В конце мая на государственных похоронах президента Ирана Эбрахима Раиси был неожиданный гость. Наряду с высокопоставленными лицами из соседних государств, включая премьер-министра Армении Николы Пашиняна и премьер–министра Азербайджана Али Асадова, премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе в сопровождении министра иностранных дел страны присутствовал в Тегеране. Предварительного уведомления о визите не поступало. Грузины узнали об этом из новостных сообщений и по правительственным каналам в день похорон, в которых описывалось, с небольшим количеством дополнительной информации, как Кобахидзе «выразил свое сочувствие иранскому народу», как он, по сообщениям, заявил послу Ирана в Тбилиси. Подобные поездки руководителей правительств Грузии или Ирана редки, и аналитикам пришлось ломать голову над мотивами этого визита. «Тегеран предпочитает, чтобы на Грузию не влиял [западный] фактор в ее отношениях с Ираном. Поэтому, похоже, что если новые подходы во внутренней и внешней политике Грузии приведут к более тесным отношениям между Грузией и Россией, Иран будет приветствовать это» — сказал Вали Каледжи, работающий в Тегеране эксперт по внешней политике Ирана на Кавказе.  В отличие от Армении и Азербайджана, Грузия не имеет общей границы с Ираном, и торговля между странами была сравнительно скромной. Тбилиси и Тегеран поддерживали стабильные отношения на протяжении многих лет. Как указывают западные эксперты, в визите в Иран грузинской делегации был некий подтекст.  В эти дни Грузия находится в эпицентре головокружительной геополитической перестройки, вызванной принятием правящей партией «Грузинская мечта» закона, вызывающего разногласия, который потенциально может позволить действующим властям подавлять инакомыслие.  Поскольку западные союзники Грузии на этом фоне начинают политически дистанцироваться и переводят свои инвестиции в другие страны, путь Тбилиси к налаживанию более тесных связей с нелиберальными режимами, такими как Китай и Иран, кажется более актуальными, чем когда-либо в ее постсоветской истории.  На встрече в кулуарах Всемирного экономического форума в Давосе, Швейцария, в январе с. г. как грузинские, так и иранские дипломаты сигнализировали об открытости к расширению экономического сотрудничества. «Особое внимание было уделено необходимости устойчивого развития региона», — говорится в заявлении Министерства иностранных дел Грузии по итогам встречи. В последнее время Тегеран укрепил торгово-экономические отношения с Азербайджаном, с которым у него были сложные отношения в последние годы, в рамках расширения торгового коридора Север-Юг. В то же время, в целом здоровые отношения Ирана с Арменией находятся под некоторым напряжением. Грузия, тем временем, традиционно придерживалась тонкой линии в отношениях с Ираном, руководствуясь давними стремлениями интегрироваться в западные политические, экономические институты и институты безопасности. Несмотря на то, что грузинские лидеры всегда были заинтересованы в налаживании торговых связей и приеме иранских туристов, они опасались привлекать Иран каким-либо образом, который мог бы разозлить Соединенные Штаты, которые почти последние полвека считают Тегеран враждебным государством. Желание «порадовать» США и Европейский союз побудило Грузию отказаться от некоторых потенциально прибыльных совместных проектов с Ираном в 1990-х годах. Бывший президент Михаил Саакашвили, самый ярый сторонник вступления Грузии в НАТО и ЕС, в целом держал Иран на расстоянии вытянутой руки. Даже правительство во главе с «Грузинской мечтой» временно приостановило безвизовый въезд в Грузию для граждан Ирана в 2013 году, когда США выразили обеспокоенность возможным поведением, нарушающим санкции. В последние годы грузинские компании были осторожны при заключении сделок с Ираном. «Грузинские компании и банки также проявляют осторожность в сотрудничестве с иранскими компаниями и банками из-за обеспокоенности санкциями США», — сказал Каледжи. Визит Кобахидзе в Тегеран свидетельствует о том, что грузинское правительство сейчас меньше, чем раньше, обеспокоено тем, что Вашингтон и Брюссель думают о отношениях Тбилиси с Тегераном. Этот визит стал большой неожиданностью для многих политологов в Тбилиси. «Два месяца назад мы жили в другой стране», — считает Георгий Саникидзе, профессор Тбилисского государственного университета имени Ильи, имея в виду быстрый геополитический поворот Грузии на фоне реализации в стране закона об иностранных агентах. Несмотря на то, что Саникидзе изучал отношения Ирана со странами региона более трех десятилетий, он изо всех сил пытался обосновать визит Кобахидзе, выходящий за рамки пиара, способствующего развитию двусторонних отношений, указывая на то, что из поездки нельзя извлечь явной выгоды для стратегических интересов Грузии. Иран в прошлом выдвигал идею о более тесных экономических связях, в том числе путем поставок иранского газа в Грузию через Армению, но эти усилия не привели к конкретным соглашениям. Несмотря на это, государственные данные показывают, что импорт газа в Грузию из Ирана в 2023 году вырос более чем на 600%. Если две страны действительно готовятся к более тесным отношениям, поставки энергоносителей, вероятно, станут катализатором. Но поскольку связи Грузии с США и ЕС, похоже, ослабевают, Иран также может стать потенциальным источником политической поддержки правительства «Грузинской мечты», которое в недавнем отчете Freedom House охарактеризовано как все более авторитарный режим. «Иран также поддерживает эти фундаменталистские консервативные концепции о «великом прошлом», о том, что «мы другие», «мы великая нация с богатым историческим прошлым». Сегодня таковы лозунги «Грузинской мечты» – это практически одно и то же», — считает Саникидзе.