В начале апреля месяца этого года Фонд политических, экономических и социологических исследований (SETAV) опубликовал отчёт, посвященный турецко-китайским отношениям. Продолжаем рассмотрение документа с отмеченного автором документа роста возможностей для инвестиций в китайскую экономику со стороны крупного турецкого бизнеса. Китай, как указывает автор, постепенно дрейфует от экспортно-ориентированной экономики в сторону большего внутреннего потребления. И турецкие компании, увидевшие в этом для себя возможность, начали заходить на китайский рынок. Однако, как было уже замечено в предыдущих публикациях, не обсудив подробно совместных целей и стратегического сотрудничества, говорить лишь об экономике представляется явно недостаточным.
В конце концов, несмотря на то, что торгово-экономическая деятельность в последние годы между Турцией и Китаем росла, эта ситуация ни коим образом не улучшила, а, напротив, ухудшила дисбаланс в пользу Китая. Никакого решения вопроса при этом по уравновешиванию ситуации для Турции не возникло. Заметным трендом был рост социальных и культурных отношений между Турцией и Китаем. В 2012 году в Турции отмечался «Год Китая». В свою очередь, Китай отметил «турецкий год» в 2013 году.
В рамках стипендий, выделяемых китайским правительством, был отмечен заметный рост числа студентов из Турции, направляющихся на обучение в Китай. Наряду с этим, те китайские студенты, которые прибывают из Китая в Турцию, как указывает автор, должны вносить свой вклад в развитие экономических, социальных и культурных связей между двумя странами. При этом, в 2008 году в Турции были открыты первые Институты Конфуция в Босфорском университете и в Средневосточном техническом университете. Уже к 2016 году их число выросло в пять (!) раз. С другой стороны, турецкий аналог – Институт Юнуса Эмре – до настоящего времени не начал в Китае своей деятельности.
Следующий раздел Отчёта назван «Возможности, области сотрудничества и понимание общих угроз», который, в свою очередь, начинается с подраздела «Политическое положение Китая в глобальной экономике и ведомственное сотрудничество».
Здесь автор начинает с упоминания того обстоятельства, что Китай является одним из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН. Следовательно, имея в виду это положение Китая, возникают возможности для турецко-китайских отношений и области потенциального сотрудничества. Однако, для этого, как абсолютно верно подмечает автор отчёта, нужно создать общий фундамент по глобальным политическим проблемам. И в противоположность тому, что принято считать, этот фундамент может быть не сложным, а простым и внедряемым.
Как отмечает автор отчёта, на предмет того, кем является Китай в глобальной политике – ревизионистом или защитником существующего статус-кво, в современной литературе имеются серьёзные разногласия. На поверхности, в этом смысле, есть два серьёзных противоречия, которые можно заметить как при ознакомлении с анализами ведущих специалистов по Китаю, так и при взгляде на изменения китайского внешнеполитического курса, произошедшие за последние пятнадцать лет.
Первое из них состоит в том, что невзирая на то, что Китай постоянно конкурирует с ведущими мировыми силами, включая США, ЕС и Россию, ему, будучи экспортным центром (то есть, в значительной мере зависимым от зарубежных стран), приходится с теми же самыми силами выстраивать тёплые отношения. Это особенно заметно на примере китайских отношений с США – китайская зависимость и шаги Китая на внешнеполитической арене. Что, как указывает автор отчёта, препятствует структурным изменениям в отношениях между Китаем и глобальными игроками. До того момента, как Китай найдет для себя новую модель развития, этот фундамент будет изменить отнюдь не просто.
Второе же противоречие состоит в том, что Китай вынужден строить свой экономический рост на том самом глобальном порядке, в котором доминирует США и ЕС и против которого выступает сам Китай. Примерами альтернативных для Китая площадок являются Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), БРИКС, Восточно-азиатский саммит и т.д. Также стоит отметить Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, членом которого Турция стала в 2015 году, созданный в качестве некоего эквивалента глобальных финансовых институтов. Однако, как отмечает автор, в противоположность тому, что можно было бы ожидать – вызову существующим институциям, указанные площадки демонстрируют усилия по достижению договоренностей с уже существующими.
Общей же точкой для указанных двух противоречий является то, что Китай ещё не стал стороной, которая отстаивает статус-кво, существующее в глобальной системе. В этом динамичной процессе, полном неопределенностей со стороны Китая, возникают важные возможности для Турции. Прежде всего, Турция начала проводить многостороннюю и активную внешнюю политику, в противоположность практике прошлых лет с ориентацией на НАТО и евроатлантическое партнёрство. Таким образом, и Китай становится для Турции не игроком из времен двухполярного мира и холодной войны. Отношения с ним должны рассматриваться совершенно по-иному, в новой реальности. Китай в существующей системе международных отношений стремится скорее к диалогу, нежели в тому, чтобы бросать ей вызов. И это совпадает с внешнеполитическими устремлениями и целями Турции.