В последние годы Государство Израиль и Китайская Народная Республика расширили и изменили характер своих отношений. Китай заинтересован в передовых технологиях Израиля и хотел бы извлечь уроки из его успехов в продвижении инноваций. Израиль, с другой стороны, может извлечь выгоду из диверсификации своих отношений и расширения своих дипломатических и экономических связей с самой быстрорастущей крупной экономикой мира.
Существуют несколько вызовов отношениям между двумя государствами. Например, Израиль полагается на Соединенные Штаты в вопросах безопасности, экономических связей и геополитической помощи, в то время как отношения между Китаем и США становятся все более напряженными. В дополнение к давней озабоченности США в вопросах обеспечения безопасности от «китайской угрозы», Соединенные Штаты не передают КНР свои технологии и препятствуют передаче другими странами технологий, предоставляющих Китаю преимущество в военной сфере. Кроме того, Израиль полагается на свой технологический сектор в вопросах экономического роста, а Китай, в свою очередь, имеет опыт промышленного шпионажа, кражи технологий и интеллектуальной собственности.
Начало израильско-китайских отношений было положено в 1979 году, когда бизнесмен Шауль Айзенберг помог организовать секретную встречу между представителями КНР и Государства Израиль, в результате которой была заключена первая из многих сделок по передаче оборонных технологий из Израиля в Китай. В течение следующих двух десятилетий передача военных технологий между Израилем и Китаем составила в денежном выражении от 1 до 2 млрд долларов США и насчитывала более 60 транзакций. Несмотря на это, межгосударственные связи приобрели официальный формат только в 1992 году. В конце 1990-х и начале 2000-х годов израильско-китайских отношения в сфере обороны столкнулись с двумя серьезными неудачами, которые были связаны с давлением со стороны США. Во-первых, Израиль уступил давлению США и отменил сделку по установке усовершенствованной бортовой радиолокационной системы PHALCON на самолеты дальнего радиолокационного наблюдения и управления (ДРЛОиУ) ВВС Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Соединенные Штаты утверждали, что система PHALCON содержала технологии американского происхождения ограниченного доступа, которую нельзя было передавать Китаю, наращивающему свой военный потенциал. Вторая неудача произошла в 2005 году и была связана с отказом модернизации купленных Китаем беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) HARPY израильского производства. Как отмечают американские военные специалисты, БПЛА HARPY – боевые дроны-камикадзе, созданные для нейтрализации угрозы израильским ВВС со стороны зенитно-ракетных комплексов российского производства (например, С-300 и С-400). Отказ израильской стороны привел к разрыву отношений между Израилем и Китаем в области обороны и к значительным изменениям в структуре экспорта Израиля. Соединенным Штатам и Израилю удалось избежать проблем, связанных с оборонительными отношениями Израиля с Китаем, которые могли повлиять на другие аспекты американо-израильских отношений. Однако, стало ясно, что характер отношений между Израилем и Китаем должен измениться, поскольку в значительной степени эволюция обеих экономик и политических приоритетов каждого правительства развивались в других измерениях: торговля, инвестиции и обмен в сфере образования.
Существуют прагматичные причины для взаимодействия КНР с Израилем. Так, китайцы рассматривают Израиль в качестве страны, которая может помочь им стимулировать инновации, исследования и разработки (НИОКР). Это особенно важно, поскольку Китай пытается перейти от экономики, ориентированной на инвестиции и экспорт, к экономике, ориентированной на инновации и потребление внутри страны. Китайцы рассматривают израильскую политику и технологии в области обороны, безопасности и борьбы с терроризмом как средство удовлетворения потребностей Китая в военной и внутриполитической безопасности. Достижения Израиля в области сельскохозяйственных, медицинских, водных технологий и других областей техники также имеют отношение к внутренней повестке Китая (в первую очередь к китайской продовольственной безопасности). Также существует и геополитический интерес: Китай рассматривает Израиль как партнера в своей политике на Ближнем Востоке и стремится поддерживать хорошие отношения со всеми странами региона. В рамках геостратегического контекста Китай мог бы попытаться сблизиться с ключевым союзником США в регионе с целью подорвать глобальный союз с Соединенными Штатами. Существует также и геоэкономическая причина: Израиль может стать полезным хабом в рамках китайской инициативы «Один пояс, один путь», которая соединит Китай со странами Евразии, Африки и Европы на суше и на море.
Американские специалисты по Ближнему Востоку в своих материалах акцентируют внимание на том, что Израиль также может извлечь много потенциальных выгод из взаимоотношений с Китаем. Израиль работает над тем, чтобы диверсифицировать свои экономические отношения со своими традиционными торговыми и инвестиционными партнерами – США и Европой – из-за экономических и дипломатических соображений. Европейский рынок находится в состоянии стагнации, а Европа является трудным дипломатическим фронтом для Израиля, поскольку существует значительное давление со стороны пропалестинского движения «Бойкот, отчуждение и санкции». Поэтому, существенное расширение израильско-китайских двусторонних связей началось только в 2013-2014 годах, когда отношения между США и Израилем были менее «сердечными», чем те, к которым Израиль привык. Кроме того, Китай может служить источником инвестиций для Израиля, как он это делает в других странах Ближнего Востока.
Взаимные интересы двух государств привели к растущим отношениям в ряде сфер, некоторые из которых значительно сильнее других. Самая сильная область взаимодействия – экономическая. Что касается торговли, то экспорт китайских товаров в Израиль достиг в 2016 году 8 млрд долл., по сравнению с 50 млн долл. США в 1992 году. Импорт товаров Китаем из Израиля вырос с всего лишь с 38,7 млн долл. в 1992 году до более чем на 3 млрд долларов в 2016 году. Торговля услугами также активна, хотя данные по ней более скудны, чем данные по торговле товарами. Одним из маркеров торговли услугами является патентование, так как использование интеллектуальной собственности является услугой. В 2015 году число заявок на патенты израильского происхождения в Китае достигло 700 по сравнению с нулевыми показателями в 1992 году, а в 2020 году Китай уже выдал 365 патентов новаторам израильского происхождения. Китайское патентование в Израиле, напротив, остается достаточно низким – менее 50 заявок и грантов.
Китайская строительная деятельность в Израиле начали стремительный рост с начала 2000-х гг. Официальных двусторонних данных об инвестициях и строительстве немного, поэтому используем альтернативные источники для выявления таких сделок. Так, в период с 2007 по 2017 год было осуществлено не менее 69 инвестиционных и строительных проектов с участием китайских организаций в Израиле, в которых участвовали 34 китайские компании. Заявленные инвестиции составили 12,9 млрд долл., а контракты на строительство и эксплуатацию инфраструктурных проектов – более 4 млрд долла. Сельскохозяйственный и технологический секторы были самыми крупными объектами китайских инвестиций, и, по имеющимся данным, инвестиции составляли более 5 млрд долл. каждая. Строительные проекты были сосредоточены на транспортной инфраструктуре, включая порты, туннели и железнодорожные линии.
Также наблюдается рост связей в академической сфере. Хотя число студенческих обменов невелико, они были активными как на правительственном, так и на неофициальном уровнях. Например, в январе 2015 года министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман и вице-премьер Госсовета КНР Лю Яньдун подписали «Трехлетний китайско-израильский план действий по инновационному сотрудничеству», в котором предлагалось создать основанный на исследованиях альянс Китая и Израиля с целью содействовать исследовательскому и академическому сотрудничеству между университетами в Израиле и Китае. Эти усилия включали в себя создание XIN-центра стоимостью 300 млн долл. США – совместного исследовательского центра для Тель-Авивского университета и Университета Цинхуа (расположен в Пекине), целью которого определено сотрудничество в области нанотехнологий. Также предполагалось строительство совместного здания лаборатории для Университета Хайфы и Восточно-Китайского педагогического университета в кампусе последнего. Предполагалось, что лаборатория будет специализироваться на исследовании технологии больших данных (big data), биомедицине и нейробиологии. Также планировалось создание совместного центра предпринимательства и инноваций для Университета имени Бен-Гуриона в Негеве и Цзилиньского университета.
Китайский туризм в направлении Израиля также растет большими темпами. По данным Центрального статистического бюро Израиля, число туристов из Китая в 2014 году составило 32 400 человек. К концу 2018 года это число увеличилось до 123 900 человек или почти на 400% всего за четыре года. По состоянию на конец 2022 года, с учетом роста количества деловых и туристических поездок, Израиль осуществлял прямые рейсы в четыре китайских города (Пекин, Шанхай, Шэньчжень, Чэнду) с запланированным маршрутом в пятый город (Гуанчжоу).
Тем не менее, существуют аспекты отношений, которые не так сильны. Политические отношения, традиционно измеряемые визитами высокопоставленных лидеров, оставались относительно постоянными с 1992 по 2022 год, в то время как параллельно укреплялись отношения Китая с главным противником Израиля на Ближнем Востоке – Ираном. Соответственно, отношения в сфере обороны между двумя государствами оставались прохладными. Действительно, несмотря на растущие израильско-китайские связи, Китай развивает оборонные отношения с Ираном по ряду аспектов, помимо продажи оружия, в то время как у Израиля растут отношения в области торговли оружия с Индией, конкурентом Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Несмотря на смягчение публичной критики в адрес Израиля, Китай регулярно голосует против него на многосторонних форумах, а израильские чиновники за закрытыми дверями говорят, что Китай никогда не поддержит позицию Израиля в ООН.
Таким образом, пока отношения в области обороны остаются ограниченными, основные проблемы, касающиеся взаимоотношений Израиля и Китая, связаны с инвестициями, высокими технологиями, вопросами интеллектуальной собственности, а также строительными проектами. Это относится не только к Израилю и его интересам в области безопасности и экономики, но и к Соединенным Штатам, которые в первую очередь озабочены возможностью передачи Китаю технологий, связанных с обеспечением безопасности США, и другой информации, которая может поспособствовать укреплению военного потенциала Китая.
В заключение отметим, что одной из насущных проблем является характер связей, которые китайские компании, инвестирующие или строящие крупные инфраструктурные проекты в Израиле, поддерживают с правительством, вооруженными силами или силовыми структурами Китая. Любая крупная китайская компания имеет официальные или неформальные связи с правительством страны и, может сотрудничать с силовыми структурами (например, китайской военной разведкой). Кибер-риски и риск передачи чувствительных технологий являются основными причинами, по которым США проявляют настороженность в отношении китайских компаний, принимающих участие в инвестировании. Такие риски, с их точки зрения, также распространяются на сотрудничество, которое расширяет китайские военные технологии или возможности действий в киберпространстве. Кроме того, коммерческие риски связаны с передачей технологий, что повышает необходимость защиты Израилем своего технологического задела.