Недавние события, связанные с атаками на ряд объектов Народного ополчения в Ираке неустановленных, предположительно, израильских БПЛА, стали поводом для принятия Советом безопасности страны беспрецедентных по своей жесткости решений, направленных на восстановление контроля над национальным воздушным пространством. Напомним, что таковое в Ираке, начиная с 2003 года, фактически находится под контролем США, а все действия их в нем, как в рамках операции «Непреклонная решимость», так и любые другие, носят уведомительный характер.
В материалах сайта Института Ближнего Востока много и подробно рассматривались политические и геополитические аспекты возникшего кризиса, нам бы хотелось коснуться чисто технической стороны возможных действий иракских силовиков в свете данной им команды «закрыть небо страны».
Именно так сформулировал задачу премьер-министр Ирака, Адель Абдель Махди, во время посещения на прошлой неделе главного штаба командования ПВО Ирака, куда были приглашены командующий ВВС и начальник Генерального штаба. Премьер был краток: он объявил о решении выделить на нужды ПВО и ВВС весьма впечатлительную сумму, по некоторым оценкам, до 4 млрд долларов США, и потребовал «раз и навсегда избавить его от подобных конфузных ситуаций».
Что в этой ситуации может предпринять командование ПВО Ирака? Ведь именно на него ложится основная тяжесть возможного силового решения проблемы. Здесь, по сведениям осведомленных источников, мнение иракской сторон, с точки зрения выбора средств вооружения, разделилось, примерно, пополам. Часть руководства командования ПВО склоняется к приобретению тяжелых дальнобойных систем типа российских С-300/400 или их китайских аналогов. Другая выступает за качественное и количественное развитие основной, на сегодня, ударной компоненты ПВО Ирака – ЗРПК «Панцирь-С1», российского производства, поставляемых в страну с 2013 года.
Что касается тяжелых систем, то сам контракт на приобретение дивизиона С-400 был вчерне согласован с Москвой еще в конце прошлого года, но, против этой идеи выдвигаются следующие аргументы:
- Китайские аналоги дешевле;
- На эту систему существует очередь, и фактические поставки начнутся не ранее чем, через год-полтора. Обучение личного состава и ее развертывание потребует немалых средств, не менее половины от стоимости ее приобретения для чего численный состав командования ПВО Ирака придется, чуть ли не удвоить.
- Такие системы закономерно будут вызывать раздражение у США и их союзников, факт радиолокационного сопровождения ими самолетов коалиции и радиус действия будут нервировать их летный и командный состав.
- Те средства, которые применял Израили при атаках на объекты в Ираке, а так же, тактика действий ВВС Израиля представляют собой угрозу, для отражения которой, в иракской действительности, подобные системы не оптимальны.
Теперь что касается сторонников, назовем их «объектовой ПВО», с опорой на ЗРПК «Панцирь-С1». Сам это комплекс, являющийся плодом творчества А.Г.Шипунова и возглавляемого им в те годы Тульского КБП, «появился в железе» в начале 2000-х и был весьма прохладно встречен теми, для кого он создавался – командованием ПВО Сухопутных войск. Там справедливо полагали, что непрофильному КБ, стремящемуся войти в область, где оно ранее никогда не работало, если не считать, истории с разработкой предшественника «Панциря» — ЗРПК «Тунгуска», вокруг которой, в свое время, тоже было сломано немало копий, делать в войсковой ПВО нечего. «Панцирь» имел и имеет прямых конкурентов из линейки проверенных в боях, средств, логически дополнявших друг друга в структуре войсковой ПВО, в основном, на гусеничной, либо на специальной автомобильной базах, позволявших им действовать в порядках войск. Поэтому, в условиях отсутствия интереса к комплексу у внутреннего заказчика ставка была сделана на внешний рынок, где КБП удалось заключить контракт с ОАЭ, фактически профинансировавшими его создание и «доведение до ума».
Впоследствии, и это аргумент будет предъявляться иракской стороне при переговорах, «Панцирю», наконец-то нашли место и в российской армии. Вернее, в ВКС, где он стал своеобразным адъютантом для С-400, выполняя задачи их ближнего прикрытия.
В 2012 году «Росборонэкспорт» заключил с Ираком контракт на поставку 48 боевых машин «Панцирь-С1» и соответствующего количества машин технического обслуживания боевых средств. Поставки начались в 2013 году, и в Центральном округе командования ПВО Ирака была сформирована 1-я зенитно-ракетная бригада в составе двух дивизионов, 21-го и 22-го. «Панцирь» в Ираке применяется своеобразно: все боевые машины были размещены в разных районах страны на стационарных позициях, к слову, не оборудованных с точки зрения укрытия техники от воздействия климатических условий и несут дежурство в качестве средств объектовой ПВО. В основном, командование ПВО Ирака обратило внимание на прикрытие святых для шиитов городов, Неджефа и Кербелы, столицы страны и отдельных объектов, таких как Мосульская дамба, ряд авиабаз и порты в провинции Басра. Ни один из них не был в списке атакованных израильтянами целей.
Особенностью использования ЗРПК «Панцирь-С1» в Ираке является почти полная (до недавнего времени) подчиненность действий командования ПВО режиму, введенному США для воздушного пространства Ирака. То есть, комплекс может нести боевое дежурство со включенными средствами разведки воздушной обстановки, станциями обнаружения целей, только по согласованию с американцами. И не дай бог, включить многофункциональные РЛС, используемые для наведения боевых средств комплекса на цель. Поэтому говорить об эффективности «Панцирь-С1» в подобной ситуации не приходится.
Недостаточный уровень владения техникой, размещение ее на стационарных позициях, полная оперативная подчиненность местной ПВО командованию США обуславливали почти нулевую ее ценность для отражения таких атак, которые были предприняты в Ираке со стороны Израиля. К тому же «Панцири» в Ираке до сих пор ни разу не стреляли даже на учениях.
В изменившихся обстоятельствах, наращивание группировки этих комплексов, по мнению сторонников, такого решения проблемы, возможно и целесообразно по следующим соображениям:
1.За прошедшие годы личный состав, более-менее, комплекс освоил. Создана материально-техническая база и предпосылки для его обслуживания и ремонта.
2.Мобильность комплекса позволяет быстро перебрасывать его на угрожаемые направления.
3.«Панцирь-С1» больше годится для отражения атак БПЛА, способен перехватывать малоразмерные цели типа крылатых ракет и управляемых авиационных бомб. В теории, по крайней мере. Те цели, с которыми ему приходится иметь дело в Сирии, не являются в данном случае показателем в виду их примитивности. Что касается эффективности комплекса ПВО САР при отражении ударов ВВС Израиля, то объективной статистики по ней нет. Тем не менее, увеличение объемов боевой подготовки, проведение учений и стрельб, позволит повысить уровень боевого мастерства расчетов и рассчитывать на срыв будущих ударов.
4.«Панцирь-С1» не так нервирует американцев, как С-300/400.
- И, наконец, он дешевле, а для прикрытия территории Ирака 48 машин недостаточно. Развертывание еще одной зенитно-ракетной бригады представляется логичным и оправданным со всех точек зрения
Как поступит командования ПВО Ирака и чье мнении возобладает, станет понятно в ближайшее время. Возможно, будет принято промежуточное решение: приобрести тяжелые системы и усилить группировку «Панцирей». Здесь может сработать имиджевый эффект от самого названия «С-400». А, и здесь мы подчеркнем, вся проблема с возможными действиями Израиля на территории Ирака лежит, именно, в политической, а не в военной плоскости. Правительству важно продемонстрировать решимость защищать территорию страны и постараться, при этом, найти адекватное техническое решение.
Мы скептически оцениваем вероятность приобретения иракцами средств ПВО у Ирана, как и их временное размещение на территории Ирака, слишком уж это будет явным проявлением зависимости от Тегерана. Однако передача каких-то средств объектовой ПВО от Ирана их прокси среди отрядов Народного ополчения, вполне вероятна.
Любое решение командования ПВО Ирака будет успешным в плане противодействия внешнему воздушному агрессору при наличии у него не столько технических средств, сколько политической воли и выучки личного состава, его инициативы, мастерства и ответственности. ПВО прежнего Ирака, в этом плане, имело положительные примеры отражения атак тех же США и их союзников и в 1990 году и в 2003. А противостояние с ВВС Израиля потребует от иракцев максимальной мобилизации всех имеющихся у них знаний, опыта и ресурсов.
Что касается возможной роли ВВС Ирака в отражении атак Израиля, то она существенно меньше потенциала ПВО: летчиков-истребителей в стране, практически, нет, а весь парк техники по понятным причинам был ориентирован на нанесение ударов по наземным целям. Поставленные из США и Южной Кореи истребители F-16 и Т-50 не располагают современными средствами авиационного вооружения класса «воздух-воздух». У иракского руководства был план по приобретению до двух эскадрилий новых истребителей МиГ- 35 и Су-35, но вероятность этого, даже в нынешних условиях, мала. Слишком долго и дорого это осуществлять, а решение требуется сегодня.
Существенным подспорьем для Ирака стало бы приобретение дополнительных средств контроля воздушного пространства, новых РЛС и систем противодействия БПЛА.
По всей видимости, технические действия ПВО Ирака по отражению будущих внешних угроз будут предприняты в формате нынешнего суверенитета страны и, максимально возможно, дистанцированы от США. Это дает хороший шанс для Москвы поставить Багдаду дополнительные партии военной техники, но при этом, возможно, придется столкнуться с жесткой конкуренцией со стороны КНР. Пекин располагает аналогичными комплексами и будет предлагать различные варианты их оплаты.