Ситуация в Восточном Средиземноморье продолжает оставаться в фокусе пристального внимания в Турции. От вице-президента Турции Фуата Октая уже прозвучало слово «война», что встретило осуждение со стороны греческого МИДа.
Региональная тема не сходит с передовиц турецких СМИ, которые публикуют заявления различных влиятельных зарубежных и турецких политиков, сводки с мест событий, а также различные материалы (допустим, в виде иконографики), разъясняющие суть нынешнего конфликта. Причем, как поясняют турецкие СМИ, нынешний конфликт является уже 4-м по счету между Турцией и Грецией за последние четыре десятка лет.
В числе ближайшей по времени ключевой даты – 24 сентября с.г., на которую назначен Саммит Европейского союза, призванный, в том числе, определить его действия в отношении Турции.
При этом Германия предпринимает попытки заниматься в турецко-греческом конфликте посредничеством, а Франция встала на отчетливые «ястребиные» позиции, становясь, вероятно самым непримиримым турецким антагонистов в «Старой Европе» (не в экономическом, но в политическом плане — В.К.).
Греция, очевидным образом, рассчитывает на европейские санкции в отношении Турции и на тот экономический эффект, который они могут вызвать.
Очевидно, в Афинах рассчитывают, что непростая экономическая ситуация, в которой находится Турция, вынудит Анкару сделать шаг назад. Тем более, что, в прошлом, Турция уже отступала под внешним давлением – к примеру, по делу пастора Эндрю Брансона, когда на Турцию надавили, причем очень точечно и соразмерно, США. Достаточно было лишь выступить президенту Д.Трампу с некоторыми замечаниями в отношении турецкой экономики и турецкой лиры, как ту заштормило. Очевидно, что эти заявления были подкреплены и действиями мировых финансовых институтов, которые понизили рейтинги инвестиционной привлекательности Турции. Итогом стало стремительное падение турецкой лиры в середине 2018 года.
Но даже и этого хватило для того, чтобы американский пастор был, хоть и осужден в зале турецкого суда, но освобожден (принимая во внимание время уже проведенное под арестом — В.К.) и немедленно отправлен в США, где с ним встретился лично президент Д.Трамп, чуть ли как не с национальным героем.
В самой же Турции можно наблюдать достаточно двойственную картину.
С одной стороны, турки демонстрируют свою военную мощь на свой День победы 30 августа, устроив световое шоу с использованием 300 БПЛА (заметим, что не над Мавзолеем Ататюрка, а над новым президентским дворцом «Аксарай», что было отмечено наблюдателями в очередной раз с пометкой «проигнорировали основателя и первого президента Турецкой Республики М.К. Ататюрка» — В.К.).
Сюда же можно отнести и запуск первой метеорологической ракеты страны 31 августа, после которой было объявлено о том, что Турция открывает для себя космос.
Турецкие политологи открыто говорят о мудрости шага по оперативному приобретению систем С-400 у России в плане достижения паритета ПВО с Грецией, а также допускается утечка в турецкие СМИ о заключении ещё одного турецко-российского контракта второй очереди сделки.
При этом, как все помнят, основным сутевым наполнением второй части российско-турецкой сделки должен был стать трансфер российских технологий в Турцию. Что, собственно, и является причиной основных дискуссий между сторонами – поскольку Турции нужны ноу-хау в сфере ракетостроения и систем ПВО ничуть не меньше чем системы сами по себе. С другой стороны, Турция – это не Китай для России. В отношении турок наш ВПК осторожничает, понимая характер современных региональных претензий турецкого руководства.
А, с другой стороны, анкарская социологическая компания MetroPOLL в конце концов публикует выдержки из проведенного ею исследования, согласно которым 59,7% опрошенных турок предпочитают решать проблему с Грецией путем дипломатии и переговоров. И лишь 31,7% отметили на поставленный вопрос «при необходимости с использованием военной силы». Ещё 8,6% опрошенных затруднились дать ответ на поставленный вопрос или просто его не дали.
Таким образом, можно констатировать, что воинственные настроения, все же, не захлестнули в той мере турецкое общество, в какой можно подумать, если смотреть и читать турецкие СМИ.
То же, по всей видимости, касается и очевидной идеи турецких руководителей сплотить население страны перед лицом очередной внешней угрозы, которая, на этот раз, исходит из Греции и поддерживающих её стран Запада. Патриотических настроений никто не отменял в Турции, однако, турецкое население, вряд ли, готово испытывать восторг перед лицом замаячившей перспективы введения против Турции экономических санкций, которые пусть и могут носить лишь ограниченный, секторальный характер, но потянут вслед за собой и общую экономическую ситуацию в стране – прежде всего, курс национальной валюты по отношению к доллару и к евро.
Впрочем, турецкое руководство имеет все необходимые возможности для того, чтобы следовать выбранной собой линии. Система президентской власти, установленная в стране Реджепом Тайипом Эрдоганом дала ему в руки рычаги на все органы исполнительной, законодательной и судебной власти и до 2023 года он может действовать достаточно спокойно, не оглядываясь назад (вопрос, разумеется, заключается в том, что будет в 2023 году – возможно, президентские выборы у него и получится в очередной раз взять, однако, дела у его Партии справедливости и развития обстоят далеко не самым лучшим образом – тренд к снижению популярности прослеживается отчетливо и переломить его пока у турецкого руководства не получается – В.К.).
После обнаружения в Черном море месторождения природного газа (приблизительно 320 млрд куб. м) Турция явно почувствовала азарт получения доступа к собственным месторождениям энергоносителей и надежду на совершение, ничуть не преувеличивая, исторического прорыва.
Газ Восточного Средиземноморья – это очень далеко не американский пастор, чтобы Турция от него отступила бы под внешним давлением. Историческая миссия для нынешнего турецкого руководства – не просто не пустой звук, это приоритет. Подчеркнем: президент Р.Т.Эрдоган рассматривает себя не просто в качестве (очередного) президента страны, а в качестве лидера у которого есть Миссия. Миссия эта заключается, перефразируя известный слоган президента Дональда Трампа, Make Turkey great again» При том, что, очевидно, турецкое руководство не считает, что Турецкая Республика, провозглашенная в 1923 году, была на протяжении своей столетней истории great. В отличие от той же Османской Империи, на которую сейчас и делается равнение.
Тем более, что у Турции есть основания рассчитывать на успех в принципиальном для себя газовом споре с Грецией.
Хотя бы, исходя из того, что позиция ЕС в отношении Турции – достаточно «рыхлая». В Европе нет единства мнений и Европа не будет по полной программе «вписываться за Грецию». По крайней мере, такое мнение, справедливое или нет, или отчасти справедливое, достаточно открыто выражают турецкие официальные лица, рассчитывая расколоть европейскую позицию по данному вопросу и не дать ЕС выступить здесь единым фронтом.
Просто достаточно вспомнить в том соглашении, которое было подписано в 2016 году и получило, по месту подписания, название «Брюссельского». А ещё оно получило эпитеты «позорное» и «рабское», потому что предусматривало обмен между Турцией и Европой «плохих» беженцев на беженцев «хороших». Иными словами, возник серьезный прецедент, который дал туркам веские основания считать, что Европа будет пытаться «откупиться» от Турции, побоявшись идти на открытое противостояние.
Или же можно вспомнить визит Р.Т.Эрдогана во Францию в 2018 году для встречи с президентом Э.Макроном.
На пресс-конференции, Э.Макрон открыто говорил о том, что Европе пора прекращать заниматься лицемерием и открыто сказать Турции о том, что у той нет шансов на вступление в ЕС. Сказано это было в достаточно оскорбительной манере на совместной пресс-конференции. Надо ли говорить о том, что по турецким понятиям французский лидер повел себя не просто неприлично, а по-хамски – с гостями на Востоке так не ведут и таким образом не выставляют их на публике – перед собравшимися журналистами.
На что президент Р.Т.Эрдоган разразился гневной тирадой, что, в таком случае, Турция считает себя вправе искать альтернативные пути.
Более того, на той же самой пресс-конференции разразился подлинный скандал из-за вопроса французского журналиста о том, не жалеет ли Эрдоган о поставках оружия в Сирию и о том, что Турция договаривалась с «Исламским государством» (ИГ, здесь и далее, запрещенная в РФ террористическая организация – В.К.). На что Р.Т.Эрдоган сказал, что журналист разговаривает языком ФЕТО (так называемая, «Террористическая организация Фетхуллаха Гюлена» — В.К.) и призвал его проявлять «чувствительность», задавая подобные вопросы, на фоне того, что США осуществляет массированный завоз оружия в Сирию.
Опять же следует отметить недовольство турецкой стороны тем, что французская сторона не отфильтровала вопросы, задаваемые турецкому президенту. Турки постоянно подчеркивают, что по отношению к прибывающим в страну зарубежным лидерам действует четкое правило: никаких митингующих и протестов перед лицом гостей – их просто убирают, равно как на пресс-конференциях не задаются «каверзные» вопросы, которые могут выставить гостя в негативном свете.
Допустим, крымско-татарские оппозиционные лидеры перед российским посольством в Анкаре маршируют регулярно, однако, их разводят с приездами в Турцию президента В.Путина. Чего, к примеру, как указывает турецкая сторона, не делают ни в Вашингтоне, ни в Европе, когда, допустим на лужайке перед турецким посольством в американской столице собрались протестующие курдские активисты. Что привело, итоге, к массовой драке с участием охраны турецкого президента. И турецкая сторона считает себя в своем праве: президент Р.Т.Эрдоган приказал «убрать» от посольства «сторонников РПК» — то есть, выполнить ту работу, которая, по турецкому мнению, должна делать не гостями, а принимающей стороной. В конце концов, законы гостеприимства никто на Востоке не отменял, а главное правило – гостю должно быть максимально комфортно и в этом состоит задача принимающей стороны.
Но скандалы скандалами, а на той же самой, вышеупомянутой встрече с французским президентом турецкое Управление по оборонной промышленности заключило с европейским, франко-итальянским, СП EuroSAM соглашение о разработке систем ПВО большого радиуса действия.
Невзирая на то, что Франция – по всей видимости, чуть ли не самая ястребино настроенная по отношению к Турции страна Европы с большой антитурецкой, армянской диаспорой и невзирая на то, что в Турции регулярно призывают бойкотировать французскую продукцию, начиная с йогуртов Danone и далее по списку, товарооборот между странами – достаточно высок, около 14 млрд долл. с соблюдением практически нулевого баланса экспорта – импорта, что свидетельствует о соблюдении баланса интересов. Объем прямых иностранных инвестиций французских компаний в Турции – около 7 млрд долларов. А во Франции проживает около 700 тыс. турецких граждан, включая приблизительно половину турок с двойным гражданством.
Повторимся, что именно в этом заключается главная надежда турецкой стороны – на то, что внешняя политика ЕС – недостаточно монолитна для того, чтобы можно было бы ввести против турок полноценные экономические санкции. И даже внутри антитурецки настроенных влиятельных стран Западной Европы, включая Францию, найдутся влиятельные сторонники продолжения диалога с Турцией. В пользу этого у Турции есть несколько козырей – не только экономического, но и, если можно так выразиться, миграционного свойства.
Так что, главная надежда турок – на то, что такая же невнятная позиция у Европы проявит себя и 24 сентября в ходе Саммита ЕС, когда будет решаться вопрос антитурецких санкций.
Ну, а, кроме того, следует ожидать до тех пор ещё и различных демаршей Турции в сторону альтернативных партнёрств и альянсов. Прежде всего, с Россией. Ведь когда Турция активизирует свой диалог по Ливии с Россией, далеко не самой влиятельным игроком на ливийской арене, это ведь не только про то, чтобы Россия «убрала из страны наемников Вагнера», о «крайней опасности» которой в Турции не написало только крайне ленивое СМИ. При том, что есть, вообще говоря, как минимум, Египет, поддерживаемый со стороны Франции и ОАЭ.
Это ещё и про то, чтобы показать Европе, что Турция с Россией могут формировать стратегический альянс для решения региональных проблем. Альянс – крайне нежелательный с западной точки зрения.
И потом следует признать, что нынешний конфликт между Турцией и Грецией – многомерный и он содержит в себе множество сутевых и исторических пластов (опять же, напомним, что он является уже 4-м по счету за последние десятилетия — В.К.).
Есть проблема примирения Южного Кипра и Кипра Северного. Есть вопрос демилитаризации островов Эгейского и Средиземного моря. Не говоря уже об обсуждаемых нами территориальных водах и разделении между странами исключительных экономических зон. Особняком стоит вопрос того, как близлежащие к Турции острова стали частью Греции.
А поскольку проблема – многомерная, юридически сложная, то и разбираться в ней можно очень и очень долго. Тем более, с учетом неоднородности и некогерентности европейской политики и нежелания идти на обострение с Турцией. Это самое нежелание идти на конфликт с Турцией в самой стране буквально чувствуют нутром и балансируют на нем.
Что делать – достаточно органично с учетом того, что Турция, как раз, на обострение идти готова. Чему подтверждением – многочисленные заявления турецких политиков и экспертов, пронизанные духом милитаризма и реваншизма за несправедливость установленного в Лозанне мира и последующего миропорядка, ущемившего интересы Турецкой Республики. Так что, Турция продолжает оказывать на европейских партнёров, прежде всего, на Францию ещё и медийное давление.
Заметим характерную ментальную особенность турок, которую следует учитывать, когда имеешь с ними дело. Она достаточно ярко проявляет себя, к примеру, в тех юридических тяжбах, которые ведут турецкие бизнесмены, допустим, на территории России по тем проектам, которыми они в нашей стране занимаются. Нередко туркам нанятые ими отечественные юристы советуют на ранней стадии разбирательства идти на мировую с указанием на то, что дело, в принципе, не имеет для них выигрышной перспективы в конце. В этом смысле, юридическая тяжба является не самоцелью, а лишь средством усадить партнёра за стол переговоров и добиться для себя наилучших условий, а иногда и вообще просто хоть какого-то «утешительного приза». Однако, как отмечают отечественные юристы, турки крайне редко отказываются от своих притязаний и тому, чтобы договариваться, предпочитают идти до конца – то есть, идут вперед «как паровоз» ровно до того момента, когда отрицательный для них результат становится очевиден буквально всем. Включая и их партнёров по переговорам. И лишь после этого, турки сворачивают тяжбу и садятся за стол переговоров. Но когда уже поздно, отрицательный результат всем очевиден и ничего для себя добиться нельзя.