23 января с. г. Великое национальное собрание (Меджлис) Турции проголосовало за членство Швеции в НАТО. А 25 января, след за голосованием турецкого Парламента, последовала ратификация документа со стороны уже президента Турецкой Республики Реджепа Тайипа Эрдогана.
Часть 8 нашей публикации доступна по ссылке на сайте ИБВ http://www.iimes.ru/?p=106197
Напомним, что в прошлой части нашей публикации мы продолжили рассмотрение материалов, подготовленных к голосованию в турецком Парламенте по шведскому членству в НАТО.
В частности, мы ознакомились с комментариями, вопросами и ответами к голосованию со стороны Министерства иностранных дел, Министерства юстиции и Министерства национальной обороны Турции, которые звучали в ходе слушаний в парламентском Комитете по международным делам, а также закончили рассмотрение заявлений оппозиционных партий – тех из них и тех представителей, кто выступил против принятия решения по членству Швеции в НАТО.
Важным моментом здесь является то, что лишь одно движение – прокурдская партия в парламенте Турция выступила принципиально против Швеции в НАТО, а говоря шире – против расширения НАТО.
Все остальные – прежде всего, националистическая Хорошая партия, а также отдельные представители Народно-республиканской партии выступили за членство Швеции при соблюдении определенных условий, которые, в общем и целом, не отличаются и от требований действующей в Турции власти. Ничего оригинального, в данном смысле, турецкая оппозиция не предлагает, кроме того, что заручиться более надежными гарантиями того, что после того, как Запад получит желаемое, он, в свою очередь, также выполнит взятые на себя перед Турцией обязательства.
Продолжаем анализировать публикацию, которая вышла в Фонде политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) буквально сразу после прохождения в Турции вопроса ратификации заявки Швеции в НАТО, 25 января с. г.
Напомним, что мы рассматриваем оценку данную произошедшему событию со стороны исследователя Фонда SETAV – Кемаля Ината. В частности, он указал на необходимость «продолжать предъявлять свои требования как к Швеции, так и к другим своим западным партнерам.» Имея в виду борьбу Турции с террористическими организациями – РПК/СНС и ФЕТО.
Завершаем его цитирование:
«Что касается того, что произойдет в следующий период, если Швеция и Европейский Союз правильно воспримут этот благонамеренный шаг Турции и растущую конкуренцию в глобальной политике и будут стремиться развивать более рациональные отношения с Анкарой как в вопросах экономики, так и в вопросах безопасности, это обеспечит быстрое решение проблем между Турцией и Европой.
Нет сомнений в том, что обе стороны нуждаются в таком сотрудничестве.
Однако, если Швеция и европейские страны будут действовать под влиянием своего собственного антитурецкого лобби и продолжать выходить за рамки рациональной линии против Анкары, или если они продолжат навязывать свою собственную внешнеполитическую линию Анкаре вместо того, чтобы принять Турцию в качестве суверенного равноправного партнера, то получится, что этого благонамеренного шага Турции будет недостаточно для решения проблем в отношениях с Европой».
Заметим, что автором принимается немаловажное допущение о том, что «обе стороны», имея в виду Турцию ЕС, нуждаются в сотрудничестве.
Отметим справедливость данного утверждения, однако, с нюансами, касающимися градуса заинтересованности и характера заинтересованности.
Для целей нашей публикации достаточно отметить, что между Турцией и ЕС присутствует разная и по характеру, и по напряженности взаимная заинтересованность.
В этом смысле, шведский прецедент может рассматриваться одним из исключений из правил, когда ЕС (а точнее США – И.С.) оказались в полной степени нуждающимися в турецкой позиции. Если же обратиться к тем вопросам, где Турция остро нуждается в США и ЕС – то таких вопросов оказывается больше. Заметим, тех вопросов, которое, до сих пор, так и остались нерешенными для Турции их западными партнерами.
Заметим, что рассуждения о вариативности возможных действий Швеции после того, как Турция сыграла свой козырь, абсолютно справедливы. И далеко неочевидно то, какой будет дальнейшая политика в отношении Турции. В этом смысле, в предыдущей части нашей публикации мы цитировали депутата НРП от Бурсы, который справедливо вспоминает греческий прецедент 1980 года, когда Турция приняла решения, идя на поводу у НАТО, чтобы сегодня с Грецией продолжать остро конкурировать в Эгейском и в Средиземном морях.
Следующим экспертом Фонда является известный нам по целому ряду предыдущих выступлений и заявлений Мурат Аслан, эксперт по безопасности, доктор наук.
Цитируем:
«Членство Швеции в НАТО было заключено после долгого и болезненного переговорного процесса. В ходе обсуждений, состоявшихся в Великом Национальном Собрании Турции, был принят законопроект о приеме Швеции в НАТО. Полезно сделать несколько выводов об этом процессе:
Швецию предали турецкие крайне левые, РПК/ПДС и их легальные расширения, которым она оказывала финансовую помощь и размещала их в своей стране.
Блок, о котором идет речь, который проголосовал против в парламенте и до сих пор повторяет свою оппозицию НАТО риторикой времен холодной войны, либо проголосовал против, либо покинул зал, чтобы избежать голосования. Разные мнения при принятии политических решений – это нормально, но ненормально, что США и Швеция не осознают, за каким актором они гонятся. Другими словами, есть пословица, актуальная для Швеции и США: Накорми ворону, и она вырвет себе глаза!».
Поясним: речь идет о том, что и США, и Швеция, так или иначе, поддерживают курдский сепаратизм, в той или иной форме – в виде РПК/СНС или многочисленных профильных НКО.
Продолжаем цитирование:
««Поможет ли это решение Турции?» (решение пропустить Швецию в НАТО – И.С.) — Вопрос важный. Если помнить, что безопасность всех государств взаимосвязана, Швеция и Турция теперь будут плыть в одной лодке безопасности.
В случае действий против Турции решения НАТО, которые могут быть приняты в пользу Швеции, могут быть заблокированы Анкарой. По этой причине Швеции необходимо поддерживать позитивную атмосферу с Турцией после членства в НАТО.
Швеции необходимо сократить финансовую и политическую помощь РПК/ПДС. Швеция уже приняла меры в этом отношении. Недавно принятый закон будет мешать шведскому правительству (продолжать оказывать поддержку в полном объеме – И.С.).
С отменой эмбарго, наложенного на Турцию, открылся новый путь в совместном производстве оборонной промышленности и технологий двух стран. В частности, производство и торговля комплектующих компаниями двух стран является вопросом, который выгоден Турции.
Проблема Швеции стала поводом для беспокойства в связи с потеплением отношений с ЕС. В предстоящий период Швеция должна занять позицию на стороне Турции в отношениях Анкары и Брюсселя, как и было обещано.
После этого решения у Турции и Швеции появилась возможность довести свои отношения до идеальной точки. Главное – не упустить эту возможность.
В результате Турции и Швеции необходимо сохранить импульс сближения и выполнить свою общую задачу безопасности, не оставляя инициативу шведским сепаратистам, турецким крайне левым и членам ФЕТО (так называемая «террористическая организация Фетхуллаха Гюлена» — И.С.)».
Итак, как можем заметить, маститый турецкий политолог говорит о возникшей в турецко-шведских отношениях возможности довести их до «идеального состояния». И рассчитывает на поддержку Швеции в отношениях Анкары и Брюсселя. Последнее – это риторическое замечание с учетом того, что отнюдь не Швеция является законодательницей мод в ЕС, и не является главной проблемой Турции. К таковым можно отнести, как минимум, Францию, Грецию и Кипр. И отчасти колеблющийся в своем взгляде на Турцию Берлин.
Следующим экспертом по членству Турции в НАТО стал Ахмет Алемдар, соучредитель и совладелец оборонного издания Турции Defense Türk. Цитируем его взгляд на этот вопрос:
«Вопрос оборонной промышленности между Турцией и Швецией зависит как от многосторонних отношений, так и от отношений двусторонних. В двусторонних отношениях в Швеции существовал процесс неявного/явного эмбарго, который начался с операции «Весна мира» в 2019 году.
Хотя были введены явные ограничения, также применялось скрытое эмбарго путем приостановления действия экспортных лицензий. В «тройном меморандуме», подписанном в июне 2022 года (речь идет о Мадридском меморандуме, подписанном Турцией, Швеция и генеральным секретарем НАТО – И.С.), Швеция обязалась снять ограничения в отношении оборонной промышленности.
Хотя на это потребовалось время, на импортные запросы представителей нашего сектора были даны положительные отзывы. Швеция положительно отреагирует на наши потребности в импорте в краткосрочной перспективе. Однако не следует забывать, что «тайное эмбарго» может быть введено в любой момент под предлогом трансграничной операции.
Членство Швеции в НАТО оказывает влияние на нашу оборонную промышленность, выходящее за рамки двусторонних отношений. Канада требовала одобрения членства Швеции в НАТО в обмен на поставку камер БПЛА, а США — на поставку истребителей F-16 и комплектов модернизации.
Мы подождем, пока Конгресс получит результаты в нашу пользу относительно продаж, которые важны для модернизации наших ВВС, которую взяла на себя администрация Вашингтона.
Наконец, не следует забывать, что Венгрия, с которой Турция поддерживает двусторонние отношения на уровне «расширенного стратегического партнерства», до сих пор не одобряет членство Швеции».
Самое важное, что изложено выше – это констатация того факта, что оружейное эмбарго стало фактором политического давления на Турцию для принятия нужных Западу решений как по членству Швеции в НАТО, так и по членству Финляндии. Итогом не может не стать уверенность Турции в правильном курсе по дальнейшему импортозамещению зарубежной продукции в сфере ВПК, как стратегии на обозримую перспективу с использованием как своих собственных разработок, так и технологических трансферов из-за рубежа.
И завершают наш экспертный обзор комментарии Мехмета Кочака, представляющего Анкарский университет политических наук. Цитируем:
«Как вы, возможно, помните, Швеция, наряду с Финляндией, продемонстрировала желание присоединиться к НАТО, поставив под угрозу свою стратегию нейтралитета в результате изменения климата региональной безопасности в результате российско-украинской войны. Кроме того, географическое положение Швеции и продолжающаяся конкуренция между НАТО и Россией делают Москву важным игроком в этом процессе.
Поскольку в результате решения нашего парламента этот процесс достиг завершающей стадии, отношение московской администрации к этому процессу будет иметь важные последствия как с точки зрения российско-шведских отношений, так и с точки зрения динамики региональной и глобальной безопасности.
Россия с самого начала рассматривала этот процесс членства по официальным каналам как провокационный шаг, не способствующий безопасности Швеции. В этом контексте, когда Швеция вступит в НАТО, она станет мишенью для России в возможной напряженности, которая может возникнуть как член Альянса, а также приведет к увеличению военного наращивания Россией в Балтийском море.
Напротив, Швеция стремится оставаться под зонтиком безопасности НАТО на случай, если угроза со стороны России для самой себя увеличится после российско-украинской войны. Ожидается, что для НАТО военно-морские силы и геополитическое положение Швеции будут способствовать соперничеству Североатлантического союза с Россией в области региональной безопасности.
Подводя итог, можно сказать, что хотя включение Швеции в НАТО рассматривается как положительное явление с точки зрения как шведской, так и европейской безопасности с точки зрения укрепления альянса против России, удвоение линии границы между НАТО и Россией также несет в себе множество потенциальных геополитических рисков».
Заметим одно немаловажное обстоятельство в связи с изложенным выше: о геополитических рисках принятия Швеции в НАТО, имея в виду растущую напряженность на северном направлении, говорят единичные турецкие эксперты. Тем более, речь идет о считанных единицах, которых можно считать представителями аналитического мейнстрима в Турции. Речь идет, в том числе, об экспертах Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV).
Разумеется, было бы неправильно считать, что турецкое руководство не осознает тех геополитических рисков, которые могут возникнуть в связи с очередной волной расширения НАТО на восток, за счет принятия в состав Альянса Швеции и Финляндии. Оно не может не просчитывать все возможные геополитические риски, хотя вопрос заключается в том, что это будут риски США и ЕС – в первую очередь, и далеко не в первую и не во вторую – риски турецкие.
При этом, заметим, что турецкое руководство продолжает декларировать идею о том, что оно не против «политики открытых дверей в НАТО» и «расширения НАТО», поскольку рассматривает НАТО в качестве ведущего в мире военно-политического блока, основы современного миропорядка.
Таким образом, Турция, в наши дни концентрируется на решении своих собственных прагматических задач.
Что же до расширения НАТО, то оно имеет безусловное значение с той точки зрения, что и для России, и для Китая – двух глобальных сил, одна из которых – соседка Турции, а другая – соседка Организации тюркских государства – это серьезный вызов и отвлечение сил, средств и ресурсов на новые для себя направления.
Это создает новые балансы в регионе турецкого интереса. В случае с Россией речь идет о том, что Россия, неизбежно, будет перераспределять свои ограниченные и, более того, истощившиеся (как считается в Турции) ресурсы из-за войны на Украине и западных антироссийских санкций на новые направления. При этом будут оголяться «тылы», включая Сирию и Ливию. Касательно последнего, в целом можно говорить и об африканском направлении, чему могут поспособствовать события лета 2023 года.
Такой расклад может рассматриваться турецкими аналитиками как веский повод для Москвы стать более осмотрительной и договороспособной на своем южном, турецком фланге. При этом, в любом случае, Черноморский бассейн, после «крымской весны» 2014 года, может получить новую реальность. Реальность, подкрепленную Конвенцией Монтрё, когда не только страны Запада, но и сама Россия не может подтянуть свои военно-морские силы в регион.
Таким образом, подводя итоги нашего материала, отметим, что Турция рассматривает расширение НАТО как плюс в своей геостратегической игре, которая направлена на то, чтобы установить нужный себе баланс в регионе обитания – по оси Россия – Турция. При этом, Турция продолжает пытаться извлекать из этой ситуации для себя плюсы и другого свойства, решая свои двусторонние проблемы с Финляндией, Швецией, ЕС, США. Успешно или нет – это второй вопрос. По крайней мере, Турция предпринимает попытку использовать все имеющиеся в её распоряжении шансы и достигает в этом смысле определенных успехов. Опять же, можно спорить о том, насколько эти успехи симметричны пропуску Турцией Швеции в НАТО, однако, было бы неверно говорить о том, что Турция остается в этом размене ни с чем.