском мире, принимал активное участие в переговорном процессе в качестве одного из главных миротворцев, в нынешней ситуации его маневры весьма ограничены.
С учетом достижения в короткие сроки высокой степени военной эскалации, грозящей полной ликвидацией ХАМАСа как и чуть ли не стопроцентного выдворения палестинцев из анклава, миротворческие, посреднические инициативы пока не обретают высокой поддержки среди противоборствующих сторон. При этом, правительство Египта попадает под двойное давление – как со стороны союзников-палестинцев, так и от лица внутреннего общественного мнения, которое все более активно требует от египетских властей безотлагательной и однозначной поддержки Газы, что рассматривается в качестве важной меры защиты национальных интересов страны. Волна общественной поддержки последовательно растет по мере роста эскалации и вооруженного подавления ХАМАСа в Газе с октября по декабрь 2023 года.
Наряду с военной составляющей, Египет играет ключевую роль в гуманитарных операциях по оказанию содействия 2.3 млн палестинцев, проживавших до октября с. г. в анклаве, 85% которых оказались массово переселенными. Именно на границе Египта с Газой открыт и все еще функционирует единственный контрольно-пропускной пункт «Рафах», через который в ограниченных масштабах в Газу продолжает поступать гуманитарная помощь по каналам ООН и других международных организаций. Поддержка гуманитарной операции в Газе является ключевым компонентом египетских дипломатических усилий на нынешнем этапе. Ее важность заключается также и в том, чтобы упредить риски массового наплыва cотен тысяч палестинских беженцев на Синайский полуостров. Этого сценария руководство Египта стремится сегодня избежать любыми средствами, осознавая высокие риски для национальной безопасности. Опасения вполне обоснованы – в рядах сотен тысяч палестинских беженцев неизбежно окажется большая группа боевиков ХАМАСа, которые продолжат сражаться с Израилем, но уже с территории Египта. Также возникнет высокая вероятность внутренних конфликтов между палестинскими джихадистами и местными племенными движениями Синайского полуострова. Отметим, что пока ситуация находится под контролем, с учетом того, что все остальные контрольно-пропускные пункты за исключением пункта «Рафах», остаются закрытыми.
Тем не менее, в данной ситуации египетское руководство фактически оказывается между двух огней. Сдерживая массовые наплывы палестинских беженцев, и таким образом минимизируя риски создания новых очагов напряженности внутри страны, одновременно власти могут спровоцировать широкие волны недовольства среди своего населения, с учетом его пропалестинских взглядов и патриотического настроя в поддержку движения ХАМАС.
При этом, подливают масло в огонь и европейские политики, от которых все чаще под прикрытием правочеловеческой риторики стали звучать требования к Египту открыть границы и впустить в страну палестинских беженцев. Эти заявления уже вызвали жесткую ответную реакцию Каира, который пообещал «переправить 1 миллион палестинских беженцев» из Газы прямиком в Европу.
С другой стороны, растущее общественное давление внутри Египта, ратующее за прием палестинских беженцев, будет и далее расширяться и приобретать формы радикального социального протеста с учетом того, что экономическая ситуация в стране продолжает ухудшаться, а уровень жизни неизбежно снижается. Напомним, что ХАМАС пользуется в Египте поддержкой радикальных исламских сил, которые традиционно возглавляет движение «Братья-мусульмане», пришедшие к власти в стране после свержения в 2011 году светского режима Хосни Мубарака и отстраненное от власти после военного переворота в 2013 году. Радикализация общества, инспирируемая идеологами этого движения под воздействием фактора Газы может привести к социальным беспорядкам и дестабилизации политической ситуации в Египте. Положение президента ас-Сиси, несмотря на его переизбрание в декабре 2023 года, недостаточно прочное, поскольку ожидаемые широкими массами экономические реформы пока не принесли больших результатов, и уровень жизни в стране продолжает снижаться, в том числе под воздействием внешних факторов. Тревожным сигналом стало проведение в середине октября протестной акции в Каире в знак солидарности с палестинцами, на которые собрались несколько десятков тысяч человек. Это протестное настроение будет расти по мере углубления кризиса в Газе и ухудшения бедственного положения палестинского населения в анклаве, которому официальный Каир фактически вынужден в силу обозначенных выше рисков национальной безопасности, отказывать в праве безопасного допуска на свою территорию. Соответственно, по мере пролонгации, затягивания военной операции Израиля в Газе протестное настроение внутри египетского общества и его соответствующее давление на власти в Каире будет только увеличиваться.
При этом, разумеется, Каир остается сегодня ключевым посредником между Израилем и ХАМАСом, который имеет определенное влияние на обе стороны конфликта и может сыграть эффективную роль в его разрешении, в том числе с учетом собственных национальных интересов. США и западные союзники активно работают с Египтом на этом треке, преследуя важную цель недопущения дальнейшего разрастания конфликта за пределы Газы – на Западный берег либо в Ливан. Так, по итогам визита госсекретаря США в Каир в ноябре с. г. была достигнута договоренность о том, что египетские власти будут пропускать через КПП «Рафах» лиц с иностранным гражданством, покидающих Газу. Позднее были обговорены условия расширения допуска гуманитарных конвоев ООН в Газу через египетский пункт «Рафах», особенно в период гуманитарной паузы в конце ноября.
Таким образом, в условиях неопределенности развития ситуации вокруг Газы, и перспектив сохранения высокой степени эскалации конфликта в ближайшие месяцы, египетская дипломатия проходит важный тест на прочность, в том числе в контексте удержания ситуации внутри страны, где угроза расшатывания политической стабильности радикальными силами, с использованием фактора Газы, сегодня весьма велика.