Анализ событий последнего года показывает, что Саудовская Аравия столкнулась с сильнейшими вызовами за новейшую историю королевства. Существенно негативное влияние на ситуацию оказывает снижение цен на нефть.
После начала «арабской весны» в 2011 году король Абдалла анонсировал ряд грандиозных социальных программ на общую сумму около 72 миллиардов долларов. Они включали в себя создание государственной пенсионной системы, строительство дешевого жилья, создание 90 000 новых рабочих мест (главным образом, в государственной службе и силовых структурах), развитие депрессивных регионов. Главной целью являлось стремление купить лояльность саудовского народа перед лицом угрозы антиправительственных выступлений. Падение доходов от экспорта нефти неминуемо приведет к сворачиванию этих программ с угрозой для социальной стабильности. О степени влияния нефтяного рынка на саудовскую экономику говорит и тот факт, что бюджет КСА на 2015 год был сверстан с дефицитом. Его расходная часть предусмотрена на уровне 229 миллиардов долларов, а доходная – 190 миллиардов. Таким образом, дефицит составляет 39 миллиардов долларов. Помимо социальных программ угрозе подвергается и саудовская помощь сателлитам в арабском мире, позволяющая Эр-Рияду покупать союзников, необходимых для борьбы с Ираном. По неофициальным данным, саудовская финансовая помощь «друзьям» составляет 30 миллиардов долларов в год. Сюда входят льготные кредиты правительству Египта, займы Пакистану, субсидии монархам Бахрейна и Иордании, позволяющие держать на плаву их хрупкие режимы. Отдельной строкой проходит помощь экстремистским организациям, ведущим войну в Сирии. По данным пакистанского журналиста Салмана Рафи, бюджетный дефицит КСА в этом году может достигнуть 21,6% ВВП. Саудовское финансовое агентство анонсировало вывод из зарубежных инвестиционных фондов 70 миллиардов долларов для того, чтобы залатать дыры в бюджете.
Еще одним серьезным вызовом королевству является конфликт в Йемене, который все больше грозит стать «саудовским Афганистаном». Уже сейчас понятно, что саудовская вовлеченность в гражданскую войну в Йемене грозит обернуться серьезными человеческими и финансовыми потерями. В попытках их минимизации руководящая «тройка» королевства пытается привлекать военные подразделения своих союзников, особенно Судана, но координация действий и эффективность этого разношерстного контингента в свете боев в Таизе вызывает большие сомнения. Кроме того, совершив военное вторжение в сопредельное государство элита КСА нанесла ущерб имиджу своей страны как «самому миролюбивому государству на Ближнем Востоке». В предыдущие годы Эр-Рияду удавалось достигать целей руками союзников и сателлитов, как, например, во время ирано-иракской войны 1980-1988 годов, когда неприемлемый ущерб Ирану был нанесен силами армии Саддама Хусейна.
Еще одной крупной проблемой королевства являются подспудные, но от этого не менее весомые разногласия в королевской семье. Завесу над ними приоткрыл известный американский журналист Дэвид Игнатиус в статье «Циклон веет над Саудовской Аравией», опубликованной 15 октября в газете Washington Post. В ней американский журналист, располагающий широкими связями на Ближнем Востоке, анализирует внутренние разногласия в семье Саудов, связанные с быстрым возвышением 30-летнего принца Мухаммеда бен Сальмана. В Твиттере, по данным Игнатиуса, было опубликовано открытое письмо, подписанное одним из влиятельных саудовских принцев, требующее пересмотра «линии преемственности». По мнению подписанта, наследником короля Сальмана должен стать принц Ахмед бен Абдель Азиз, сын основателя саудовского королевства. Имя этого принца не называется, но судя по связям Игнатиуса, это может быть либо бывший руководитель саудовской разведки Бандар бен Султан, либо опять же бывший руководитель саудовских спецслужб и посол в Лондоне принц Турки аль-Фейсал. Упор в письме делается на незрелость Мухаммеда бен Сальмана и его упорство в военной авантюре в Йемене, не принесшей Саудовской Аравии каких-либо видимых результатов.
Вне всякого сомнения, военная акция в Йемене была непродуманной авантюрой, но также верно, что Саудовская Аравия после десятилетий геронтократии нуждается в «притоке свежей крови». Принц Мухаммед бен Сальман выступил с широкой программой экономических реформ, предусматривающей расширение приватизации, открытие саудовского фондового рынка для инвесторов, в том числе иностранных, за большую открытость королевства. В случае, если он получит доступ к верховной власти есть шанс трансформации КСА из ваххабитской монархии, население которой связано жесткими ограничениями среда которой является благоприятной почвой для развития экстремизма в просвещенную аравийскую монархию наподобие Объединенных Арабских Эмиратов.
К соперничеству со старшим поколением принцев добавляются разногласия между Мухаммедом бен Сальманом и первым наследником престола, министром внутренних дел Мухаммедом бен Найефом. На поверхности отношения между двумя принцами характеризуются теплотой и сердечностью, но в ближневосточных столицах множатся слухи о растущих разногласиях между ними. Проявление этих разногласий видят, в частности, в увольнении Мухаммедом бен Сальманом многолетнего советника Мухаммеда бен Найефа Саада аль-Джабри. По информации Игнатиуса, король Сальман в настоящее время контролирует финансы КСА, принц Мухаммед бен Найеф – Министерство внутренних дел и разведку, Мухаммед бен Сальман – ключевые экономические министерства и нефть. С американской точки зрения, кандидатура Мухаммеда бен Найефа в качестве преемника короля Сальмана является более приемлемой. Мухаммед бен Найеф, долгое время проработавший в МВД на посту заместителя своего отца, принца Найефа, имеет опыт тесных, доверительных отношений с ЦРУ США. После событий 11 сентября 2001 года он координировал акции, направленные на уничтожение ячеек «Аль-Каиды» в КСА, за что в 2010 году подвергся покушению со стороны экстремистов. Этот человек, воспитанный как и Бандар бен Султан «в американской школе», был бы идеальным партнером для Вашингтона. В отличие от Мухаммеда бен Найефа, Мухаммед бен Сальман представляет собой «автохтонный продукт», поэтому логика его поведения кажется американцам непредсказуемой. Индийский дипломат и аналитик М.К. Бхадракумар, проводя параллели с Турцией, сравнивает его с Реджепом Эрдоганом, который в отличие от предшествовавших политиков-кемалистов не учился в американских университетах и не окружен западными советниками. Определенные опасения американцам внушает, пусть и показное сближение принца с Россией. Напомним, что летом с.г. он был саудовским политиком высокого ранга, посетившим Россию после долгого перерыва и ведшим переговоры с президентом В.В.Путиным.
В то же время при определенных условиях отношения между Россией и КСА могли бы качественно улучшиться. В условиях, когда полная победа просаудовских сил в Сирии уже не кажется возможной, а экономические проблемы королевства растут, многовекторность могла бы помочь в решении саудовских внешнеполитических задач. В настоящее время происходит переосмысление частью саудовской элиты военной акции РФ в Сирии. Уничтожение террористической группировки «Исламское государство» не противоречит саудовским приоритетам. В частности, принц Турки аль-Фейсал недавно отметил, что «российская стратегия в Сирии оказалась более эффективной, чем американская», а российская позиция «заслуживает внимания и уважения». Несмотря на вовлеченность в сирийский конфликт многих государств, ключевое значение на переговорах по судьбе этой страны будет играть позиция «квартета» в составе России, США, Ирана и Саудовской Аравии. Кроме того, экономические интересы двух стран совпадают в согласованной позиции по установлению более высоких цен на нефть. Однако такая кооперация возможна только при реалистичной внешнеполитической стратегии Эр-Рияда.