Президентская предвыборная кампания в Иране выходит на финишную прямую. Выборы 11-го президента имеют для страны огромное  значение, поскольку от их результатов во многом будет зависеть ее дальнейшее развитие. Новому президенту и его команде, чтобы стабилизировать экономическую ситуацию и урегулировать баланс сил на внутриполитической арене  предстоит решить сложные задачи во внешнеполитической сфере: уладить основные проблемы с МАГАТЭ и группой 5+1, чтобы добиться ослабления, а лучше снятия санкций, попытаться нормализовать   отношения с Западом,  предотвратить попытки  изолировать ИРИ от участия в решении региональных проблем, подтвердить свой статус региональной державы, снять напряженность суннитско-шиитского противостояния, разрешить проблемы, возникшие во взаимоотношениях с соседними государства. Осознавая необходимость решения этих вопросов, все восемь кандидатов большое внимание уделяют внешнеполитическому аспекту своей деятельности на посту президента.

Мировые СМИ, пристально отслеживающие все перипетии предвыборной борьбы,  особый интерес проявляют к этим заявлениям. Большие надежды  на Западе вызвало вступление в борьбу А.А.Хашеми-Рафсанджани, который проявил готовность пойти  на выборы под лозунгом «Компромисс и мирное сосуществование». Однако после решения Наблюдательного совета стал наблюдаться спад ожиданий.  Аналитики заговорили о том, что Иран не готов внести изменения в нынешний внешнеполитический курс.

Согласно Конституции, определение внешней политики – это прерогатива  духовного лидера (рахбара). Как показывает опыт ИРИ именно ему и принадлежит  главная роль в выработке  стратегии в этой сфере.  Как бы подтверждая этот постулат, аятолла  А.Хаменеи,  выступая 4 июня по случаю 25–ой годовщины ухода из жизни  имама Хомейни,  обращаясь ко всем кандидатам в президенты, призвал их не давать заведомо не выполнимых обещаний и подчеркнул, что президент не может принимать самостоятельно решения, касающиеся внешнеполитической сферы.  Говоря о задачах, стоящих в этой области, он указал основные направления внешнеполитического курса: противостояние  попыткам вмешательства во внутренние дела, оказание братской поддержки мусульманским народам  и  установление равноправных отношений со всеми  невраждебными ИРИ государствами.  Рахбар  также подчеркнул необходимость продолжения борьбы с сионизмом за освобождение палестинского государства.

Нет сомнений в том, что эти направления сохранят приоритетность  и при  новом правительстве, но дипломатические  успехи Ирана   будут ощутимее, если он сумеет развязать узел проблем в отношениях с Западом.   Анализ деятельности правительств А.А.Хашеми-Рафсанджани и С.М.Хатами убеждает, что президент и стоящие за ним силы могут оказывать определенное влияние на выработку и проведение внешней политики страны при том, что базовые цели, напрямую связанные с идеологической составляющей режима остаются неизменными.  Как известно, своеобразный характер политической системы ИРИ, предусматривающей множественность центров принятия решений в рамках светских и духовных структур, предопределяет возможность возникновение различий и противоречий при выработке и проведении внешнеполитического курса. На процесс выработки и реализации внешней политики оказывают прямое влияние интересы    правящей группировки и социальных страт и элит, представленных в органах власти. Результат взаимодействия этих группировок  и определяет внешнеполитическую линию страны.  Соответственно усиление влияния той или иной группы внутри государственного аппарата объясняет внесение определенных изменений и корректировки курса.

Усиление расслоения внутри политической и религиозной элит в последние годы привело к обострению разногласий между ними до  критического уровня.  В ходе дебатов кандидатов в президенты по вопросам внешней политики обнаружилось тщательно скрываемое ранее, отсутствие единства относительно переговоров по ядерной программе Ирана. Широко известно, что определяющим фактором в этом вопросе является решение рахбара. Нет сомнений и в том, что иранское общество и все политические силы страны  поддерживают развитие мирной ядерной программы, так как рассматривают ее как национальную идею и готовы защищать свое законное право на овладение ядерными технологиями. В то же время некоторые высказывания   на предвыборных дебатах   бывшего министра иностранных дел и советника духовного лидера А.А.Велаяти, представляющего умеренно консервативные силы, подтвердили, что помимо основных ответственных лиц, вовлеченных в решение этой проблемы, есть и другие невидимые силы, обладающие достаточным влиянием.  Слова М.Ахмадинежада, прозвучавшие после прошедших  7 июня дебатов о том, что он был отстранен от принятия каких-либо решений по этому вопросу, подтверждает сделанное выше заключение. Причем, по словам Велаяти, правыми радикалами было сделано несколько попыток сорвать наметившиеся  договоренности с Западом, что и привело к наложению санкций. Особой критики со стороны бывшего министра иностранных дел подверглась  позиция Ирана на переговорах с  группой 5+1 в Алматы, в ходе которых, по его словам, иранская делегация выдвигала неразумные предложения. Он открыто обвинил руководителя делегации в отсутствии дипломатических умений. С.Джалили,  возглавляющий иранскую делегацию на этих переговорах,  ставленник право- консервативных слоев, пытался разъяснить ситуацию. Его подход, очевидно, отражающий позицию стоящих за ним сил, отличен от подходов других кандидатов. Так, он заявляет об  интересе Ирана к продолжению переговоров, но  отсутствии готовности пойти на какие-либо уступки Западу, полагая, что цель оппонентов (западников) не столько в сдерживании технологического развития страны, сколько в  изменении режима. С.Джалили выступает за  непреклонность, жесткое отстаивание своих прав и интересов  и даже  заявляет о  возможности   довести уровень обогащения урана до 100%. Его позиция исходит из понимания того, что ядерная проблема – это вопрос национальной значимости, «надпартийный»  и новый президент не сможет оказывать какое-либо влияние на его решение.

Необходимо отметить, что все кандидаты демонстрируют единство в вопросе о необходимости продолжения развития мирной ядерной программы, но при этом  высказывают свое видение перспектив  решения этой  проблемы. Так, Велаяти выступает за использование всех дипломатических рычагов (а дипломатия, по его словам, это не философские рассуждения или выступление с проповедью) и  предлагает  внести изменения в тактику ведения переговоров: провести предварительные обсуждения между иранской стороной и каждым из участников группы 5+1, так как улучшение взаимопонимания на двусторонней основе будет способствовать достижению общих договоренностей.

Позиция консерватора Велаяти оказалась созвучной подходам  Х.Рухани, главы иранской делегации на ядерных переговорах в 2003-2005 гг., отражающего интересы умеренно-либеральных слоев общества. Он предлагает разумно соотнести между собой стремление к    развитию ядерных исследований и интересы страны на международной арене.  Напомнив иранцам, что решение о введении моратория на обогащение урана было принято в 2003 г. по решению духовного лидера, он заявляет о необходимости выработки новой линии на переговорах и тщательной проработки  ее в соответствующих структурах, а затем предоставлении в высшие  инстанции, принимающие окончательное решение.

М.Б.Галибаф, также представляющей умеренный спектр консервативного лагеря,  выступающий за внесение изменений в политический  курс (согласно соцопросам, он  лидирует в президентской гонке) занял промежуточную позицию между Велаяти и Джалили. Он полагает, что внешнеполитическая линия страны должна строиться на сочетании принципов идеализма и реализма. Он считает, что в  подходах иранской  стороны к переговорам превалирует идеалистическое видение проблемы. Галибаф, не конкретизируя деталей, предлагает изменить тактику и вести переговоры с позиций «разумного сопротивления», задействовав самые эффективные силы иранской дипломатии. В то же время он убежден, что до тех пор, пока в стране не будет восстановлено единство и не произойдет укрепления экономики, Ирану не удастся достичь значимых успехов  на переговорах.

Предвыборные выступления демонстрируют различия в подходах  кандидатов и к решению вопроса о необходимости восстановления отношений с США. Как известно, в начале нового иранского года лидер страны  официально снял «табу» с этого вопроса при условии, что процесс взаимодействия двух государств будет идти на основе взаимного доверия и уважения, равноправия, искренности. В ходе предвыборных дискуссий  вопрос  о восстановлении отношений двух стран рассматривается всеми претендентами, но  не как самоцель с точки зрения Ирана, а как  путь упрочения международных позиций страны и отстаивания национальных интересов. С.Джалили акцентирует внимание избирателей на неизменности американского подхода к ИРИ на протяжении 34 лет и полагает, что цель США – свержение исламского демократического режима. Их заявления о возможности вступления в переговоры с Ираном – лишь тактические уловки. Этот кандидат, постоянно подчеркивающий необходимость последовательного выполнения всех указаний духовного лидера, считает неприемлемым  использование понятия «разрядка напряженности» в политике для построения отношений с другими государствами. Он предлагает развивать взаимодействие на основе отказа от агрессии и поиска обоюдных интересов. В этом С.Джалили и видит основную цель деятельности дипломатического аппарата.

М.Б.Галибаф предлагает отойти во внешнеполитической деятельности от стремления  постоянного противостояния или создания коалиций, направленных против врага. Он выступает за ведение разумной  конкурентной борьбы на международной арене, отстаивание  своих национальных интересов. Этот кандидат видит возможность вступления в переговоры с США на основе равноправия и признании интересов друг друга.  М.Резаи, позиционирующий себя как независимый кандидат, однако в дискуссии по ядерным переговорам поддержавший позицию Велаяти, поскольку проходящие переговоры считает лишь тратой времени впустую, заявляет о возможности взаимодействия с американцами, при условии, что они  откажутся от попыток принудить ИРИ к капитуляции и отказу от своих принципов и ценностных ориентиров. В то же время он именно в переговорах с США и Европой видит путь снятия с Ирана санкций.

О необходимости ведения переговоров со всеми государствами, в том числе и с США, но исключая Израиль, говорит и представитель реформаторских кругов М.Р.Ареф.

Все кандидаты в президенты подчеркивают важность укрепления отношений с соседними государствами и странами региона Ближнего и Среднего Востока и подтверждения Ираном  имиджа государства, выступающего за мир и стабильность, сотрудничество со всеми региональными государствами в интересах укрепления всеобщей безопасности и противостоящего любым попыткам развязывания агрессии. Большое внимание в предвыборной пропаганде уделяется и вопросам снижения уровня шиитско-суннитского противостояния.

Предвыборные заявления кандидатов вскрывают глубину  противоречий  во взглядах политических элит и социальных групп на основные вопросы внешней политики. Опыт развития страны последних восьми лет продемонстрировал преобладающее влияние исламских радикальных кругов на механизмы, принимающие окончательное решение. Нынешняя предвыборная ситуация отражает своеобразный расклад сил. Все заметнее стремление отойти от традиционного противостояния реформаторов и консерваторов и сблизить позиции умеренных флангов двух лагерей, с тем, чтобы совместно выступить за обновление  стратегии и тактики ИРИ на международной арене. Сумеют ли кандидаты этих сил получить поддержку народа на выборах, а затем сломить «закулисное» влияние правых консерваторов и продемонстрировать определенную самостоятельность во внешней политике покажет время.