Как полагают американские эксперты, израильские официальные лица начинают проявлять больше прагматизма в отношении возможности ограниченной ядерной сделки с Ираном под эгидой Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). Согласно информации Axios от 5 января, глава израильской военной разведки высказал мнение израильским министрам во время заседания Кабинета безопасности 2 января, что Израилю было бы «лучше», если бы продолжающиеся ядерные переговоры с Ираном действительно привели к соглашению. Наличие, по крайней мере, части израильских сил безопасности, выступающих за заключение сделки, потенциально обеспечивает важную поддержку со стороны ключевой региональной державы, ранее выступавшей против СВПД 2015 года. Тогдашний премьер-министр Биньямин Нетаньяху, который покинул свой пост только в прошлом году, и многие члены его правительства были глубоко против СВПД 2015 года, основанного на оценке Израилем угрозы иранской ядерной программы для еврейского государства и продолжающегося конфликта между двумя странами. Хотя в этом году, скорее всего, будет достигнуто ограниченное соглашение, сложные переговоры с высокими ставками в целом могут провалиться. Переговоры по СВПД в Вене продолжаются между Ираном, с одной стороны, и Китаем, Францией, Германией, Россией, Соединенным Королевством и Соединенными Штатами — с другой. При этом фактическое удвоение требований Ирана об ослаблении санкций и дополнительных уступках, связанных с ядерным оружием, с тех пор как переговоры возобновились в ноябре 2021 года после пятимесячного перерыва, а также продолжающиеся требования США о том, чтобы также обсуждались неядерные вопросы, замедлили ход ядерных переговоров. Недавние комментарии официальных лиц США и Европы указывают на то, что окно возможностей для заключения сделки в Вене сужается и закрывается, ставя под угрозу сделку, в результате которой Иран заморозит часть своей ядерной деятельности в обмен на снятие санкций. На брифинге в середине декабря 2021 года представитель Госдепартамента США говорил о «скромном» прогрессе в двух областях переговоров, хотя и предостерегал от «безудержного оптимизма».
Изменение позиции израильской военной разведки указывает на изменение в восприятии израильским правительством ценности ограниченного соглашения. На фоне неуверенных переговоров — и особенно в случае их провала — Иран может ускорить накопление запасов высокообогащенного урана и в какой-то момент принять решение о создании ядерной бомбы. Но при наличии соглашения — даже ограниченного — Иран, по крайней мере, публично согласится заморозить часть своей ядерной программы, успокоив тем самым некоторые опасения Израиля в области безопасности. Израильская военная разведка, меняющая свою оценку рисков по этому уравнению затрат и выгод, не обязательно означает, что все израильское правительство разделяет ту же точку зрения, но это означает, что Израиль с большей вероятностью будет готов к принятию заключенной сделки. По крайней мере, такой консенсус между сторонами был достигнут формально в последние недели, когда израильские официальные лица неоднократно встречались с официальными лицами США по этому вопросу. Для того чтобы Израиль нанес открытый военный удар по Ирану, Министерство обороны во главе с министром Бени Ганцем должно было бы подписать соответствующее соглашение. Входя в правительство Нетаньяху Ганц выступал против нападения на Иран, настаивая прежде всего на дипломатических шагах на этом направлении. Между тем, одним из условий израильтян в рамках поддержания этой сделки было соответствующее усиление ВТС с США по ряду принципиальной номенклатуры боезапасов и вооружения. И оно, похоже, было правильно воспринято в Вашингтоне. Израиль 30 декабря подписал контракт на сумму примерно на 3,1 млрд долларов на покупку 12 тяжелых транспортных вертолетов Lockheed Martin и 2 самолетов-заправщиков Boeing KC-46. Министерство обороны Израиля заявило, что покупка была «частью более широкой программы по укреплению потенциала» Вооруженных сил Израиля и их «готовности противостоять текущим и развивающимся угрозам». Соглашение также предоставляет Израилю возможность приобрести 6 дополнительных вертолетов, а первые вертолеты должны прибыть в Израиль в 2026 году. Отметим это момент, поскольку этот временной лаг фактически ликвидирует один из важных сценариев атаки израильских ВВС на иранские цели. Но об этом ниже. Новые вертолеты заменят устаревший парк вертолетов Sikorsky CH-53 Sea Stallion, которые ВВС Израиля используют с конца 1960-х годов. Средства для покупки будут предоставлены за счет военной помощи США, крупнейшим международным получателем которой является Израиль. В 2016 году две страны подписали свой третий 10-летний меморандум о взаимопонимании, в котором США обязались предоставить стране военную помощь в размере 38 млрд долларов. Эта сделка является частью более широкого обновления возможностей ВВС Израиля и сопровождается закупкой новых самолетов F35 и «передовых авиационных боеприпасов, систем противовоздушной обороны, новых морских и наземных платформ, а также киберсистем». Закупка дополнительных самолетов-заправщиков, которые могли бы поддержать израильские истребители в случае операций на большие расстояния, была приоритетом для страны. В декабре израильские СМИ сообщили, что израильские официальные лица обратились к администрации Байдена с просьбой ускорить более раннюю поставку самолетов-заправщиков Boeing, но просьба была отклонена, поскольку самолеты находились в резервном заказе.
Признаки смягчения позиции Израиля по соглашению по иранской ядерной программе не означают, что Израиль меняет свою фундаментальную оценку угрозы в отношении Ирана, но конфликт между Израилем и Ираном останется мощным источником риска в регионе, независимо от того, какая сделка может быть подписана в Вене. В идеале израильское правительство хотело бы заключить сделку, которая ограничивала бы диапазон угрожающего поведения Ирана за пределами его ядерной разработки. В частности, Израиль хочет заблокировать все, что может облегчить Ирану разработку баллистических ракет или расширение его региональных представительств. В данном случае эта позиция не нашла полного понимания в Вашингтоне. Там убеждены, что Иран в среднесрочной перспективе не сможет получить реально эффективное ракетное оружие, и к американским переговорщикам все больше приходит понимание того, что вставить эту тему и в так непростую повестку переговоров в Вене является тупиковым вариантом сейчас. Тем более, что запуск Ираном ракеты-носителя со спутником 30 декабря не позволил вывести ее полезную нагрузку на орбиту. Ракета не смогла развить требуемую скорость, заявил представитель Министерства обороны ИРИ в комментариях, переданных по государственному телевидению. Тем не менее, запуск 30 декабря был широко осужден западными странами, участвующими в переговорах с Тегераном, направленных на свертывание его ядерной программы. Запуск был предназначен для вывода в космос трех исследовательских устройств, но западные страны обеспокоены тем, что такая деятельность может быть использована в качестве прикрытия для развития способности Ирана запускать баллистическую ракету с ядерной боеголовкой. «Из-за непосредственной близости технологий, используемых для космических запусков и баллистического огня, этот запуск напрямую способствует и без того тревожному прогрессу Ирана в его программе баллистических ракет. Роль Министерства обороны в этом запуске свидетельствует о тесной связи между этими двумя программами. Этот запуск также следует за запуском баллистических ракет 24 декабря», — говорилось в пресс-релизе Министерства иностранных дел Франции. Интересно, что американцы в данном случае никак громко не прокомментировали этот запуск. Резолюция 2231 Совета Безопасности ООН «призывает Иран не осуществлять деятельность, связанную с баллистическими ракетами, предназначенными для доставки ядерного оружия». Иран уже давно отказывается от заявлений о том, что его космическая программа используется для создания потенциала баллистических ракет. Он также отрицает, что такие запуски являются нарушением резолюций Организации Объединенных Наций. Тем временем, министр иностранных дел Яир Лапид заявил 3 января, что, похоже, переговоры продвигаются к возвращению к ядерной сделке или к временному соглашению с этой целью, и что Израиль по-прежнему сосредоточен на «хорошей сделке», что является «хорошей вещью». Он добавил, что Израиль работает за закрытыми дверями, чтобы гарантировать, что санкции не будут сняты без того, чтобы Иран не пошел на необходимые уступки. Советник по национальной безопасности США Джейк Салливан недавно заявил израильским официальным лицам, что положения о возврате Ирану замороженных финансовых средств — ключевая часть соглашения по СВПД 2015 года, согласно которому любая сторона соглашения может восстановить санкции в связи с нарушениями, что в данном случае потребует принятия мер европейскими государствами — должны использоваться в качестве дополнительного сдерживающего фактора для деятельности Ирана по ядерному обогащению. Это, вероятно, обнадеживает израильских чиновников, которые хотят хоть каких-то гарантий для предотвращения потенциально опасных будущих ядерных достижений Ирана.
Новый взгляд Израиля на ядерную сделку может продлить срок действия соглашения, поскольку он не будет лоббировать выход будущего правительства США из соглашения или пытаться сорвать его в одностороннем порядке. Израильское правительство в последние годы было самым громким действующим лицом, выступая на международных форумах, таких как Организация Объединенных Наций, и на двусторонних встречах с членами комиссии СВПД и Соединенными Штатами, по поводу глубокой озабоченности Израиля национальной безопасностью в отношении Ирана. Если критика израильского правительства сделки будет несколько более приглушенной, как следует из недавнего отчета Axios, это поможет комиссии СВПД и нынешнему правительству США убедить внутренних и международных скептиков в ценности такой сделки. Поддержка Израилем сделки также может означать его меньшую готовность сорвать ее и, следовательно, меньший риск израильских нападений на Иран — таких как убийство иранского ученого-ядерщика Мохсена Фахризаде в 2020 году — если Израиль предпочтет сделку, а не войну. Соединенные Штаты по-прежнему глубоко вовлечены в переговоры со своими региональными партнерами, включая Израиль и арабские государства Персидского залива, на безопасность которых влияет поведение Ирана. Быть в курсе требований и проблем стран региона, затронутых действиями Ирана, помогает американским переговорщикам поднимать такие вопросы на переговорах с Ираном. Желание продолжать влиять на то, что влечет за собой ядерная сделка с Ираном, может быть частью изменившегося израильской позиции о выгоде поддержки ограниченного соглашения на данном этапе.
Как полагают британские эксперты, переговоры в Вене, направленные на возобновление ядерной сделки с Ираном, из которой бывший президент США Дональд Трамп вышел в 2018 году, сейчас достигли критической фазы. Они уже вступили в восьмой раунд, и разрыв между позициями сторон не демонстрирует никаких признаков компромисса. Европейцы хотят быстрой сделки, основанной на частичной отмене санкций, замораживании Ираном обогащения урана и полном возвращении инспекции Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ). При этом очевидный факт заключается в том, что европейские и американские дипломаты в Вене потеряли свои рычаги влияния на Иран. Иранцы хотят полного возврата к сделке, которую они заключили в 2015 году, отмены всех наложенных на них санкций, гарантии того, что США не смогут отказаться от сделки в будущем, и системы проверки. Из них наиболее труднодостижимой является именно последнее. Отсутствие системы проверки было, по мнению нынешнего иранского правительства, главным недостатком первоначальной сделки. Это позволило администрации США при президенте Бараке Обаме фактически продолжить санкции. В качестве главного козыря европейцы — Великобритания, Франция, Германия и ЕС – демонстрирует то, что они считают двумя большими угрозами, если переговоры провалятся.
- Это возвращение к санкциям Организации Объединенных Наций.
- «План Б», или угроза воздушных ударов, наносимых Израилем при поддержке США.
При этом санкции, предписанные ООН, являются более слабыми, более ограниченными по масштабу и уже реализуются в рамках санкций, введенных Трампом. Очевидно, что ООН не будет представлять собой реальный фактор давления для Ирана. С другой стороны, крах СВПД означал бы высылку групп ядерных инспекторов МАГАТЭ из Ирана. На данный момент Иран приостановил действие права МАГАТЭ в соответствии с СВПД на проведение интрузивных инспекций на ядерных объектах и снял четыре его камеры в Карадже, где построены урановые центрифуги, после того, как в июне прошлого года Израиль саботировал этот объект. В настоящее время эти камеры были переустановлены, но данные с них не передаются в МАГАТЭ. Видеозапись, которая хранится в Иране, должна быть передана в случае успеха переговоров в Вене. «План Б» или проще — израильский авиаудар по ядерным объектам Ирана, а также по его центрам управления и системам противовоздушной обороны, неизбежно вызовет крупнейший региональный кризис со времен вторжения в Ирак в 2003 году. Это привело бы к массовым жертвам среди гражданского населения, нанесло бы ущерб добыче и траспортировке нефти в Персидском заливе и вызвало бы упреждающие авиаудары по Южному Ливану и, возможно, также Газе. Как следствие, сотни ракет и дронов будут запущены Ираном и его доверенными лицами по нефтяным объектам в Персидском заливе, а также по военным объектам в Израиле. При этом многие страны уже сейчас всячески стараются минимизировать свое участие в таких возможных операциях Израиля. Например, Азербайджан уже дал понять, что он не даст израильским самолетам использовать свои аэродромы для нанесения ударов по иранским целям, хотя израильские беспилотники ранее использовали их для разведывательных миссий в Иране. Таким образом, остается прямой удар со стороны самого Израиля. Йоси Мельман, корреспондент газеты «Гаарец», отмечает, что если даже самолет F-35s полностью загружен топливом, он все равно будет нуждаться в дозаправке в ходе такой операции. Даже если бы эта миссия была успешной на 100%, маловероятно, что она принесла бы что-либо, кроме временного торможения иранской программы обогащения урана. Это понимают и в Вашингтоне. Там уже открыто заявили, что удар по Ирану представляет для Израиля тактическое облегчение, а не стратегическое. Кроме того, ответ Ирана будет сформулирован как законное возмездие за акт войны. Хотя Тегеран никогда не брал на себя ответственность за нападения, иранцы уже показали, посредством атак беспилотников и крылатых ракет на два завода Aramco в Саудовской Аравии и минных атак на нефтяные танкеры, использующие порты ОАЭ в 2019 году, что ущерб, который они могут нанести любой арабской стране, которая помогла бы атаке против них, будет значительным. Достаточно вспомнить, что добыча нефти в Саудовской Аравии сократилась вдвое в течение нескольких недель после такого нападения. И это не считая того, какие потери стратегические ракеты Ирана и ракетный арсенал ливанской «Хизбаллы» могут нанести в самом Израиле. Это обстоятельство формирует очень примирительную позицию по отношению к переговорам в Вене ОАЭ и КСА. После иранских нападений на Персидский залив Абу-Даби и Эр-Рияд старались лишний раз не раздражать Тегеран. Примечательно, что ОАЭ никогда официально не обвиняли Иран в нападениях на танкеры, использующие его порты. С тех пор ОАЭ подписали соглашение с Ираном, которое позволило им открыть торговый маршрут по суше в Европу через Турцию, что сократило время транспортировки с 20 дней до 7. В конце декабря министр иностранных дел Саудовской Аравии принц Фейсал бен Фархан сказал об Иране: «Арабы протягивают руки братьям (слов «брат» упомянуто, пожалуй, впервые в саудовской официально риторике за много десятков лет – авт.) в Иране, если они отреагируют на решение арабских проблем, которые угрожают безопасности и стабильности региона, таких как поддержка террористических формирований и стремление к ядерному оружию». Прагматизм Абу-Даби и, в меньшей степени, Эр-Рияд, в рамках желания нормализовать отношения с осью стран в лице Катара, Турции и Ирана практически обнулили все ранее озвученные планы создать активную антииранскую ось или арабский аналог НАТО. Таким образом, на переговорах в Вене. Ирану угрожают картами, которые, как он знает, Вашингтон вряд ли разыграет. Повторим, что очевидный факт заключается в том, что европейские и американские дипломаты в Вене потеряли свои рычаги влияния на Иран. Плюс негативная реакция России и Китая на возможный провал венских переговоров. Это самая большая разница между 2015 годом и сегодняшним днем. Президент ИРИ Э.Раиси должен отправиться в Москву в феврале, а его министр иностранных дел отправится в Китай, и позиция этих стран сейчас принципиальна. «Проблема в том, что европейцы и американцы играют в игру «с курицей», но у них больше нет рычагов воздействия. Если бы в их рукавах было больше санкций, чем «максимальное давление», Трамп уже давно использовал бы их. У них закончились карты для игры», — сказал в кулуарах один иранский источник в Вене. Даже если переговорная группа США в Вене пойдет на уступки по санкциям, сомнительно, что это пройдет через Конгресс. Иранское настаивание на гарантиях и проверке является реальным, а не риторическим. Если в Вене не произойдет чуда, США не смогут принять минимальные требования Ирана, Тегеран вполне может решить, что он сможет справиться с последствиями провала СВПД. Суть в том, что все, чего требует команда Раиси, — это то, о чем изначально договорились США и ЕС, и на что в полной мере пока не готовы идти в Вашингтоне.