Визит шейха Тахнуна бен Заида Аль Нахайяна в Тегеран и дальнейшее развитие ирано-эмиратских отношений

Через три дня  после  возобновления переговорного процесса по СВДП, который стартовал в Вене 3 декабря с.г.,  состоялся однодневный визит   советника по нацбезопасности ОАЭ шейха Тахнуна бен Заида Аль Нахайяна. 6 декабря он прибыл в Тегеран, где встретился с  Али Шамхани, секретарем Высшего совета национальной безопасности Ирана (ВСНБ), а затем с президентом ИРИ Эбрахимом  Раиси.  Как стало ясно, ОАЭ решили действовать в рамках своей «модернизированной» внешнеполитической стратегии, которая связана с новым раскладом сил в регионе. Особенно после прихода к власти Демократической партии в США. ОАЭ  серьезно беспокоит, что при президенте Дж.Байдене, американцы могут дистанцироваться от региональных проблем и поддержки своих союзников, а особенно при возможности  заключения новой ядерной сделки с иранцами. Об этом говорил и  Юсеф аль-Отейба посол ОАЭ в США  в апреле 2021 г. Основной посыл его заявлений  – ОАЭ не против возобновления переговоров, но считают, что новый договор должен исправить «некоторые недостатки СВДП». В своем интервью для Гуверовского института (The Hoover Institution on War, Revolution, and Peace)  Ю.аль-Отейба обратился с просьбой к Дж.Байдену использовать достижения предыдущей администрации США в противостоянии Ирану. Во многих арабских столицах опасаются, что своими действиями американцы позволят завершить иранцам их ядерную военную программу.  Как считается, именно это подтолкнуло ОАЭ  в последний год президентства Д.Трампа к установлению дипломатических отношений с Израилем и заключению «Соглашения Авраама» («Хескем Абрахам» — «Иттифак Ибрахим»).

Для восстановления доверительных отношений с региональными арабскими союзниками был направлен помощник президента США  по нацбезопасности Дж.Салливан, который в конце сентября с.г. в ходе своего турне посетил Египет, Саудовскую Аравию и ОАЭ.  Однако по оценкам итогов визита американцами «прорыва» в отношениях не случилось. Дж.Салливану дали понять, что новый курс Дж.Байдена рассматривается  как продолжение прежней неудачной региональной политики демократов или   «третье пришествие Б.Обамы» (клише из арабоязычной региональной публицистики – авт.). Особенно союзники США в Персидском заливе  были обеспокоены уходом американцев из Афганистана. Для ОАЭ это был особо чувствительный вопрос, т.к. после захвата Кабула войсками движения «Талибан» свергнутый президент Афганистана Ашраф Гани бежал  в  ОАЭ, где ему  было предоставлено политическое убежище. Тем не менее, по сообщению газеты «Вашингтон пост» в Абу-Даби были озвучены новые принципы внешнеполитической эмиратской доктрины: «ОАЭ приняли новый  ближневосточный катехизис — «нет врагов — нет проблем»».  Кроме того, из-за опасения следующего возможного виража американской политики, эмиратцы хотели бы обезопасить себя, путем заключения «официального пакта о  безопасности, одобренного Конгрессом». Что стоит конкретно за этим предложением Абу-Даби пока неясно, а также согласен ли Вашингтон на реализацию такого проекта?  Только сообщалось, что  «официальные лица США пока обдумывают эту идею».

В любом случае,  вне зависимости от будущего  решения предполагается, что «перспектива регионального конфликта в сочетании с их восприятием Вашингтона как ненадежного союзника … побудила саудовцев и эмиратцев проводить ограниченную тактическую двустороннюю деэскалацию с Тегераном».  Причем в этом отношении ОАЭ были более оперативны, чем КСА, которая использовала в роли посредника Ирак. Это объясняется просто. Поскольку, несмотря на видимую конфронтацию, ирано-эмиратские экономические связи не прекращались за все эти годы. ОАЭ всегда оставались одним из ключевых торговых партнеров Ирана. Например, согласно недавнему  заявлению Рухоллы Латифи (официальный представитель Таможенного управления Ирана (Islamic Republic of Iran’s Customs Administration (IRICA)), эмиратский экспорт за последние шесть  месяцев оценивался в размере около 7 млрд долл. Для сравнения, Турция занимает второе место с объемом торговли в 2,4 млрд долл., затем следуют Россия  с 639 млн долл. и  Ирак с 499 млн долл., а также Султанат Оман с 270 млн долл. По этим же данным, ОАЭ также являются крупным импортером товаров из Ирана, но здесь они занимают только третье место в объеме   2,2 млрд долл. Первое место у Ирака — 4 млрд долл., второе место у Турции — 2,3 млрд долл. Дополнительно, по информации Фаршида Фарзанкана,  главы  Совместной ирано-эмиратской торговой палаты (Iran-UAE joint Chamber of Commerce),  к концу текущего иранского календарного года (заканчивается в марте 2022 г.) объем торговли между Ираном и ОАЭ, как ожидается, достигнет 20 млрд долл. Особенно в ИРИ очень позитивно оценили активную роль ОАЭ в поставках лекарственных  средств и медицинского оборудования, а также  другой гуманитарной помощи в рамках борьбы с пандемией  COVID-19.

Тем не менее,  несмотря на  свои многоплановые экономические и гуманитарные связи, в ОАЭ  никогда не забывали о своем «главном камне преткновения» в отношениях с Ираном  — «проблема трех оккупированных островов — Абу-Муса, Малый Томб и Большой Томб». Принципиальная позиция Абу-Даби основывается не только на исключительно стратегически важном расположении этих остров около Ормузского пролива, через который проходит глобальный нефтяной трафик. Для ОАЭ это еще и вопрос национального престижа. Напомним, что в эмиратской историографии эти острова считаются исконной территорией, принадлежавшей шейхам из династии Аль Кавасим еще в XVIII в., за 200 лет до иранской оккупации в 1971 г. Как известно, Аль Кавасим – правящая династия в двух эмиратах ОАЭ – Шарджа и Рас эль-Хайма. Этот род считается шерифским, происходящим от пророка Мухаммеда. Согласно официальной версии они мигрировали из Неджда, а это  heartland современной Саудовской Аравии, и осели по  обе стороны Ормузского пролива, где сформировали несколько племенных эмиратов.  Эмиратскими историками особо подчеркивается, что под контролем одной из ветвей Аль Кавасим находились  порты Бендер-Аббас, Бендер-Ленге, остров Кешм и другие прилегающие территории. В настоящее время эти земли входят в состав иранского остана Хормозган. Поэтому проблема трех островов  по-прежнему останется   «национальным вопросом, находящимся на переднем крае внешнеполитических приоритетов».  Даже во время последней  76-й сессии Генассамблеи ООН госминистр ОАЭ  Халифа Шахин аль-Марар заявил, что  его страна будет продолжать требовать «суверенитета над островами, оккупированными Ираном». Хотя в  Абу-Даби осознают реальное положение вещей, поэтому и предлагают  решения этой проблемы цивилизованным способом через международный арбитраж ООН. Но для Тегерана даже такое решение неприемлемо, как следовало из последнего иранского заявления: «Три острова являются неотъемлемой частью иранской территории, и любые претензии на них категорически отвергаются».

Однако даже последний по времени демарш ОАЭ в ОНН не затормозил   процесс установления контактов между политическими элитами двух стран. Правда это происходило не без некоторых досадных недоразумений. Яркий тому пример — неудачный визит бывшего президента ИРИ М.Ахмадинежада в Дубай 18 октября с.г.. Официально было заявлено, что он намеревался посетить выставку «Dubai Expo 2020». Это была его первая зарубежная поездка с 2013 г. после завершения срока президентский полномочий. По иранским источникам М.Ахмадинежад был  депортирован властями ОАЭ, якобы, по причине «политических игр и популистских действий» с его стороны. Это вполне возможно, учитывая его импульсивность, а также некоторые особенности его характера. М.Ахмадинежад мог  действительно наговорить где-то «лишнего», что не укладывалось в «рамки протокола». Например,  в интервью для «Аш-Шарк аль-Аусат» от 18 октября с.г. , в преддверии полувекового юбилея основания ОАЭ, он заявил американской журналистке иранского происхождения Камелии Энтехаби-Фард (главный редактор международной газеты на фарси Independent Persian) следующее:  «Революция отличается от основания страны….Иран существует тысячи лет, но наша система управления изменилась…. Но ОАЭ — новая страна, и эти две страны нельзя сравнивать ни по истории, ни по культуре, ни по населению….Несмотря на все это, мы — соседи и друзья….Мы должны стоять друг с другом и совместно управлять регионом». Очевидно были еще какие-то «незапланированные мероприятия» с его стороны. Поэтому визит М.Ахмадинежада вероятно был завершен по обоюдному согласию, когда две стороны руководствовались принципом: «как бы чего не вышло», а также указали бывшему президенту его реальное положение  в  современной политической элите Ирана.

Что касается ОАЭ, то наведением мостов с Ираном занимался советник   президента по нацбезопасности шейх Тахнун бен Заид.  О нем следует сказать отдельно, поскольку в последнее время его карьера пошла стремительно вверх. Шейх Тахнун бен Заид Аль Нахайян (ТБЗ), 1971 г.р. – сын основателя ОАЭ, шейха Заида бен Султана Аль Нахайяна, а также кровный брат наследного принца Абу-Даби Мухаммеда бен Заидв (МБЗ). Вместе с МБЗ он входит в так называемый  клан «бани Фатима», по имени самой влиятельной жены основателя ОАЭ – шейхи Фатимы  бинт Мубарак аль-Китби, которую часто называют «матерью нации».  В этот клан входят еще пять ее сыновей — шейх Хамдан (представитель правителя в регионе Аль-Дафра), шейх Абдалла (министр иностранных дел и международного сотрудничества), шейх Мансур (заместитель премьер-министра, министр президентских дел ОАЭ (руководитель президентской администрации в ранге министра)),  владелец компании Тhe Abu Dhabi United Group,  (ADUG) и т.д.), шейх Хазза (вице-президент Исполнительного совета эмирата Абу-Даби).  Занимая все такие ключевые посты, эта группа имеет реальные рычаги власти, большое влияние на политический истеблишмент, финансовые круги, а также на руководство ведущих эмиратских компаний.  Штеффен Хертог  (The London School of Economics and Political Science, LSE) в интервью для Тhe Financial Times полагает, что такая   концентрация власти в руках «шестерки бани Фатима» (по аналогии с «семеркой ас-Судейри» в КСА)  делает руководство ОАЭ более централизованным, а также уменьшает «баланс между  братьями, дядями и племянниками». В результате эта сплоченность становится «инструментом лидера, а не аморфным блоком» (под «лидером» в данном случае имелся в виду МБЗ – авт.). По информации западных дипломатов у МБЗ «есть небольшой круг людей, с которыми он обсуждает подобные  вопросы, и шейх Тахнун стоит на первом месте».

Среди личных его качеств отмечаются прагматизм, интеллектуальные и аналитические способности. Как известно, он увлекается боевыми искусствами (джиу-джитсу), велосипедным спортом, шахматами, что способствует его самодисциплине и целеустремленности. Кроме того, ТБЗ характеризуется как человек, который  умеет «держатся в тени», а также имеет «талант ко всему, где пересекаются внешняя политика и национальная безопасность».  По словам К. Фонтенроуз (the Scowcroft Middle East Security Initiative in the Atlantic Council’s Middle East Programs): «Шейх Тахнун наблюдает за всем. Он надежный парень, скрытый от радаров. Он таинственный, тихий и всегда везде присутствует».  Поэтому он давно уже был «завязан» на всех наиболее «деликатных файлах» ОАЭ, включая военные операции в Йемене, Ливии, а также в выстраивании отношений с  региональными соперниками  как Турция, Катар и Иран. Свои навыки в закулисной политике он показал еще в 2016 г., когда был замечен в негласных контактах с администрацией Д.Трампа при посредничестве американского миллиардера ливанского происхождения Томаса Барака, который выполнял роль сборщика средств во время его предвыборной кампании.  Впоследствии ему было предъявлено обвинение в «нелегитимном лоббизме» в пользу ОАЭ. В результате Т.Барак  был арестован, а затем был выпущен под залог   в 250 млн долл. в июле с.г. Однако официальным лицам ОАЭ, которые упоминались в этом деле, не было предъявлено никаких претензий. Все это не помешало  дальнейшей карьере ТБЗ, когда в   2016 г. он был назначен советником по национальной безопасности в ранге министра.   Полагают, что сейчас  шейх Тахнун «выходит из тени» и вступает в сферу публичной политики. По мнению инсайдерских источников, это «плацдарм для чего-то большего», и вполне вероятно, что именно ТБЗ станет следующим наследным принцем ОАЭ. Его возросшее влияние на внешнюю политику признают и за рубежом. По сообщению катарских источников отправка ТБЗ на переговоры с эмиром Катара шейхом Тамимом бен Хамадом Аль Тани стало хорошим сигналом и означало, что «ОАЭ серьезно настроены на улучшение отношений с нами».  Его миссия в Дохе, помогла МБЗ сохранить престиж страны, как говорят в арабском мире  «сохранить воду лица», поскольку наследный принц был одним из инициаторов блокады Катара. Среди других достижений ТБЗ, американские источники, упоминают предложение о выходе ОАЭ из состава международной коалиции в Йемене, т.к. он первым понял бесперспективность военных действий еще в  2016 г., а также установление контактов с главой израильского «Моссада» Й.Коэном, что положило начало сотрудничеству разведок двух стран. Поэтому дипломатический мандат шейха Тахнуна крайне  важен для обеспечения стратегической внешнеполитической инициативы ОАЭ в долгосрочной перспективе.

Кроме того, ему был предоставлен в широкий контроль над различными секторами в государственной экономике и финансовом секторе. В введении шейха Тахнуна находятся государственная холдинговая компания ADQ, First Abu Dhabi Bank, Royal Group  International Holding Co., International Holding Company.  В январе он был еще назначен председателем новой  компании Group 42, созданной в 2018 г, которая занимается искусственным интеллектом, а также высокими технологиями от безопасности до здравоохранения.  Она стала первой эмиратской компанией, которая открыла свое представительство в Израиле, после установления дипломатических отношений. Основное направление деятельности Group 42 – сотрудничество с ЦАХАЛом в области оборонной промышленности и высоких технологий. Предполагается, что сфера ее контактов  будет расширена за счет включения других израильских государственных и частных структур.

Поэтому решение поручить именно шейху Тахнуну «иранское досье» и установление долгосрочных контактов с руководством ИРИ было воспринято всеми как единственно верное. По мнению некоторых аналитиков,  для ОАЭ это  «равносильно пакту о ненападении». Когда будет сохранятся определенный «антагонизм», но без открытой враждебности, как это было в последние годы. Тем более, это уже не первый личный контакт  шейха Тахнуна с иранским руководством. По  информации Middle East Eye, он уже в  2019 г. посещал Тегеран. Считается, что этот визит  был связан с  подписанием в начале августа 2019 г. меморандума о взаимопонимании по  расширению сотрудничества в области безопасности морских границ между двумя странами. Данный шаг ОАЭ  получил неоднозначную интерпретацию, некоторые аналитики даже называли его не иначе как  «удар в спину Саудовской Аравии».  По имеющейся информации, ТБЗ продолжил свои контакты с руководством ИРИ, уже после избрания Э.Раиси, когда посещал Тегеран с секретным визитом, который очевидно имел положительные результаты. После этого президент ИРИ заявил, что ОАЭ является «верным и искренним другом», и подтвердил готовность своей страны к более тесным связям. Также отмечалось, что  Э.Раиси в своих выступлениях стал заменять традиционную «революционную риторику» на идеи о «национальных интересах и экономическом процветании» его страны.

Тем более, благоприятным фактором для этого явился  «зеленый свет», который дали США своим союзникам на расширение отношений с Ираном, в рамках своей стратегии постепенной самоизоляции от региональных проблем. Поэтому предполагают, что  нынешний визит ТБЗ в Тегеран новое звено в общей цепи событий, которые символизируют «разрядку» в Персидском заливе. О планах ОАЭ начать новый этап  в своих отношениях с Ираном стало ясно еще  13–15 ноября 2021 г. в Абу-Даби на ежегодном Стратегическом форуме (Eighth Abu Dhabi Strategic Debate — ADSD 2021), проходившем под эгидой  Центра политических исследований (Emirates Policy Center), советник президента ОАЭ по дипломатическим вопросам Анвар Гаргаш сделал заявление о скором визите «высокопоставленного эмиратского чиновника» в Тегеран.  Он отметил, что его страна «работает над тем, чтобы ослабить напряженность в отношениях с Ираном», и поэтому «предпринимает шаги по снижению напряженности», избрав для этого дипломатию и отказавшись от конфронтации. Вслед за этим последовал неожиданный визит заместителя министра иностранных дел по политическим вопросам Али Багери Кани, который также является главным переговорщиком со стороны Ирана по ядерному досье.  В Дубае 25 ноября с.г. состоялась его встреча с А.Гаргашем в присутствии госминистра иностранных дел Х.аль-Марара. Позднее Багери Кани указал в своем аккаунте в Twitter, что встреча прошла в позитивной атмосфере и обе стороны «договорились открыть новую страницу в отношениях».

Как сообщали СМИ обоих государств, визит 6 декабря с.г.  проходил в очень дружественной и теплой обстановке. Во время встреч шейх Тахнун  охарактеризовал Иран как региональную державу с уникальным геополитическим положением, поэтому тесные и братские связи между двумя странами являются приоритетом в политике ОАЭ. Со своей стороны, Али Шамхани также заявил, что стабильность и безопасность будут обеспечены только посредством постоянного диалога и сотрудничества между странами. При этом он подчеркнул, что «на двусторонние отношения ни в коем случае не должна  влиять интервенционистская политика трансрегиональных держав». В этом же ключе высказался и  президент Э.Раиси, выступив против какого-либо иностранного вмешательства  в отношения между двумя  исламскими странами. Во время встречи с шейхом Тахнуном  Али Шамхани высказался  о необходимости  сформировать двусторонние специализированные рабочие группы, главным образом в области экономики, с точным определением сфер их деятельности и поставленных задач для их эффективного функционирования. О новом этапе в отношениях с ОАЭ сказал и официальный представитель МИД ИРИ Саид Хатибзаде во время своей пресс-конференции. По его словам, Иран  находится в процессе «пересмотра отношений с такими странами, как ОАЭ, несмотря на наличие некоторых  «спорных вопросов» (очевидно имелись в виду «проблема трех островов», дипотношения с Израилем и др. – авт.).

Поскольку все встречи проходили за закрытыми дверями, темы переговоров остались неизвестными.  Предполагалось наверняка, что они касались нескольких наиболее «чувствительных вопросов» в сфере безопасности, которые особо беспокоят Абу-Даби. Кроме того, была информация о приглашении президенту Э.Раиси посетить ОАЭ с официальным визитом, которое передал ему ТБЗ от имени руководства ОАЭ.  Также сообщалось, что одной из тем переговоров могло быть   обсуждение деталей  сделки между Ираном, Турцией и ОАЭ по созданию транзитного коридора на иранской территории, т.к.  повышение  тарифов  на прохождение торговых судов через Суэцкий канал со стороны Египта вынудили ОАЭ искать другие пути транзита.  Конечно, трудно пока оценивать реальные итоги состоявшегося визита ТБЗ, и в каком направление пойдет дальнейшая нормализация ирано-эмиратских отношений. Тем не менее, итоги визита были оценены положительно в ОАЭ.  А.Гаргаш в своем аккаунте  в Twitter написал, что этот визит проходил «в рамках политики открытости, опираясь на общие черты и устраняя различия», и является «продолжением усилий ОАЭ, направленных на укрепление мостов общения и сотрудничества в регионе, чтобы это служило национальным интересам». Хотя некоторым казусом послужила любопытная реакция в арабских пользователей соцсетей, преимущественно из стран ССАГПЗ, которые усмотрели, якобы, намеренное оскорбление ОАЭ во время этого визита. Причиной послужила опубликована фотография, на которой А.Шамхани и шейх Тахнун сидят на фоне географической карты  Ирана,  на которой имеется надпись «Персидский залив», а не «Арабский залив». В ответ можно возразить, что  написание «Халидж-е-Фарс» присутствует без исключения на всех иранских картах (на арабских картах только  «Аль-Халидж аль-Араби»), поэтому не стоит усматривать в этом намерения иранцев как-то проявить неуважение к своему высокопоставленному эмиратскому гостю. Но этот факт, еще раз свидетельствует, как настороженно относится к Ирану «арабская улица».

Другим интересным фактом, стало  совпадение по времени визита ТБЗ с посещением Ирана министра иностранных дел Сирии Фейсалом Микдадом. Официальный представитель МИД ИРИ С.Хатибзаде добавил, что на переговорах между двумя министрами обсуждались последние события в Сирии и трехстороннее сотрудничество между Тегераном, Дамаском и Москвой. Совмещенность  этих двух визитов по срокам породило предположения о возможности проведения совместных трехсторонних встреч между ТБЗ и Ф.Микдадом и иранскими официальными лицами. Тем более,  Ф.Микдад говорил, что ОАЭ хотят выступить в качестве дипломатического посредника и работают на нескольких уровнях межарабском и иранском. Однако С.Хатибзаде опроверг вероятность таких встреч, заявив, что два визита «проходят по разным линиям» — визит ТБЗ по линии ВСНБ, а визит С. Микдада по линии МИД. Тем не менее, можно предположить, что  какие-то контакты «на полях» все же могли иметь место, и явились своего рода  продолжением визита министра иностранных дел ОАЭ шейх Абдаллы бен Заида, который посетил Сирию в ноябре с.г.

Особое внимание к визиту шейха Тахнуна в Тегеран было проявлено со стороны Израиля. Израильские аналитики предположили, что одной из тем закрытых переговоров могло стать «Соглашение Авраама», которое наиболее раздражает  Иран. Все эти опасения были высказаны в публикациях израильских изданий «Маарив», The Jerusalem Post и др. По мнению Дори Голда (бывший высокопоставленный израильский дипломат, президент Иерусалимского центра по связям с общественностью): «Приезд президента Ирана Раиси  в Абу-Даби — тревожное событие, которое может предвещать процесс, с помощью которого Тегеран будет стремиться подорвать «Соглашение Авраама»,  если не произойдет значительных изменений со стороны США».  Далее он добавил, что Иран был давно заинтересован в подрыве  этих соглашений, а отправка в Тегеран одного из старших членов королевской семьи в ранге министра —  явный признак, что эта стратегия начинает работать.   Ему возразил  Лоай аш-Шариф, эксперт по арабо-израильским отношениям из Абу-Даби: «Мы не можем изменить географию. Иран — соседняя страна, которая находится в нескольких километрах от многих арабских государств Залива».  По его мнению эту встречу следует рассматривать в более широком контексте, не связанным с переговорами в Вене, а с целой серией визита шейха Тахнуна в  Катар и Турцию, т.е. страны с которыми  ОАЭ в последние годы находились в напряженных отношениях. «ОАЭ стараются поддерживать хорошие отношения с ключевыми игроками в регионе, чтобы минимизировать напряженность и достичь мира», — подчеркнул он. Тем не менее, по мнению «Маарив» отношения ОАЭ с Ираном  являются  «тревожным флиртом».  Д.Голд также отметил, что влияние этого визита на  отношения Израиля и ОАЭ зависит от того, насколько далеко они зайдут в своем сближении с Тегераном.  По мнению газеты «Едиот ахронт»,  Израиль опасается, что ослабление санкций США в отношении Ирана может закончиться тем, что Тегеран получит миллиарды долларов для финансирования своих прокси на Ближнем Востоке, добавит больше финансовых средств  к своим прибылям от  продажи сырой нефти, а также укрепит КСИР.  Газета ссылается слова высокопоставленного израильского чиновника, что несмотря на «преобладание теплых отношений» между странами и неоднократные визиты в Израиль шейха Тахнуна, если дверь между Тегераном и ОАЭ будет широко открыта, то  «вся эта история может измениться к худшему». О том, что Израиль серьезно рассматривает возможные негативные итоги визита ТБЗ в Тегеран для себя, может свидетельствовать  сообщение издания  «Исраэль хайом» от 12 декабря с.г. об отказе продать ОАЭ тактическую систему ПРО «Железный купол». По словам газеты, одной из причин этому явилось разрешение иранцам со стороны эмиратцев «свободно перемещаться по своей территории». Однако также имеются опасения, что  ОАЭ могут прибегнуть к шантажу, чтобы заставить Израиль принять сделку, играя на его  антиранских настроениях.  Особо подчеркивается, что ирано-эмиратское сотрудничество не ограничивается только коммерческой сферой, но распространяется также и на банковский сектор, когда иранцы активно используют  эмиратские банки для обхода международных.

Тем не менее, даже не имея полной информации  о результатах визита шейха Тахнуна, можно предположить, что поставленные задачи были решены.  Неслучайно, что сразу после его возвращения в Абу-Даби прибыл  наследный принц КСА Мухаммед бен Сальман (МБС)  в рамках своего большого турне по арабским странам Персидского залива, включая и Катар.  Сообщалось, что во время встреч   между руководством ОАЭ  и МБС обсуждались региональные вопросы, а также  политика открытости  в отношении Турции и Ирана.  Можно  констатировать,  что новая стратегия, основанная на принципе «нулевой вариант проблем» с соседями по региону (по формулировке А.Гаргаша – авт.),  взяла верх над прежней, основанной на принципах  «умеренного  интервенционизма». Об этом ранее высказывался   обозреватель   Д.Игнатиус  в статье The Washington Post от 14.09.21 «Макиавеллистский путь ОАЭ от «Маленькой Спарты» к «Маленькому Сингапуру». По его мнению, такие изменения связаны с «грубым прагматизмом, который заставил бы Макиавелли покраснеть».  В схожем ключе высказался и М.Индик (бывший высокопоставленный американский дипломат, эксперт Тhe Council on Foreign Relations), что МБЗ  «имеет в себе немного арабского Киссинджера, в его способности распознавать изменения в балансе сил и приспосабливаться к ним, без лишних сантиментов». Однако на наш взгляд не стоит приписывать излишний «макиавеллизм» нынешнему руководству ОАЭ.  Очевидно, что    МБЗ и ТБЗ придерживаются обычной доктрины в рамках классической европейской Realpolitik, когда национальные интересы ставятся во главу угла. Тем более, стоимость затяжных военных конфликтов последних лет (Йемен, Ливия и др. -авт.), а также затрата материальных и человеческих ресурсов,  превышали  экономические и геополитические выгоды, которые ОАЭ намеревались получить в случае их успешной реализации.  Дополнительной причиной могло также стать и давление Ирана, который через некоторые демонстративные акции йеменских хоуситов, которые не освещались широко в эмиратской прессе, показали в какой степени территория ОАЭ может быть уязвима в случае полномасштабного военного конфликта. Тем более, одним из первых принципов внешней политики, о которых заявил президент ИРИ Э.Раиси, является   сохранение и поддержка   иранских  прокси  по всему Ближнему Востоку  в качестве рычагов воздействия на своих соседей. К так называемой «оси сопротивления» относятся ливанская «Хизбалла», ХАМАС, «Исламский джихад» в Палестине, хоуситы Йемена, различные  проиранские военизированные группировки в Сирии, а также  Силы народной мобилизации («Аль-Хашд аш-Шааби») в Ираке. Поэтому у ОАЭ есть все основания опасаться за свою внутреннюю безопасность, т.к. рассчитывать на экстренную военную помощь США в случае военной эскалации в Персидском заливе при администрации Дж.Байдена  не приходится.  Хотя, некоторые региональные аналитики полагают, что новая эмиратская политика это в большей степени тактический ход, а не стратегический сдвиг. По их мнению,  ОАЭ отдав приоритет в отношениях с ИРИ экономической сфере, будут  использовать  это  как  инструмент «мягкого» воздействия, в том числе и для  получения гарантий своей безопасности.

62.95MB | MySQL:102 | 0,497sec