Об активизации политики Турции в Африке

Лишившись одного из своего главного союзника в Африке в результате свержения суданского лидера Омара аль-Башира в апреле 2019 года, президент Реджеп Тайип Эрдоган взял курс на поиски новых  точек опоры на западе континента. В прошлом Турция полагалась в рамках  своей африканской экспансии в основном на свою деловую и религиозную дипломатию, но теперь все чаще использует разведку и безопасность в качестве инструмента для расширения своего присутствия. Несмотря на эту разновекторность, турецкое правительство продолжает рассматривать Судан  в качестве одного из своих приоритетов с точки зрения противостояния с двумя своими основными конкурентами в лице АРЕ и ОАЭ и нацелено на укрепление турецко-суданского оборонного сотрудничества, которое безусловно утратило свою динамику после свержения в апреле 2019 года бывшего президента Судана Омара аль-Башира. Процесс утверждения соглашения о сотрудничестве в оборонной промышленности Турции и Судана, подписанного с правительством О.аль-Башира в 2017 году, был максимально ускорен в турецком парламенте правящей Партией справедливости и развития (ПСР), а сам дакумент был одобрен Комиссией по иностранным делам турецкого парламента 5 февраля 2020 года. Согласно тексту соглашения, его механизм  ориентирован на повышение потенциала оборонной промышленности за счет более эффективного сотрудничества в области разработки, производства, закупки и технического обслуживания военной и оборонной техники, а также технического и материально-технического обеспечения, обмена информацией и исследований в этой области. В дополнение к недавним визитам президента Р.Т.Эрдогана в африканские страны и его попыткам поддержать исламистские группировки в Ливии, действия Анкары в других частях Африки свидетельствуют о том, что Турция будет продолжать настойчиво отстаивать свои интересы на континенте. Турецкая оборонная промышленность, контролируемая связанными с Эрдоганом промышленными конгломератами, взяла на себя сейчас ключевую роль в формировании африканской политики правительства. Турецко-суданское соглашение также соответствует недавним договоренностям и событиям, которые подтверждают, что оборонный сектор Турции стал для Анкары инструментом усиления своего влияния и усиления своего присутствия в зарубежных странах. После переворота в Судане в апреле 2019 года президент Р.Т.Эрдоган публично назвал свержение О.аль-Башира «враждебным шагом» против Турции, а турецкие СМИ скрыто обвинили Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты и Египет в организации путча с целью саботирования отношений между Турцией и Суданом. Однако турецкий президент  без всяких колебаний встретился с премьер-министром Судана Абдаллой Хамдоком в Нью-Йорке на полях 74-й Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2019 года с целью улучшения двусторонних отношений. И то, что турецкий парламент очень оперативно ратифицировал текст соглашения, свидетельствует о том, что этот диалог продолжается.

Напомним, что это соглашение из 22 статей, определяющее рамки сотрудничества в оборонной промышленности, было подписано 11 мая 2017 года в Стамбуле тогдашним министром обороны Турции Фикри Ышыком и тогдашним министром обороны Судана генералом Авадом Мухаммедом Ахмедом бен Ауфом и внесено президентом Эрдоганом на ратификацию в турецкий парламент еще в 2018 году. В статье 4 соглашения говорится, что стороны обеспечат «надлежащие условия для проведения совместных исследований, разработок, производства и модернизации запасных частей, инструментов, оборонных материалов, военных систем, технических дисплеев и технических средств, необходимых Вооруженным Силам сторон». Сделка также охватывает закупку товаров и услуг оборонной промышленности, продажу готовой военной и оборонной техники, произведенной по совместным проектам, третьим странам, а также передачу технологий. Кроме того, в статье 4 подчеркивается, что стороны должны сосредоточиться на «продаже, покупке или обмене, согласно соответствующему законодательству сторон, излишков продукции и услуг оборонной промышленности», добавляя, что они будут помогать друг другу в обмене «научно-технической информацией, соответствующими документами и информацией о стандартах оборонной промышленности». Соглашение также направлено на развитие сотрудничества между военно-техническими учреждениями, предприятиями оборонно-промышленного комплекса и ремонтно-эксплуатационными комплексами, а также на содействие техническим визитам в научно-исследовательские центры и обмену кадрами между учреждениями и предприятиями.

Согласно статье 7 рамочного соглашения, турецкая и суданская стороны сформируют совместную комиссию для осуществления соглашения и отбора проектов, которые будут осуществляться совместно. Совместная комиссия будет отвечать за определение конкретных направлений сотрудничества, отбор совместных проектов, обмен информацией, представление предложений, рекомендаций и заключений в соответствующие органы, обеспечение подготовки и опубликования необходимых документов для реализации утвержденных проектов и решений, регулярный надзор за реализацией проектов и оценку хода их реализации. Сделка также устанавливает условия обращения с секретной информацией и документами, произведенными или предоставленными в соответствии с соглашением, уточняя порядок их обмена, использования и защиты. «Секретная информация, документы и коммерчески чувствительные аппаратные средства и программное обеспечение будут передаваться между сторонами по дипломатическим каналам между правительствами или по другим каналам, согласованным компетентными органами безопасности сторон», — говорится в статье 9 (10). За соблюдение этих условий этого соглашения должны выполняться министерствами обороны обеих сторон. Сделка действительна в течение пяти лет с автоматическим продлением. Согласно соглашению, каждая из сторон должна уведомить другую о намерении расторгнуть договор не менее чем за три месяца. Обеспечение выполнения и детали осуществления соглашения будут определены с помощью дополнительных и имплементационных текстов, меморандумов о взаимопонимании, протоколов, контрактов и договоренностей, которые будут подписаны в соответствии с соглашением. Сейчас с учетом того, что в армии Судана идут серьезные кадровые чистки реализация этого соглашения может и затормозиться, но сам факт того, что Хартум не собирается его разрывать, свидетельствует о том, что оно имеет перспективу. И турки будут над этим работать, особенно с учетом того, что в последнее время отношения между ОАЭ и Суданом некоторым образом напряглись в силу гибели в Ливии нескольких десятков молодых суданцев, которые ОАЭ якобы набирали на работу в стране. После серьезных протестов в Хартуме, в Абу-Даби даже приняли решение за свой счет перевезти оставшихся суданцев обратно на родину из Ливии.

Возвращаясь к политики экспансии Турции в Африке, отметим тот факт, что вопросы кооперации в области безопасности со африканским странами становятся одним из приоритетов Анкары. Впервые долгое время возглавляющий государственное разведывательное управление Турции MIT (Millî Istihbarat Teskilati) Хакан Фидан  сопровождал Р.Т.Эрдогана в его турне по Сенегалу и Гамбии 27 и 28 января. Анкара все активнее использует свои оперативные позиции в исламистских сетях, которые часто имеют свои тыловые базы в Турции, для налаживания сотрудничества по вопросам безопасности с африканскими странами, которые борются с джихадистскими группировками.  Например, именно по наводке MIT 25 декабря 2019 года власти Нигера арестовали турецкого гражданина Сонера Гюрлеена в аэропорту Ниамея. Он является бывшим членом проджихадистской неправительственной организации Öncü Nesil и обвиняется в сотрудничестве с исламистскими группировками в Нигере. Турецкая армия также стремится развивать военное сотрудничество с другими странами Сахеля, которые уже являются клиентами турецких оборонных подрядчиков. В июне прошлого года она внесла 5 млн евро в суверенный фонд «Группы 5»  (Буркина-Фасо, Мавритания, Мали, Нигер и Чад), панафриканской силы, которая борется с джихадистскими движениями в Сахело-Сахарском поясе. После 10 млн евро, выделенных ОАЭ в феврале, это второй существенный взнос, который был выплачен в суверенный фонд «Группы 5». Анкара объявила о своем взносе в размере 5 млн евро в сахельские силы 9 апреля во время визита в Анкару президента Буркина-Фасо Марка Кристиана Каборе, который также является нынешним президентом «Группы 5».

Наряду с соглашением о военном сотрудничестве с Суданом турецкий парламент практически одновременно ратифицировал и практически аналогичное соглашение с Танзанией. Турция и Танзания договорились о создании механизмов сотрудничества в оборонной промышленности, охватывающих такие направления, как производство и модернизация военной и оборонной техники, а также научные исследования в этой области. Соглашение также открывает танзанийский рынок для оборонных конгломератов, близких к президенту Турции. Из текста соглашения следует, что  обе страны обязуются сотрудничать в области промышленного производства и модернизации, в частности, запасных частей, инструментов, оборонных материалов, военных систем и технических дисплеев и оборудования, необходимых вооруженным силам обеих сторон. Статья 4 подчеркивает, что стороны должны сосредоточиться на «продаже, покупке или обмене, согласно соответствующему законодательству сторон, излишков продукции и услуг оборонной промышленности», добавляя, что они «будут помогать друг другу» в области производства и закупок товаров и услуг оборонной промышленности, а также модернизации инструментов и оборудования обеих сторон. Детальное соглашение предусматривает 16 направлений сотрудничества, включая разработку, производство, закупку и техническое обслуживание оборонных товаров и услуг, техническое и материально-техническое обеспечение, реализацию оборонной техники, совместные научно-исследовательские проекты, обмен информацией и соответствующими документами и поощрение передачи технологий. Соглашение также устанавливает условия обращения с секретной информацией и документами, произведенными или предоставленными в соответствии с соглашением, уточняя порядок их обмена, использования и защиты. Соглашение позволяет обеим сторонам назначать гражданских и военных офицеров для осуществления соглашения или дополнительных и имплементационных текстов, меморандумов о взаимопонимании, протоколов и договоренностей, которые должны быть подписаны в соответствии с соглашением. Эти офицеры определяются в тексте как гостевой персонал. Соглашение  было подписано 23 января 2017 года в Дар-эс-Саламе тогдашним министром энергетики и природных ресурсов Бератом Албайраком и министром обороны и Национальной службы Танзании Усейном Мвиньи во время визита президента Эрдогана в рамках первого этапа тогдашнего своего африканского турне, включавшего Мозамбик и Мадагаскар. Соглашение из 22 статей было представлено турецкому парламенту на ратификацию 26 июня 2019 года президентом Эрдоганом. Оно сделало Танзанию важным рынком сбыта для продукции турецкой оборонной промышленности. Эрдоган на сегодня объединил производителей оружия и государственные закупочные агентства под своим прямым и косвенным контролем и использовал военно-промышленный комплекс для поддержания и финансирования своего режима. В частности, он взял под контроль все государственные структуры, занимающиеся производством, разработкой и закупкой вооружений и военной техники, такие как производитель военной электроники Aselsan, производитель военной авионики Havelsan, производитель ракет Roketsan и Turkish Aerospace Industries (TAI), а также перераспределил активы частных производителей оружия в пользу нескольких турецких  компаний, которые близки к его ближнему кругу. Среди последних помимо зятя Эрдогана Сельчука Байрактара надо отметить Этема Санкака, бизнесмена, который близок к Эрдогану и является важной фигурой в турецкой оборонной промышленности с 2014 года, когда Фонд страхования вкладов (ФСС) передал автопроизводителю BMC свою компанию. Изначально BMC принадлежала холдингу Cukurova Holding, но в 2013 году была конфискована правительством и продана Санкаку  по сильно заниженной цене, а долги компании были оплачены налогоплательщиками. В августе 2017 года правительство предоставило BMC контракт стоимостью 350 млн долларов на производство 529 бронированных машин для Вооруженных Сил Турции. Кроме того, в январе 2019 года президент Турции передал в  управление ВМС на 25 лет  компанию по производству танков, принадлежащую турецким военным. Санкак является членом Исполнительного комитета правящей Партии справедливости и развития (ПСР).

Одним из главных пропагандистов турецкой военной помощи в регионе является  генерал-майора Янкуб Драммех, который в течение нескольких лет был «вторым номером» Вооруженных Сил Гамбии и ранее служил военным атташе в Анкаре. Он прошел обучение в турецкой жандармерии, которая имела небольшую базу в Банджуле под руководством  Яхьи Джамме, и сейчас отвечает за личную безопасность гамбийского лидера Адамы Барроу. Турецкое военное сотрудничество также направлено на предотвращение развертывания африканских наемников в Ливии, где небольшой контингент граждан Чада и Судана уже воюет в рядах Ливийской национальной армией (ЛНА) фельдмаршала Халифы Хафтара, и создания условий для политического выживания правительства Ф.Сарраджа. И в общем-то не случайно Анкара так тщательно отрабатывает чадское направление. В начале прошлого года Турция одобрила соглашение, подписанное с Чадом о сотрудничестве в области исследований и разработок и совместного производства оборонной продукции и военных систем. Это соглашение детализирует полный объем сотрудничества по вопросам обороны и военной промышленности. Согласно Статье 4 соглашения, стороны договорились о сотрудничестве по реализации результатов совместной работы в военной технике. Как подробно указано в статьях соглашения, Турция и Чад обязуются поощрять дальнейшие соглашения в рамках этой сделки между соответствующими властями обеих сторон в целях разработки оружия и военной техники. Турция также согласилась продать или предоставить Чаду излишки военной техники. Стороны будут обмениваться информацией, материалами и кадрами между военными учреждениями, оборонными предприятиями и другими структурами. Для реализации положений соглашения  создана совместная комиссия в составе 14 человек из двух министерств обороны.  Секретная информация не будет передаваться третьим лицам даже после истечения срока действия соглашения, согласно статье 9.  Соглашение действует в течение пяти лет с автоматическим продлением, если ни одна из сторон не решит выйти из сделки. В декабре 2017 года Эрдоган стал первым турецким президентом, посетившим Чад.

Внутренний круг турецких олигархов, играющих центральную роль в определении внешней политики Турции в Африке,  сопровождали Эрдогана в его недавнем турне по Западной Африке. В их число входит Селим Бора, руководитель строительной фирмы «Сумма», которая уже управляет сенегальским международным аэропортом Блез-Диань и заключила контракт на строительство Олимпийского стадиона «Диамниадио». Эти проекты получают активную поддержку от турецкого Эксимбанка. В делегации присутствовал также Фуат Тосьяли, чья фирма «Тосьяли Стил» обеспечила часть концессии на добычу железной руды в Фалеме в Сенегале в 2018 году, и Орхан Карадениз, чья компания Karpowership управляет плавучими электростанциями Aysegül Sultan и Koray Bey, которые обеспечивают 15% и 60% электроэнергии, потребляемой в Сенегале и Гамбии соответственно. Другим ключевым игроком является Ченгиз Инсаат, который  подал заявку на строительство инфраструктуры для медного рудника Конкола в Замбии, причем правительство этой страны теперь намерено отобрать контроль над этим рудником у индийской компании «Веданта».  На этом фоне с учетом положительной динамики развития  политических и экономических отношений Анкары и Конакри (президент Гвинеи А.Конде в декабре прошлого года дважды посещал Анкару), турецкий миллиардер Ахмет Калик, близкий к президенту Реджепу Тайипу Эрдогану, обеспечил себе стратегический горнодобывающий союз с гвинейским правительством. 31 декабря 2019 года гвинейские власти выдали турецкой горнодобывающей фирме Lidya Madencilik разрешение на разведку территории плошадью около 19 000 кв. км в южных гвинейских провинциях Фаранах и Нзерекоре. Считается, что концессия обладает очень серьезными большими запасами золота и неблагородных металлов, таких как медь. За несколько дней до этого Lidya Madencilik  подала заявки на получение разрешения на две концессии на северо-западе страны, недалеко от золоторудного участка российской фирмы Nordgold Dinguiraya и золоторудного рудника Siguiri, управляемого южноафриканским концерном AngloGold Ashanti. Всего турецкая компания  владеет правами на добычу на площади  более чем на 2 млн гектаров. Экспансия этой турецкой компании  в Гвинею — это больше, чем просто вступление частной фирмы в горнодобывающую отрасль страны. Концессии, которые фирма в настоящее время контролирует, и те, которые она запросила, перечислены как «стратегические области» с потенциально большими ресурсами. Только глава государства может решить, стоит ли отменять запрет на работу или выдавать разрешения частному бизнесу на эти концессии, а Минпромторг внимательно следит за работой на объектах.  До сих пор относительно неизвестная в Конакри, Lidya  Madencilik является одной из компаний, на которую Анкара возлагает свои надежды в рамках расширения свое экспансии в эту часть  Африки.

Эта компания по-прежнему возглавляется основателем Ахметом Каликом, который сделал свое состояние в текстильной промышленности, прежде чем обратить внимание  на энергетику, строительство, телекоммуникации, финансы, цифровые технологии и горнодобывающую промышленность. В начале своей карьеры Калик, который курирует всю эту деятельность через Calik Holding, смотрел за пределы Турции, заключил партнерские соглашения с японскими гигантами, такими как Mitsubishi и теперь руководит турецким филиалом этой группы, и также инвестировал значительные средства в Восточную Европу, Ближний Восток, Центральную Азию и Африку.  В течение многих лет у Calik Holding был еще один близкий знакомый Эрдогана: Берат Албайрак, который присоединился к конгломерату в 1999 году и занимал пост генерального директора с 2007 по 2013 год. Албайрак, муж дочери президента Эрдогана Эсры Эрдоган, является нынешним министром финансов. Ранее он возглавлял Министерство энергетики Турции.  Ранее присутствие Calik Holding на африканском континенте осуществлялось банковскими филиалами группы («Актиф банк») и энергетическим («Калик Энержи»). На этот раз экспансии Lidya Madencilik  в Гвинею говорит о более пристальном внимании Анкары именно к добыче минеральных ресурсов и золота. Компания на сегодня является одним из ведущих предприятий по добыче золота и меди в Турции, с 20% долей в руднике Чеплер и 30% в проекте Ход Маден. Первое предприятие фирмы в Африке было осуществлено в Марокко, где в 2018 году она приобрела несколько концессий на геологоразведку.

Калик — не единственный турецкий бизнесмен, положивший глаз на минеральные богатства Гвинеи. Зафер Топалоглу, возглавляющий холдинг «Тоя», приобрел гвинейские золотые активы в 2017 году, а Фатих Волкан Казова, вице-президент  влиятельного Совета по внешнеэкономическим связям Турции, DEIK, создал там горнодобывающую фирму в 2018 году. Р.Эрдоган также регулярно обращается за советами к DEIK, который  чрезвычайно активен в Африке и имеет около тридцати аванпостов по всему континенту.

Другие олигархи выступают в роли авангарда Эрдогана, когда внутриполитическая ситуация не способствует открытому ведению официальной дипломатии. Например, в Кот-д’Ивуаре, где Турция ведет очень осторожную деликатную политику в рамках наличия явного противоречия с курсом своего регионального партнера Катара, который продолжает поддерживать своего  сторонника, президента Алассану Уаттару. При этом именно турецкие бизнесмены берут на себя ведущую роль в поддержке оппозиционного кандидата на президентских выборах Гийома Соро.

Эксперты отмечают, что одной из целей январской поездки Р.Т.Эрдогана была подготовка к третьему турецко-африканскому саммиту в Стамбуле в середине апреля, который впервые будет иметь ярко выраженный западноафриканский колорит. Наряду с самыми верными союзниками Турции в регионе, такими как Гвинея, Нигер, Мали, Чадом и Гамбией, Сенегал также будет привилегированным гостем на саммите. И еще один потенциальный новый союзник Анкары — это Гвинея-Бисау, чей недавно избранный президент Умаро Сиссоко Эмбало, первый мусульманин, возглавивший страну, уже имел закрытую  встречу с Р.Т.Эрдоганом в Стамбуле 31 января. Удивительно быстрое проникновение Турции на рынки континента контролировалось непосредственно президентом Эрдоганом, которому помогали в этом его  ключевые советники. При этом от этой деятельности фактически отстранен  МИД, что  неудивительно: с тех пор как Реджеп Тайип Эрдоган пришел к власти в 2014 году,  министерству не было отведено прямой роли в африканской политике Турции. Вместо этого президент опирался на директоров мусульманской неправительственной организации IHH (Insan Hak ve Hürriyetleri) и ряд олигархов, которые активно действуют на континенте. В частности,  Хасан Айначи, второй сопредседатель IHH, выступает в качестве координационного центра для африканских проектов в рамках этой НПО. На межстрановой основе совместно с Турецким агентством по сотрудничеству TIKA IHH координирует замену школ и гуманитарных организаций, созданных сетями имама Фетхуллаха Гюлена, бывшего союзника Эрдогана, на учебные заведения, лояльные нынешнему турецкому режиму.  При этом именно  Гвинея, Сенегал и Габон были первыми странами, которые закрыли школы Гюлена, хотя они все еще сильны в Нигерии и Южной Африке, несмотря на все лоббистские усилия на этом направлении турецкого текстильного олигарха Ремзи Гюра, личного друга Эрдогана, который также является почетным консулом Турции в Претории. При этом одним из главных советников турецкого президента по африканскому досье в целом является профессор мусульманской теологии Ахмет Кавас, который работал послом в Чаде с 2013 по 2015 год, а сейчас руководит аналитическим центром по Африке Ortadogu ve Afrika Arastirmacilari Dernegi (ORDAF) в Стамбуле.

53.25MB | MySQL:103 | 0,693sec