Наверняка многие помнят, что «публичная» история запрещенного в России и других странах мира «Исламского государства» (ИГ) началась со сцены казни американского журналиста Джеймса Фоули одним из террористов группировки.

При анализе видео казни эксперты установили, что палач говорит  с ярко выраженным британским акцентом. Позже стала доступна более детальная информация о «Джихадисте Джоне» (такое прозвище получил террорист ввиду своего британского происхождения). Оказалось, что это еще совсем молодой (27 лет) человек по имени Мухаммед Эмвази, который в возрасте 6 лет переехал с родителями в Лондон из Кувейта. М.Эмвази происходил из обеспеченной семьи, имел британское подданство, учился в престижном Вестминстерском университете Лондона на программиста, по словам очевидцев всегда был вежлив и любил модно одеваться. [1]

При всем этом с 2009 года у М.Эмвази стали возникать проблемы с британской службой безопасности Ми-5, которая обвиняла его в связях с террористами «Аш-Шабаб» в Сомали, а в 2010 не выпустила его из Лондона в Кувейт, где у него на тот момент уже была работа и невеста.  [2] М.Эмвази отрицал все обвинения. В 2012 году он уехал в Сирию, где  вступил в ряды ИГ. Дальнейшее известно. На счету вежливого молодого человека из обеспеченной семьи около 30 жертв. [3]

Случай Мухаммеда Эмвази не единичный. По последним статистическим данным Парламента Великобритании более 800 британских подданных покинули пределы королевства, чтобы присоединиться к ИГ и другим радикальным группировкам на Ближнем Востоке (в Сирии в частности). [4]  Что особенно беспокоит, так это то, что цифры эти растут каждый год, несмотря на антитеррористические усилия правительства. (500 человек в 2014 году, 700 — в 2015). [5] Еще одна настораживающая цифра – по предварительным оценкам около 10-30% из них вернулись в Великобританию [6]  и не всегда в качестве «кающихся грешников», а чаще всего – в качестве «бойцов невидимого фронта», то есть всех тех, по вине которых произошли теракты в Париже или Брюсселе.

Правительство пытается бороться с «иностранными бойцами» несколькими способами. Одним из главных является и самый простой – конфискация паспорта у подозрительных лиц. Действует он, однако, в весьма ограниченных масштабах, учитывая тот факт, что ИГ весьма активно помогает желающим присоединиться к группировке – например материально. Вполне вероятно, что у ИГ имеется возможность и подделать документы.

Кроме того, было создано Национальное агентство по борьбе с преступностью, (NCA), которое должно было стать наиболее активным участником борьбы с террористами. Однако в реальности пока это остается только планом – новое учреждение все еще остается в стадии формирования. Одним из главных вопросов, например, остается разделение обязанностей между  NCA и полицией. Ожидается, что агентство начнет полноценно функционировать только к 2018 году.  [7]

Правительство ищет пути по противодействию радикализации в социальных сетях – сотрудничая с исследовательскими центрами и корпорациями (например, Гугл, владеющий сервисом YouTube) и поощряя их усилия по созданию контртеррористического контента, который смог бы остановить потенциальных «воинов» от переезда в Сирию или Ирак и присоединению к ИГ. Это чрезвычайно важное  и нужное направление, однако, пока оно, судя по всему, не достигает такого успеха, как пропаганда ИГ, судя по тому, что количество его сторонников только растет.

В целом, можно заметить, что усилия Великобритании по борьбе с домашней радикализацией носят скорее косметический характер. Ведется борьба с последствием проблемы (возникновение у человека интереса и сочувствия, поддержки, восхищения ИГ и желания присоединиться к нему) вместо того, чтобы бороться с причинами.

Какова же причина? В целом она проста, стара и вместе с этим (или из-за этого?) труднопреодолима: провал мультикультурализма и отсутствие альтернативы ему. Впервые о том, что эта политика не работает заявила в 2011 году канцлер ФРГ Ангела Меркель, за ней последовали аналогичные признания от Николя Саркози, который на тот момент был президентом Франции, и премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона. И это действительно так. Во-первых, по-прежнему актуален вопрос дискриминации по  религиозному признаку. Так мусульманину на 76% труднее найти работу, чем христианину и так же труднее достичь руководящих постов. [8] В особенности для молодежи, которая и является основной целевой аудиторией пропаганды ИГ.  Таким образом, значительное количество британских мусульман составляют беднейшую часть населения.

Таким образом, часть сторонников ИГ присоединяются к группировке потому,  что желают заработать. Пропаганда ИГ обещает «золотые горы» своим новым «воинам джихада», каждому свой дом, жен, рабынь и много денег.  Судя по всему, обещает достаточно убедительно для того, чтобы люди ехали.

С другой стороны,  отправляются воевать и обеспеченные люди. И здесь играют роль несколько факторов. С одной стороны, даже обеспеченные и благополучные мусульмане, полностью интегрированные в общество, признаются, что периодически сталкиваются или сталкивались с формулой «мусульманин=террорист», а также с дискриминацией в различной форме. Вероятно, те, кто реагируют на подобные вещи острее постепенно начинают искать альтернативы существующему укладу жизни и общества, в котором они живут. Также, важную роль здесь сыграла война в Сирии, те ужасы, которые происходят там изо дня в день, и отсутствие эффективных действий со стороны  западной коалиции, а также последующий миграционный кризис.

Все это вместе, вероятно порождает разочарование в западном обществе, чувство возмущения и желание обрести высокое предназначение в жизни (что может быть благороднее – ехать спасать своих братьев и сестер  по вере?).  И здесь ИГ вновь готово «прийти на помощь» — предложить «благородный путь воина», идеальное государство «халифат», землю справедливости и благоденствия, свободную от «бесчинств» Запада.

Доказательство этому можно легко найти, если просмотреть хотя бы несколько аккаунтов ИГ и его последователей. Примерно 70% всего контента занимают «разоблачения» преступлений Запада против мусульман в противовес «идеальному государству», халифату.

Таким образом, причины  радикализации в Великобритании (да и в Европе в целом) не новы. Что является новым, так это то, насколько умело ИГ играет на существующих проблемах, чтобы привлечь новых сторонников. Также удивительным моментов  является то, что Лондон с 2011 года по сути не предпринимал никаких активных усилий по тому, чтобы найти альтернативу мультикультурализму, по сути оставаясь на том уровне, где он и остановился в 2011 году – непоследовательная миграционная политика, отсутствие четкой политики сплочения между различными религиозными и этническим группами и  отсутствие контр-нарратива для радикалисткой риторики,. И это относится как к антимусульманской  риторике (UKIP), так и антизападной (со стороны многочисленных исламистких проповедников). Все это создает благоприятную среду для пропаганды ИГ по привлечению новых сторонников.

[1] СМИ установили личность Джихади Джона. Lenta.ru, 23 февраля 2015, URL: https://lenta.ru/news/2015/02/26/jihadi_john/, дата посещения 01.07.2016.

[2] «Джихадист Джон» оказался Мухаммедом из Лондона. Русская служба ВВС, 26 февраля 2015, URL: http://www.bbc.com/russian/uk/2015/02/150226_jihadi_john_identified, дата посещения 01.07.2016.

[3] Там же.

[4] Terrorism in Great Britain: The statistics. The Parliament, June 9, 2016. URL: http://researchbriefings.parliament.uk/ResearchBriefing/Summary/CBP-7613#fullreport, дата посещения 06.07.2016.

[5]Там же.

[6]Там же.

[7]Там же.

[8] Dobson, R. British Muslims face worst job discrimination of any minority group, according to research, The Independent, 30 November 2014, URL: http://www.independent.co.uk/news/uk/home-news/british-muslims-face-worst-job-discrimination-of-any-minority-group-9893211.html.