В первые месяцы 2024 года заметно усиление акцента в политике афганского руководства на экономическую либерализацию в целях укрепления торгово-экономических и финансовых связей с глобальными рынками. Это происходит в том числе благодаря демонстративным мерам, предпринимаемым «Талибаном» для некоторого смягчения внутренних социальных норм и ограничений, что позволяет восстановить утраченные экономические контакты с западными контрагентами на весьма прагматичной основе. В частности, в конце февраля с. г. правительство анонсировало новое решение о допуске женщин для поступления в медицинские университеты, что может стать первым сигналом к дальнейшему послаблению ограничительных мер против женского населения.
Благодаря экономическому прагматизму «Талибана» на внешней арене, несмотря на отсутствие прогресса в его легитимизации (ни одна страна мира пока не признала новое афганское правительство), Кабул несколько улучшил показатели внешнеторгового баланса и увеличил поступление внешних инвестиций. По итогам 2023 года афганский экспорт вырос только на 0.4%, однако власти рассчитывают на его прогрессирующий рост в текущем году, что позволит обеспечить рост ВВП на 2% и стабилизировать курс национальной валюты, которая после захвата власти талибами в августе 2021 года заметно окрепла.
Важным сигналом стало недавнее решение Всемирного банка о возобновлении финансирования амбициозного энергетического проекта CASA-1000 стоимостью 1.6 млрд долларов, который ставит задачу обеспечения транзита гидроэлектроэнергии из Центральной Азии (Кыргызстан и Таджикистан) в Пакистан через афганскую территорию. Ожидается, что проект будет завершен в 2026 году, и большая часть его инвестиций будет направлена в том числе в афганскую экономику.
Это событие может стать важной предпосылкой для восстановления полномасштабной деятельности Всемирного банка и других международных финансовых институтов в стране, а также стабилизирующим фактором для привлечение других инвесторов. В частности, ведутся негласные переговоры о возможности передачи по линии международных агентств развития по меньшей мере 30% от всех международных резервов Афганистана, составляющих на сегодня 9 млрд долларов, значительная часть которых заморожена администрацией США. Однако нужно понимать, что даже в случае принятия положительного решения на этот счет, финансовые ресурсы будут направлены на удовлетворение острых гуманитарных нужд, но не на более перспективные проекты долгосрочного развития, в том числе инфраструктурные. При этом «Талибану» будет очень непросто определять приоритетные треки финансирования, решать будут гуманитарные агентства, скорее всего под диктовку западных стран. При этом, пока каких-либо предпосылок для возобновления сотрудничества «Талибана» с Международным валютным фондом и открытия соответствующих кредитных линий МВФ не идет.
Тем не менее, «Талибан» активно продолжает поиск потенциальных инвесторов, особенно для финансирования транснациональных геополитических и геоэкономических инфраструктурных проектов, с учетом важного стратегического положения страны на пересечении ключевых торговых маршрутов из Азии на Ближний Восток и Европу. В частности, талибы лоббируют активно возобновление работ по сооружению транс-афганской железной дороги из Афганистана, бюджет которой составит 5 млрд долларов и которая позволит соединить Узбекистан в пакистанскими морскими портами. Также прорабатывается запуск перспективного транснационального газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия, инвестиции в который могут превысить 10 млрд долларов.
По-прежнему высокие ожидания у «Талибана» в отношении экономической активности Китая на афганском треке. Однако, ранее анонсированные прогнозы о начале массовой инвестиционной активности Пекина в Афганистане пока не материализовались. В долгосрочном плане Китай заинтересован в инвестировании в минеральные ресурсы, особенно его интересуют в Афганистане стратегические запасы лития, который является ключевым компонентов для расширения производства электромобилей. В то же время, Китай действует максимально прагматично, и вступать в высокорисковые инвестиционные проекты на афганском поле явно не намерен. Показательным примером стало инвестирование через китайские компании в прошлом году до 49 млн долларов в проект по наращиванию добычи сырой нефти, который оказался убыточным, и в результате Пекин прекратил его финансирование на середине.
Тем не менее, в долгосрочном плане, после установления де-факто дипломатического признания талибского правительства в конце 2023 года и аккредитации нового посла в Пекине, китайские власти не намерены отпускать стратегическую инициативу. Инвестиционные проекты в 2024 году могут возрасти, и китайское руководство будет всячески содействовать экономической интеграции афганской экономики в региональные рынки. С подачи афганского правительства, Пекин стремится использовать инвестиционные рычаги для закрепления на нефтедобывающем, производственном, сельскохозяйственном и инновационно-техническом секторах, а также доминировать в сфере услуг. На аграрном треке, после ликвидации 90% посевов опия и их замещения на аграрные культуры, Китай нацелен инвестировать в модернизацию аграрного сектора. Одновременно, помимо лития, Китай интересуют стратегические запасы меди. С начала 2024 года проведено несколько раундов переговоров по линии Министерства транспорта Китая с целью возможного продления автомобильного маршрута через Афганистан до иранского порта Чабахар в Персидском заливе, а также модернизации сообщения между Афганистаном и Китаем через Ваханский коридор, поскольку этот отрезок Китай рассматривает в качестве составной части инфраструктурного проекта «Один пояс-один путь».
Тем не менее, одним из сдерживающих факторов на пути даже частичной либерализации афганской экономики является проблема госдолга Афганистана. Разумеется, в контексте санкционного режима и заморозки международных резервов страны, «Талибан» не намерен признавать и проблему государственного долга, который составляет сегодня 3.4 млрд долларов. При этом, согласно данным Всемирного банка, задолженность по кредитам МВФ в структуре долга составляет лишь 21%, при том, что преобладающая часть долга принадлежит двусторонним кредиторам – 58%. Велика также доля Азиатского банка развития – 22%. Примечательно, что ведущими двусторонними кредиторами Афганистана являются Россия (36%), а также Саудовская Аравия и Италия.
Резюмируя, афганские власти в 2024 году продолжат курс на либерализацию экономической системы, рассчитывая на укрепление инвестиционного сотрудничества с Китаем, Россией и другими странами региона, при этом немного ослабляя жесткие меры внутреннего регулирования и ограничений на социальном фронте. Небольшие подвижки в отношениях со Всемирным банком могут привести к постепенному восстановлению финансирования ряда важных инфраструктурных проектов регионального значения, которые Всемирный банк блокировать исключительно в силу афганского фактора не намерен. При этом, Китай и вероятно другие страны региона будет заинтересован институционализировать отношения с «Талибаном», особенно в свете растущей угрозы радикализации неподконтрольных талибам территорий Афганистана, контролируемых исламскими террористическими группами. Этот будет способствовать дальнейшему сближению на экономическом поле и вероятных встречных шагах со стороны Кабула. В то же время, сохранение международных санкций со стороны западных стран, включая заморозку резервов, станут камнем преткновения на пути полноценной реинтеграции Афганистана в международную финансово-экономическую систему.