О значении антииммигрантских погромов и выступлений в зоне турецкой ответственности в Сирии

Ночью с 30 июня на 1 июля в турецком городе Кайсери произошли акции протеста против сирийских беженцев, которые позже переросли в погромы. 1-2 июля подобные акции и погромы произошли и в других соседних провинциях – в Хатае, Адане, Газиантепе, Конье. Параллельно в подконтрольных Турции северных провинциях Сирии начались беспорядки. Силы оппозиционной Асаду Сирийской национальной  армии (СНА) нападали на военнослужащих Вооруженных сил Турции, военную технику и блокпосты. Эти инциденты многих удивили, однако они показывают, как меняется восприятие ситуации населением.

Формальным поводом для беспорядков в Кайсери стала новость об изнасиловании сирийским беженцем турецкой девочки. Но очевидно, что это не является подлинной причиной погромов. В 4 провинциях из 5, в которых активнее всего происходили акции протеста 1-2 июля, на муниципальных выборах 2024 г. победили кандидаты правящей Партии справедливости и развития (AKP), хотя в среднем по стране мы наблюдали ее падение на периферии. Важно напомнить о том, что в Хатае AKP и вовсе 10 лет была оппозиционной силой. Кайсери, Конья и Газиантеп до недавнего времени были провинциями, в которых партия Р.Т.Эрдогана побеждала еще до выборов независимо от условий. Это немногие районы, которые после 31 марта можно было назвать электоральными базами Партии справедливости и развития.

С другой стороны, интересно то, что антииммиграционные протесты начались в Кайсери, который не является центром притяжения мигрантов. Также Кайсери достаточно далеко находится от турецко-сирийской границы. Но от того непривычно видеть то, что из Кайсери акции протеста распространились в приграничные с Сирией районы, в которых доля беженцев в разы больше. Но даже протесты в Хатае показывают, что недовольным оказался именно проэрдогановский электорат, а не оппозиционный. Протесты в некогда оппозиционной провинции произошли в наиболее проэрдогановской ее части: в районе Кырыкхана, где Партия справедливости и развития на мартовских выборах получила 52%. Также важно отметить то, что в Кыракхане очень силен фактор исламистской Партии повторного благоденствия (YRP), которая набрала здесь 31%. То есть исламистско-консервативный блок в эпицентре беспорядков в Хатае составляет более 80%.

Здесь очень важен акцент на особенности идеологического профиля провинций. В этих протестах, в основном, участвовали проэрдогановские избиратели, а не оппозиционный избиратель. Важно, что он не стал разочароваться в момент появления самой масштабной в истории эрдоганизма протестной волны, которая проявила себя в рамках формальных процедур. Это все, на наш взгляд, указывает на то, что двигателем протеста здесь выступает неудовлетворенность качеством жизни и обнищание населения. Из них вытекают разочарованность политикой Эрдогана и снижение доверия к нему. В этом плане миграционный кризис является самой простой формой для выражения несогласия с траекторией развития страны.

Вместе с тем данные события в очередной раз доказали, что при Эрдогане усилилось влияние национализма. Националистическая волна является одним из основных факторов политического процесса в Турции, который имеет потенциал формирования ее атмосферы. Однако эти акции протеста стали первым серьезным признаком того, что национализм может сыграть и против Эрдогана. В этом контексте интересно мнение о том, что Партия справедливости и развития больше не имеет собственной сильной идеологии, которая объединяет значительную часть общества вокруг дискурса власти. Мы считаем его верным в том смысле, что отсутствие сильной идеологии и продолжение квази-идеологической политики создает мощную реакцию против самого Эрдогана. Попытка проводить идеологические решения (например, политика сохранения сирийских беженцев с мотивацией «они – наши братья») без сильной идеологической основы создает условия для бунта против существующей системы. Люди перестают верить в искренность такой идеологической политики, так как видят, что у AKP нет элементарного фундамента для продолжения старого курса. А нынешнюю политику они считают инерционной и проводимой по старым конспектам. Поэтому, на наш взгляд, подобные акции протеста стали как прецедентом, так и демонстрацией расширения кризиса власти AKP в условиях отсутствия как эффективных решений для улучшения качества жизни, так и идей.

Подытоживая статью, мы отмечаем, что эти акции протеста происходят в условиях кульминации действия третьей волны экономического кризиса. Именно обеднение населения заставляет людей искать понятные причины ухудшения ситуации в силу нежелания признавать свой неправильный электоральный выбор. В этом смысле беженцы напрашиваются как попытка найти козла отпущения. Также стоит отметить, что это первые в истории эрдоганизма протесты, организованные проэрдогановским сегментом. Его реакция показывает, что отсутствие государственной помощи заставляет людей выпустить свой пар уже в проэрдогановским районах.