В рамках исследований, проведенных ведущими мировыми энергетическими компаниями в апреле 2008 г. на основании запроса правительства ОАЭ предоставить технико-экономическое обоснование целесообразности запуска Эмиратами собственной ядерной программы, на свет появился отчет, названный впоследствии “Nuclear White Paper”. В данном документе впервые были изложены конкретные предложения относительно возможных технических решений по внедрению ядерной энергетики в общую энергогенерирующую систему страны. В первую очередь, правительство ОАЭ исходило из неутешительных прогнозов, подготовленных теми же иностранными консалтинговыми компаниями, предрекшими Эмиратам острую нехватку электроэнергии уже в 2020 г. в случае, если государство не предпримет срочных шагов по созданию дополнительных мощностей по выработке электричества. Несмотря на грандиозные усилия и немалые средства, выделяемые Эмиратами на создание и развитие источников альтернативной энергии, реальная ситуация показывает, что при стремительно возрастающем потреблении электроэнергии в регионе Персидского залива к 2020 г. ОАЭ смогут обеспечить всего 6%-7% от собственных нужд.
Для лучшего понимания предыстории эмиратской ядерной программы необходимо отметить, что в 1995 г. ОАЭ стали участником Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Напомним, что ДНЯО закрепляет неотъемлемое право всех государств-участников развивать исследования, производство и использование ядерной энергии в мирных целях без дискриминации и в соответствии с Договором. Договор обязывает его участников обмениваться в этих целях оборудованием, материалами, научной и технической информацией, содействовать получению благ неядерными государствами от любого мирного применения ядерных взрывов.
Объявив в 2006 г. о начале реализации проекта «Масдар Сити», целью которого является создание своеобразного «города будущего», живущего и функционирующего исключительно за счет солнечной энергии с населением около 50 тыс. человек, правительство ОАЭ на некоторое время поверило в то, что возобновляемые источники энергии могут компенсировать традиционные виды топлива (нефть, природный газ), запасы которых с каждым годом неумолимо иссякают. По оценкам ведущих мировых экспертов, использование традиционных энергоносителей (нефть, природный газ) для получения электроэнергии является весьма затратным методом, поскольку в таком случае страна теряет на разнице между экспортной ценой и стоимостью энергоносителей на местном рынке. Попытки прибегнуть к строительству тепловых электростанций сталкивались с непреодолимой проблемой отсутствия каменного угля, а также недопустимо высоким уровнем выбросов токсичных веществ в атмосферу при его сжигании. По оценкам ученых, запуск ядерных реакторов позволит Эмиратам сократить количество выбросов углекислого газа в атмосферу в объеме 12 млн тонн в год.
Сам по себе проект «Масдар Сити» является воистину уникальным. Во-первых, он является самым дорогим проектом по использованию альтернативных видов энергии, который когда-либо был создан на Ближнем Востоке (оценочная стоимость более 20 млрд долл. США). Согласно задумке авторов проекта, в «Масдар Сити» будет находиться штаб-квартира Международного агентства по возобновляемой энергии (IRENA), созданного решением 75 государств мира в Бонне в январе 2009 г.
Вместе с тем, реализация подобных проектов смогла лишь на некоторое время отсрочить вопрос о необходимости внедрения в ОАЭ источников генерирования ядерной энергии, являющейся наименее затратным видом энергии с точки зрения себестоимости производства. По некоторым оценкам, начиная с 2007 г. ежегодное потребление электроэнергии в ОАЭ возрастает на 9%, а следовательно к 2020 г. Эмираты будут нуждаться в 41 тыс. МВт/год при нынешнем уровне потребления в чуть более 20 тыс. МВт/год. Стоит также отметить, что с 2009 по 2011 гг. Эмираты практически полностью отказались от экспорта электроэнергии в силу стремительного роста ее потребления на внутреннем рынке. Лишь в апреле 2012 г. стало известно о том, что ОАЭ и Ирак подписали соглашение об экспорте эмиратской электроэнергии в объеме 250 МВт/день. Ежегодно потребляя 15 тыс. МВт электроэнергии, Ирак на данном этапе вынужден искать варианты поставок электричества из заграницы. В первую очередь, это продиктовано политическими мотивами, поскольку постоянные перебои с электричеством в Ираке в 2010-2011 гг. уже не раз выводили обозленный народ на улицы иракских городов с требованиями к правительству немедленно вмешаться и исправить сложившуюся ситуацию.
Приняв окончательное решение о необходимости разработки собственной программы по использованию ядерной энергии в мирных целях, правительство ОАЭ инициировало широкий международный диалог с ведущими мировыми ядерными державами с целью скорейшего претворения в жизнь своего амбициозного плана. При этом не следует забывать, что впервые идея разработки ядерной программы в мирных целях была озвучена одновременно всеми странами-членами ССАГПЗ в 2006 г. во время встречи с высокими представителями МАГАТЭ. Вместе с тем, как показало время, ОАЭ оказались наиболее расторопными в этом отношении, опередив все остальные монархии Залива.
В психологическом отношении над эмиратским руководством в 2008 г. тяготел «призрак» иранской ядерной программы, которую ведущие мировые державы продолжают подозревать в ее военном предназначении. Следует сказать и о том, что, в целом, 2008г. оказался для Ирана довольно успешным: завершено строительство Бушерской АЭС, продолжены работы по обогащению урана, чему способствовала, мягко говоря, неконструктивная позиция американской администрации Дж.Буша, использовавшая язык шантажа и давления, не делая при этом никаких предложений иранскому руководству относительно начала мирного диалога.
На том этапе для эмиратского руководства было крайне важно убедить мировое сообщество во главе с США в том, что желание официального Абу-Даби начать строительство собственных ядерных реакторов продиктовано исключительно благими намерениями, связанными с необходимостью обеспечения энергетической безопасности ОАЭ и региона Персидского залива уже в ближайшей перспективе. Иная, не менее важная задача для Эмиратов заключалась в необходимости побороть внутри себя горечь обиды, оставшуюся после того, как американский Сенат отклонил в 2006 г. проект о приобретении эмиратской компанией DP World прав на управление шестью американскими морскими портами. Напомним, что исполнительная власть США во главе с американским президентом Дж.Бушем-младшим яростно отстаивала право ОАЭ на управление портами, мотивируя свое решение тем, что данный вопрос лежит исключительно в коммерческой плоскости. С другой стороны, ряд влиятельных американских газет узрели в нем прямую угрозу национальной безопасности США, проводя параллель между запланированной сделкой и событиями 11 сентября 2001 г. Массовое тиражирование ничем не подтвержденных предположений и умозаключений американских журналистов подхватили видные политики и конгрессмены, среди которых были и нынешний президент США Б.Обама, а также Госсекретарь Х.Клинтон. Ведущие члены демократической партии США обвиняли Дж.Буша-младшего не только в манипулировании такими понятиями, как американские национальные интересы и национальная безопасность, но и в корыстных связях с руководством компании DP World. Отказ Конгресса США ратифицировать соглашение с Эмиратами привело на некоторое время к значительному охлаждению отношений между двумя странами. ОАЭ были крайне огорчены тем, что американские законодатели «забыли» о том, как официальный Абу-Даби одним из первых выступил в качестве американского союзника в борьбе с терроризмом, предоставив свое наземное, морское и воздушное пространство для выполнения американцами военных операций в Ираке и Афганистане. Особенно досадной и откровенно дискриминационной с точки зрения эмиратского правительства стала новость о передаче прав на управление этими же портами одной из британских компаний вскоре после того, как эмиратской стороне был дан решительный отказ.
Несмотря на это, правительство ОАЭ, понимая необходимость двигаться дальше, спустя два года решает вновь «испытать на прочность» эмиратско-американскую дружбу, объявив о намерении начать реализацию не менее опасного с точки зрения американских «ястребов» проекта по развитию собственной ядерной программы. Главными условиями получения американского согласия в данном отношении являлись безоговорочное согласие Эмиратов на установление жесткого международного контроля над проектом строительства ядерных реакторов, а также полная транспарентность в вопросах передачи отработанного топлива. Как первый шаг в сторону практической реализации проекта в 2009 г. между ОАЭ и МАГАТЭ был подписан Дополнительный Протокол к Соглашению о всеобъемлющих гарантиях (ратифицирован 20 декабря 2010 г.), предусматривавший обязательное и регулярное инспектирование эмиратских ядерных объектов и используемого на них оборудования. В том же году с целью формализации переговорного процесса с МАГАТЭ вокруг эмиратской ядерной программы правительство ОАЭ утверждает федеральный Закон о мирном использовании ядерной энергии, на основании которого создается Федеральное Агентство по ядерному регулированию (FANR).
FANR является единственным в ОАЭ государственным органом, уполномоченным лицензировать, контролировать и прекращать деятельность компаний, работающих в сфере ядерной энергетики. На данный момент в этой организации работает 159 специалистов-ядерщиков, представляющих 25 различных стран мира. На страницах своего интернет-портала руководство FANR утверждает, что данное ведомство собрало под одной крышей самых высококлассных специалистов в сфере ядерной энергетики, поскольку проект создания ядерных реакторов в ОАЭ не является в полной мере типичным. Здесь, по их словам, учтены особенности местных реалий – высокие температурные показатели окружающей среды (воздух, вода), регулярные песчаные бури, напряжение в высоковольтных сетях, частота тока и прочие технические моменты.
Создав контрольно-регуляторный орган в лице FANR, эмиратское правительство в конце 2009 г. постановило организовать новую на 100% государственную структуру, которая была бы ответственной за практическую реализацию ядерной программы ОАЭ.
В результате, 23 декабря 2009 г. была создана Эмиратская корпорация по ядерной энергетике (ENEC) c начальным уставным фондом в 100 млн долл. США. В ее компетенцию входит ведение деятельности, направленной на развитие мирных, гражданских ядерных программ с целью удовлетворения возрастающей потребности страны в электроэнергии, что, в свою очередь, должно способствовать поддержанию высоких темпов экономического развития государства в будущем. Перечень функций ENEC довольно широк: осуществление общей координации строительства энергоблоков, их оснащение и запуск, проведение инспекций, контролирование процесса транспортировки, использования, хранения и утилизации ядерного топлива и др.
Согласно информации, опубликованной МАГАТЭ в 2012 г., ОАЭ стали первым за последние 31 год государством «новичком», подавшим заявку на право разработки «мирного атома» (последним был Китай в1981 г.).
Известно, что местом возведения четырех энергоблоков новой эмиратской АЭС станет район, именуемый «Брака», находящийся на расстоянии 50 км западнее крупного нефтяного месторождения Ар-Рувейс, неподалеку от границы ОАЭ и Саудовской Аравии. Комментируя причину выбора Браки в качестве месторасположения для будущей АЭС, исполнительный директор Государственной организации по ядерной энергетике ОАЭ И.Хаммади заявил, что, согласно научным сейсмологическим исследованиям на протяжении последних 100 млн лет, на данном участке территории страны не было зафиксировано ни одного землетрясения.
О значимости данного проекта для ОАЭ говорит тот факт, что участие в протокольной церемонии закладки «краеугольного камня» в основу первого эмиратского атомного реактора, прошедшей 14 марта 2011 г., принял президент Южной Кореи Ли Мен Бак. Поводом для этого послужила победа южнокорейского концерна КЕРСО в тендере на строительство 4 энергоблоков Бракской АЭС в качестве генерального подрядчика и главного оператора проекта сроком на 60 лет. Получив данный статус, КЕРСО в марте 2010 г. заключает на условиях субподряда контракты с двумя корейскими маститыми строительными компаниями «Hyundai Engineering and Construction» и «Samsung C and T» общей стоимостью 5,6 млрд долл. США на строительство первых четырех атомных энергоблоков. Следует отметить, что всего в проекте строительства Бракской АЭС, кроме южнокорейской стороны, задействованы также французские (Areva, Electricite de France SA, GDF Suez SA, Total SA), американские (General Electric, Westinghouse, CH2M Hill) и японские (Hitachi Ltd.) корпорации. Интернационализация этого проекта, судя по всему, призвана, помимо повышения надежности будущих ядерных объектов, снять большую долю сомнений скептиков по поводу возможности его потенциального перевода на «военные рельсы». Важно отметить, что эмиратское ядерное законодательство запрещает обогащение урана более чем на 0,75%, поскольку, как известно, природное урановое сырье содержит уран-235 в массовой доле всего 0,75%. Поэтому для использования урана в качестве ядерного топлива требуется его обогащение до 3-5%.
В апреле 2011 г. эмиратское правительство объявляет об открытии Института инфраструктуры ядерной энергетики Залива (GNEII) – высшего учебного заведения, которое будет заниматься подготовкой физиков-ядерщиков, а также прочих специалистов в области обслуживания и эксплуатации атомных электростанций. С целью повышения эффективности научного взаимодействия в мае 2011 г. между FANR и Корейским институтом ядерной безопасности (KINS) подписывается соответствующее соглашение об обмене технической информацией.
Как известно, стоимость строительства четырех энергоблоков, общей производственной мощностью 5,6 ГВт, составляет, по разным данным, от 30 до 40 млрд долл. США. Согласно предварительным договоренностям между ОАЭ и Южной Кореей, каждая из стран согласилась выделить по 10 млрд долл. США на реализацию проекта. Остальные же средства планируется обеспечить за счет привлечения займа южнокорейского Экспортно-импортного банка (Kexim). Финансовым советником по данной сделке выступила известная швейцарская финансовая группа Credit Suisse Group AG. Как ожидается, ввод в эксплуатацию первого энергоблока запланирован на 2017 г. с тем, чтобы выйти к 2020 г. на запуск всех четырех реакторов.
Необходимо подчеркнуть, что практической реализации данного проекта предшествовала серьезная и кропотливая «домашняя работа», которую эмиратская сторона провела с успехом, несмотря на огромное количество условий и требований, выставляемых как со стороны МАГАТЭ, так и со стороны ведущих ядерных держав во главе с США. Взяв во внимание принятие Эмиратами еще в 2007 г. закона, ужесточающего процедуры экспортного контроля, Конгресс США 111-го созыва рекомендовал американскому президенту Б.Обаме дать поручения провести перед подписанием договоренностей с ОАЭ в области ядерной энергетики соответствующую работу с целью недопущения передачи ядерных технологий Ирану.
Нет сомнения в том, что американские конгрессмены, равно как и члены администраций Дж.Буша-младшего и Б.Обамы всегда дорожили отношениями с таким «комфортным» партнером, как ОАЭ, купившего, к слову, в период 2009-2011 гг. вооружений у США на сумму более 19,5 млрд долл. США, включая суперсовременные противоракетные комплексы мобильного наземного базирования для высотного заатмосферного перехвата ракет средней дальности (THAAD). Особые опасения американских законодателей по поводу эмиратской ядерной программы были вызваны потенциальной возможностью наличия у ОАЭ тайных намерений придать своей ядерной программе в будущем военный характер на фоне предполагаемого наличия у Израиля ядерного оружия.
Начало официального диалога между ОАЭ и США касательно эмиратской ядерной программы приходится на конец 2008 – начало 2009 гг., когда обе стороны подписали Меморандум о взаимопонимании наряду с двусторонним соглашением о ядерном сотрудничестве в мирных целях, заключенным в соответствии с положениями подписанного еще президентом Д.Эйзенхауером Акта по ядерной энергетике от 1954 г. Пытаясь отмести от себя обвинения в лоббировании интересов правительства ОАЭ, Госдеп США в апреле 2008 г. заявил о том, что Вашингтон открыт для транспарентного и цивилизованного диалога с ближневосточными странами относительно возможности создания на их территории ядерных объектов для производства электроэнергии. В подтверждение своих слов, США в мае 2008 г. подписали подобные меморандумы с Бахрейном, Иорданией и Саудовской Аравией. Спустя год (май 2009 г.) в Нью-Йорке постпредами США и ОАЭ подписывается соглашение о сотрудничестве в сфере использования «мирного атома», предусматривающее, среди прочего, следующие основные элементы:
• Сотрудничество в вопросах ядерной безопасности и нераспространения, включая физическую охрану, экспортный контроль и обеспечение безопасности государственных границ.
• Совместное управление отработанным ядерным топливом.
• Обеспечение надежных источников поставки топлива на ядерные реакторы, работающие на «легкой воде».
• Подготовка и обучение специалистов-ядерщиков, а также развитие сопутствующей инфраструктуры ядерных объектов.
Несмотря на кажущиеся на первый взгляд равные условия сторон по данному соглашению, оно содержит и несколько нехарактерных для подобных документов требований к эмиратской стороне, которая обязана «в случае возникновения с точки зрения США форс-мажорных обстоятельств или подозрений в распространении Эмиратами ядерных технологий, передать полученное извне (или произведенное местно) ядерное топливо Соединенным Штатам либо иной рекомендуемой Вашингтоном стране». В соглашении содержится уточнение, что «рекомендуемыми» странами могут является Великобритания либо Франция. Отработанное ядерное топливо впоследствии должно быть передано Евроатому и может быть возвращено Эмиратам обратно лишь с согласия США. Как известно, подобная оговорка прописывалась лишь несколько раз в соглашениях, подписанных США с Японией, Швейцарией и Норвегией. Данное положение содержится также и в американо-египетском соглашении о сотрудничестве в сфере атомной энергетики от 1981 г. Важным пунктом вышеуказанного соглашения о сотрудничестве между США и ОАЭ является то, что официальный Вашингтон обязуется не создавать более благоприятные (по сравнению с теми, что действуют в отношении уже подписавших стран) контрактные условия для государств, которые выразят желание сотрудничать с США в вопросах ядерной энергетики.
Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что упомянутое нами американо-эмиратское соглашение на протяжении нескольких лет не покидало стен Конгресса США, члены которого имели поначалу большие сомнения по поводу целесообразности его ратификации. Согласовав текст соглашения еще в ноябре 2008 г., администрация президента Дж.Буша-младшего так и не успела стать свидетелем его вступления в силу. Лишь после прихода в Белый Дом Б.Обамы, демократам удалось «протащить» в Конгрессе соглашение с Эмиратами под кодовым названием 123, мотивируя его принятие необходимостью поддержки одного из самых сильных союзников США в регионе в его законном праве на «мирный атом» (вскоре подобные соглашения были подписаны Эмиратами с Великобританией и Японией).
С тех пор между ОАЭ и США ежегодно проходят встречи двусторонней рабочей группы по вопросам нераспространения. Одним из результатов ее работы стало задержание Эмиратами в 2009 г. судна, перевозившего в Иран оборудование двойного назначения, которое, по оценкам американской стороны, могло быть использовано для развития иранской ядерной программы. Показав свою приверженность взятым на себя обязательствам, Эмираты в открытом письме Постоянного представителя ОАЭ при ООН Ю.Отейбы к министру экономики США К.Гутиерресу объявили о ликвидации на территории федерации десятков международных и национальных компаний, уличенных в продаже оборудования и материалов двойного назначения Ирану.
Учитывая исторически сложившиеся амбиции целого ряда арабских стран относительно возведения собственных АЭС (Иордания, Саудовская Аравия, Египет), достижение Эмиратов в данном направлении должно побудить упомянутые государства к оперативному и безотлагательному решению данного вопроса в пользу строительства новых атомных электростанций на Ближнем Востоке. Иордания, скажем, уже несколько лет держит проект строительства АЭС в «замороженном» состоянии, ссылаясь на отсутствие средств. С другой стороны, как заявляют иорданские чиновники, взятая пауза даст понять руководству страны целесообразность следования эмиратскому примеру, либо же пойти по иной модели, предусматривающей потенциальное право Иордании на обогащение урана непосредственно на территории королевства в будущем.
В данном контексте вспоминается резонансное заявление Саудовской Аравии, сделанное в июне прошлого года касательно намерений королевства построить к 2030 г. 16 ядерных реакторов общей стоимостью более 100 млрд долл. США. Данное решение прокомментировал саудовский монарх Абдалла, заявивший о том, что «развитие атомной отрасли является жизненно важным для удовлетворения растущих нужд королевства в энергии, которая нужна для выработки электричества, производства пресной воды и снижения зависимости от углеводородных ресурсов». Эксперты утверждают, что рост потребления электричества в Саудовской Аравии растет на 6-8% ежегодно, и к 2020 году данной стране будет необходимо вырабатывать дополнительные 60 тысяч мегаватт. Промедление Саудовской Аравии, на наш взгляд, связано, прежде всего, с размышлениями королевства о возможных механизмах придания строительству АЭС геополитического значения, не ограничиваясь лишь стандартным сотрудничеством, направленным на выработку электроэнергии подобно эмиратскому «Соглашению-123». ,
Говоря об отношении общественности к развитию ядерной энергетики, отметим, что по результатам проведенного в июне 2011 г. в Эмиратах соцопроса, оказалось, что 85% респондентов убеждены в правильности выбора руководства своей страны. Более того, 60% опрошенных утвердительно ответили на вопрос о том, хотели ли бы они иметь аналогичные реакторы в остальных шести эмиратах. Примечательным является то, что 97% участников на момент проведения соцопроса были хорошо осведомлены о трагедии в Фукусиме и ее последствиях.
В контексте последнего развития событий вокруг эмиратской ядерной программы одним из наиболее важных событий сало сообщение о подписании между Эмиратами и Австралией 1 августа с.г. соглашения о поставках уранового топлива на эмиратские ядерные реакторы. Австралия, чьи урановые резервы оцениваются в 40% от всех мировых запасов данного материала, обязывается по данному соглашению продавать Эмиратами урановое топливо при условии его использования в исключительно мирных целях. Интересным фактом является то, что австралийское законодательство официально запрещает развивать ядерную энергетику у себя дома.
И, наконец, самым важным событием текущего года стало событие, прошедшее в Эмиратах 19 июля. Речь идет о торжественной церемонии закладки фундамента первого в ОАЭ ядерного реактора площадью 1500 куб. м, на которой присутствовали многочисленные представители эмиратского правительства, не говоря уже о первых лицах компаний, участвующих в реализации этого крупного проекта. Во время мероприятия было подчеркнуто также, что закладка фундамента под вторым энергоблоком запланирована на 2013 г.
Таким образом, Ближний Восток начинает свое «ядерное шествие» с Эмиратов, которые, благодаря присущим руководству данного государства лидерским качествам станет своеобразным примером для наследования со стороны других стран региона. Вместе с тем, начало практической реализации проекта по развитию ядерной энергетики одним из государств ССАГПЗ должно дать сильный сигнал Ирану в том смысле, что развитие «мирного атома» возможно и реально в тесном сотрудничестве с Западом и США, не подвергая никаким сомнениям суверенное право каждой страны на разработку мирной ядерной программы.