У лидеров четырех ведущих повстанческих движений Дарфура остался всего месяц, чтобы вернуть своих бойцов в Судан. В соответствии с условиями мирного соглашения, подписанного ими с переходным правительством Судана в начале октября, ополченцы должны начать эту перегруппировку под эгидой объединенной суданской армии до конца года. Проблема в том, что с тех пор, как они были изгнаны из Судана в 2015 году, большинство боевиков ополчения перебазировались в Ливию, где они сражаются в основном в рядах Ливийской национальной армии (ЛНА) фельдмаршала Халифы Хафтара. После подписания мирного соглашения в Джубе перед четырьмя мятежными генералами повстанцев-Минни Минави, лидера крупнейшей фракции Суданской освободительного движения Судана (SLA-MM ), Аль-Хади Идрисом Яхья из Суданского освободительного движения Судана-переходного совета (SLA-РС), Джибрилем Ибрагимом из Движения «За справедливость и равенство» (ДСР) и Тахиром Хаджаром из Альянса освободительных сил Судана (SLFA) стоит серьезная дилемма. В рамках мирных переговоров им было предоставлено три места в Сверенном совете Судана — органе исполнительной власти, который управляет страной в переходный период. Однако они получат эти места только в том случае, если их войска разоружатся и присоединятся к новой армии, которую Египет, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты уже начали готовить в рамках совместных учений, прошедших в ноябре. При этом, однако, значительная часть повстанческих войск воюет за пределами Судана и не склонна отказываться от этой своей хорошо оплачиваемой вспомогательной роли. В течение последних пяти лет именно дарфурские повстанцы стали ключевым компонентом ЛНА Хафтара. Абуд Адам Хатер, который командует отрядом SLFA в Ливии, и его коллега из SLA-MM Джума Мухаммед Хаггар работали со 128-м батальоном ЛНА, которым командовал Хасан Маатук аль-Задма. В районе Эль-Джуфра в Центральной Ливии они помогли Хафтару сохранить контроль над стратегической военно-воздушной базой Хунна. В прибрежном районе Рас-Лануф они были развернуты на нефтяных полях до достижения соглашения между Хафтаром и базирующейся в Триполи Национальной нефтяной корпорацией (НОК), который обязал командующего ЛНА вывести все иностранные войска с этих объектов. Но нефтяные объекты, которые все еще заняты войсками Хафтара, на сегодня являются главным активом для него в его войне против ПНС Фаиза Сарраджа в Триполи. На долю SLA-MM приходится основная часть дарфурских боевиков в Ливии, насчитывающая около 1000 человек и почти 300 единиц бронетехники. За ним следует SFLA, которая имеет около сотни бронированных машин и дислоцируется в основном в центре страны. Без них Хафтар потерял бы значительную часть своих сил, и на данный момент, по проверенным данным, боевики дарфурского ополчения не обсуждали с ним никаких планов своего ухода, хотя они должны вернуться домой до конца декабря. На сегодня только несколько подразделений группировки SLA-MM Минни Минави начали возвращаться в Судан через Чад, где они в настоящее время дислоцируются. Но ни он, ни Тахир Хаджар из SLFA не имеют достаточного влияния на всех своих бойцов, чтобы отозвать все свои подразделения в Судан. Минави может рассчитывать на лояльность командующего своими силами в Ливии, но последний окружен офицерами, которые очень независимы и чья лояльность лидеру их движения гораздо менее надежна. Среди последних такие ведущие фигуры, как Джабир Ишаг, который имеет большое влияние на рядовых бойцов и без колебаний готов продать свои услуги тому, кто предложит самую высокую цену. И Хафтар, который имеет финансовую поддержку ОАЭ (а она никуда не делась), платит своим наемникам гораздо лучше, чем когда-либо сможет сделать суданская армия. Риск, с которым сталкиваются сейчас повстанческие командиры, заключается в том, что некоторые из их группировок в случае вывода их Ливии, скорее всего, присоединятся к рядам тех дарфурских группировок, которые не подписали соглашение в Джубе, в том числе к Суданскому освободительному движению Абдула Вахида аль-Нура (СОД-АВ) и Суданскому революционному совету пробуждения Мусы Хиляля Абдаллы (SRAC). Они сейчас занимают непримиримую позицию по отношению к переходным властям в Хартуме, которые прилагают все усилия, чтобы усадить их за стол переговоров. Однако А.аль-Нур находится под сильным давлением Франции, где он нашел убежище в последние годы, в связи с чем сделал первые шаги по своему возвращению в Судан. Недавно он был в Кампале, где консультировался со своими сторонниками относительно наилучшего пути для возобновления переговоров с властями в Хартуме.
Еще одна серьезная проблема стоит перед будущей объединенной суданской армией. Прежде всего, по причине того, что в ней планируется объединить под единым командованием группировки, которые воевали друг с другом в течение многих лет, и даже тогда, когда они были в Ливии. ДСР Джибриля Ибрагима, который, как известно, близок к «Братьям-мусульманам», до прошлого года сражался бок о бок с силами ПНС Фаиза Сарраджа, в то время как все остальные дарфурские боевики были на стороне Хафтара. В настоящее время Дарфур контролируется двумя военизированными формированиями, с которыми повстанцам предстоит объединиться. Это Суданские вооруженные силы (СВС), возглавляемые председателем Суверенного совета генералом Абдель Фаттахом аль-Бурханом, и Силы быстрой поддержки СБП), которыми командует вице-президент Совета генерал Мохаммед Хамдан Далго, более известный как Хемити. Для многих повстанцев принятие командования Хемити является настоящим унижением и неприемлемым. СБП в основном состоит из иррегулярных арабских боевиков, ранее лояльных свергнутому президенту Омару аль-Баширу. Более известные как «Джанджавид», они участвовали не только в боях в самом Дарфуре и этнических чистках там, но и в Йемене. После раскола в 2015 году между Суданом и Ираном и создания нового альянса Хартума с Объединенными Арабскими Эмиратами и Саудовской Аравией Хемити договорился о соглашении, в соответствии с которым сотни боевиков из «Джанджавид» смогли отправиться сражаться с повстанцами-хоуситами в составе аравийской коалиции в обмен на финансовое вознаграждение. В отличие от саудовских и эмиратских военных, которые находились под наблюдением иностранных экспертов и дислоцировались в хорошо защищенных опорных пунктах в районе Адена, суданцам в Йемене было поручено защищать небольшие, сильно уязвимые опорные пункты вдоль саудовской границы, особенно в пустыне Миди. Они сражались там практически в одиночку, имея связь с командованием коалиции только по радио или телефону, и часто без тяжелого вооружения, такого как минометы и артиллерийские орудия. При этом их зарплата, которая отправлялась их семьям через Исламский банк Судана Фейсала, сильно уменьшалась через обязательные взносы в государственный бюджет Судана и выплатами их командирам в Судане, включая Хемити. Эти средства начали истощаться в конце прошлого года, когда ОАЭ постепенно вышли из Йемена, а за ними последовали суданцы. Сегодня большинство бойцов «Джанджавид» в Йемене вернулись в Дарфур и постепенно вернули себе контроль над регионом. В отличие от «регулярных» СВС, которые все еще дислоцируются на своих базах в Дарфуре, войска СБП в последние месяцы проявляют большую активность. Люди Хемити в последнее время были заняты вербовкой молодых дарфурцев в лагерях перемещенных лиц, обещая им отомстить хартумской «элите джеллаба». Несмотря на официальные заверения своего лидера, они заинтересованы в независимости и не проявляют особого желания объединяться с национальной армией на местном уровне. С возвращением дарфурских боевиков из Ливии мир, который был заключен рядом местных повстанческих лидеров после падения режима Омара аль-Башира, может быстро превратиться в новый очаг гражданской войны в самом Дарфуре, что сейчас в Хартуме никому не нужно. Этого же не нужно и основным спонсорам ЛНА в лице Египта и ОАЭ, которые понимают , что в случае вывода суданцев боевой потенциал сил Хафтара сильно ослабнет.