В СМИ и правозащитном сообществе Египта с нетерпением ждут закона о распространении информации, и прежде всего, его положений, которые подлежат обсуждению, и его возможного одобрения египетским парламентом в течение следующих нескольких месяцев. Спорный законопроект затрагивает несколько проблем, связанных со свободой мнений и их выражения, степенью достоверности правительственных данных, возможностями прозрачности при получении информации, политикой государства в отношении блокирования, запрещения информации и соответствующего наказания в этом отношении. Особую остроту этому вопросу придает факт того, что в начале 2024 года в стране должны состояться президентские выборы, что придает закону большое значение после его принятия. Местные эксперты полагают, что новый закон существенно ужесточат контроль над средствами массовой информации. Статья 68 Конституции Египта 2014 года гласит, что «информация, данные, статистика и официальные документы принадлежат народу. Их раскрытие из различных источников является правом, гарантированным государством всем гражданам. Государство должно обеспечивать прозрачность и доступность информации для граждан. Закон устанавливает правила получения такой информации, правила доступности и конфиденциальности, правила хранения такой информации и подачи жалоб на отказы в предоставлении доступа к ней. В законе должны быть указаны наказания за сокрытие информации или умышленное предоставление ложной информации. Государственные учреждения должны сдавать официальные документы на хранение в Национальную библиотеку и архивы, как только они перестанут использоваться. Они также должны защищать их, предохранять от потери или повреждения, а также восстанавливать и оцифровывать с использованием всех современных средств и инструментов в соответствии с законом». Однако в течение примерно десяти лет текст конституции оставался приостановленным, игнорировался и не применялся на практике, а его содержание не было вписано в законодательные рамки, гарантирующие его действительность и обязывающие власти регулировать и легализовать вопрос распространения информации. Вместо этого он использовался властями для охоты на оппонентов и преследования их под предлогом «распространения ложных новостей». Ситуация, как полагают местные активисты, усугубляется решениями о запрете той или иной публикации, вынесенными следственным органом, отсутствием для этого временных рамок и растущим влиянием так называемых «суверенных органов», которые вводят дополнительные ограничения на распространение информации под предлогом «конфиденциальности» или по вопросам, затрагивающим «национальную безопасность». Использование этих расплывчатых терминов особенно явно при установлении барьера секретности в отношении любых договоров, подписанных Египтом, или сделок по продаже государственных активов. Под эти ограничения также попадают случаи коррупции и взяточничества, особенно при отсутствии механизма оспаривания запретов на публикации. Эти ограничения усиливаются существованием законодательной системы, которая негативно используется для сокрытия политики правящего режима и подавления его противников посредством Закона 175 от 2018 года о борьбе с преступлениями в области информационных технологий, который включает агрессивные положения, касающиеся распространения информации через интернет. Что касается закона 180 от 2018 года, регулирующего свободу печати и СМИ, который ограничивает право журналистов распространять информацию, если она носит конфиденциальный характер, то это широкий термин, который не определяет степень конфиденциальности такой информации и период времени, в течение которого она должна оставаться конфиденциальной, прежде чем будет раскрыта. Аналогичным образом, Закон о публикациях 20 от 1936 года, действующий до настоящего времени, является законодательным ядром, на котором были построены законы, ограничивающие распространение информации и публикаций и их демонстрацию путем установления Министерством внутренних дел централизованного контроля над публикациями. Арсенал египетских законов, ограничивающих распространение информации, включает Закон 356 от 1954 года о создании «Египетского дома документации», Закон 121 от 1975 года о сохранении официальных документов государства и регулировании метода их публикации, Уголовный кодекс 58 от 1937 года с различными поправками и Закон о государственной службе 81 от 2016 года. Существует на сегодня более 11 законов, в которых есть статьи, ограничивающие и криминализирующие распространение информации. Это распространяется на ограничение работы журналистов, чья работа в основном основана на распространении информации, согласно данным Неправительственной ассоциации за свободу мысли и выражения (AFTE). Учитывая сложную ситуацию в этом отношении, растет обеспокоенность по поводу боязни принятия законопроекта, который игнорирует многие предложения и формулировки, представленные организациями гражданского общества за последние годы. Прежде всего, существует настоятельная необходимость переопределить термин «национальная безопасность», который является широким термином, интерпретируемым в соответствии с распоряжениями властей. Это препятствие для раскрытия информации, на что указывали статьи законопроекта, когда он разрешал отказ в просьбе раскрыть информацию, если такое раскрытие «поставило бы под угрозу национальную безопасность». Речь идет о данных и информации, относящихся к коммерческой и промышленной тайне, а также связанных с деловыми переговорами, что может позволить в будущем, согласно проекту, блокировать все, что связано с промышленной и коммерческой деятельностью и сторонами коммерческих переговоров, проводимых правительством.
В статье, опубликованной в газете «Аль-Шурук» под названием «Право на информацию или утаивание информации?», египетский ученый Халед Фахми, профессор истории Кембриджского университета, написал: «Расширение определения национальной безопасности позволило органам безопасности рассмотреть возможность раскрытия информации о количество банок сардин, выставленных на продажу, представляет угрозу национальной безопасности!». Более того, законопроект исключает из-под его действия службы общей и военной разведки, что дает этим органам особый иммунитет в то время, когда им поручаются работы, не связанные с национальной безопасностью, в том числе в рамках масштабной экономической деятельности, такой как управляющие компании, клубы, отели, рестораны, больницы и телевизионные каналы. По мнению правозащитных организаций, эти вопросы не должны быть конфиденциальными. Законопроект позволяет службам общей и военной разведки удвоить срок сокрытия «конфиденциальной» информации, который является гибким сроком, с 25 до 50 лет, что является длительным периодом, который лишает права на распространение информации и может быть средством сокрытия серьезных преступлений. Такой срок делает фактически юридически ничтожным саму возможность уголовного преследования лиц, непосредственно ответственных за действия, содержащиеся в этих документах.
Как полагают египетские оппозиционеры, пункты проекта, представленные для обсуждения на сессиях национального диалога, многочисленны и могут привести к дополнительному усложнению политической обстановки в стране, которая на самом деле ищет прорыв для расширения границ свобод. Об этом упомянул глава Египетского синдиката журналистов Халед аль-Балши, который подверг резкой критике обстановку, сложившуюся вокруг законопроекта, заявив: «Подавляющее большинство государственных учреждений и их бюрократических и административных органов считают, что информация должна быть утаена и не должна разглашаться». Аль-Балши усилил свою критику во время сессий Национального диалога в июне прошлого года, подчеркнув, что «нельзя говорить о законе о свободе распространения информации, в то время как общественное пространство регулируется законодательством, которое блокирует информацию и средства ее распространения, включая веб-сайты прессы, и угрожает тем, кто распространяет информацию, тюрьмой». Он призвал отменить наказания, лишающие свободы в случаях распространения информации, отменить запрет на заблокированные веб-сайты, внести поправки в закон о печати и регулировании СМИ, закон о киберпреступности, статьи о предварительном заключении в Уголовно-процессуальном кодексе, освобождение заключенных журналистов и освобождение узников совести. Сотрудник редакции египетской газеты, который говорил на условиях анонимности, заявил, что политика государства по блокированию сотен веб-сайтов подрывает весь законопроект, указывая на то, что сокрытие информации является статус-кво, особенно в отношении крупных проектов, фондов, специальных дел, сделок с оружием и т.д. ситуация на Синае и характер роли Египта в Ливии и Судане. В том же контексте правозащитник Валид Наср, представитель партии конституции в Комитете по правам человека и свободам «Национальный диалог», подчеркнул еще один аспект, связанный с важностью закона в стратегическом, политическом и экономическом плане, заявив: «Люди имеют право просматривать документы, касающиеся деталей внутреннего и внешнего государственного долга с точки зрения долга, размера процентов, срока кредита, графика погашения и условий использования, а также добычи на газовом месторождении Зор и другие газовые месторождения, золотой рудник Сукари и проекты, которые запускает правительство, сколько они стоят, каковы будут доходы и какова их экономическая целесообразность». Местные правозащитные организации считают необходимым не отстранять правительственные учреждения от применения закона, повышать уровень достоверности официальных заявлений, вводить дисциплинарные меры для должностных лиц, которые не разглашают информацию, и публиковать все решения исполнительной власти, касающиеся общественных интересов, в «Официальном вестнике» и газете «Аль-Вакаи аль-Мисрия». Египетские власти уже заблокировали два новостных сайта, Masr 360 и the Fourth Estate, во время обсуждения проекта закона о распространении информации, что вызвало сомнения в серьезности намерений режима Абдель Фаттаха ас-Сиси в отношении предоставления права на информацию и растущую обеспокоенность правозащитников тем, что новое средство подавления вот-вот будет введено под законным прикрытием.