Иракские традиции.

Политика ИРИ по созданию в Ираке проиранских милиций и их интеграция в состав иракских вооруженных сил была продиктована стремлением Ирана удержать контроль над иракской армией и непростым характером взаимоотношений с властями Багдада. Тегеран с опаской относился к консервативным настроениям иракского офицерского корпуса и его революционным традициям, которые сформировались под влиянием вмешательства армии в политику в условиях борьбы с Османской Портой на волне подъема арабских национальных движений. В  начале 1920-х годов,  иракские офицеры сломали унаследованную от османов старую административную систему и создали монархию. В ходе Арабского восстания 1916 г. в войсках мекканского шерифа Хусейна Бен Али сражалось 300 иракцев-выходцев из знатных суннитских кланов. Они составили костяк армии короля Фейсала I (1921-1932 гг.). В условиях обострения борьбы за власть при короле Гази (1932-1939 гг.) и регенте Абдель Иляхе (1939-1953 гг.) армия превратилась в одни из центров силы, интервенция военных в политику усилилась. Офицеры становятся организаторами целого ряда переворотов и мятежей. В октябре 1936 г. бригадные генералы Б.Сидки и А.Л.Нури совершили успешную попытку военного переворота, движущими силами которого были иракские националисты и курдские патриоты. Сторонники панарабизма в Ираке принимали активное участие в антиправительственных выступлениях 1937-1938 гг. и мятеже 1941 г. В 1958 г. офицерский корпус сверг королевский режим и установил республику. Во главе антимонархического переворота стояли полковник А.К.Касем и подполковник А.С.Ареф из армейской организации «Свободные офицеры», имевшей выраженный панарабский характер. В ходе военного переворота офицеров-баасистов (июль 1968) к власти пришла партия Баас, идеология которой базировалась на светских началах и социалистических идеях. Партия фактически представляла суннитское властное меньшинство центральных и северных районов Ирака. Баас создала лояльный ей офицерский корпус, который отличался кастовостью и формировался в основном из суннитских племен и кланов. В идеологическом плане иракские офицеры были привержены идеям арабского национализма левой направленности. После прихода к власти в июле 1979 г. Саддама Хусейна контроль над армией осуществлялся путем назначения на командные должности его близких родственников и соплеменников. В практику вошло создание параллельных силовых структур. Одна только партийная милиция насчитывала около 50 тыс. человек. Укрепления власти тикритского клана С.Хусейна обострило конфессиональные противоречия в армии. Офицеры-баасисты демонстрировали недоверие к военным и гражданским представителям джаафаритского толка ислама и рассматривали их как потенциальных смутьянов и мятежников.

Таким образом, иракская армия отражала интересы определенных конфессиональных групп, которые пришли к власти на волне арабских национально-освободительных движений. Наряду с функциями защиты государства военные решали политические задачи и влияли на выбор той или иной модели развития. Армия служила орудием в руках правящей суннитской элиты и утверждала в обществе выгодные ей порядки. Сунниты-выходцы из городов и деревень центральных районов Ирака, занимали ключевые посты в армейском руководстве. Курдов в регулярную армию не брали. Вместе с тем в Ираке были созданы лояльные режиму курдские вооруженные формирования. Власть пыталась вовлечь в репрессивные действия представителей этнических и религиозных меньшинств с тем, чтобы сформировать у них устойчивую мотивацию защиты режима. Для подавления внутренних беспорядков режим использовал параллельные войска, личный состав которых был тесно связан с властью общей конфессиональной принадлежностью. В 1980-1990 гг. иракская Республиканская гвардия из небольшого подразделения по охране режима выросла во внушительную военную силу. В ее состав входило 6 дивизий (3 бронетанковые, 1 механизированная, 2 пехотные). Это равнялось приблизительно 1/3 всей численности регулярной иракской армии. В Ираке были сильны племенные, земляческие отношения, клановая солидарность, которые определяли судьбу военнослужащего. Бывший иракский лидер С.Хусейн стремился «трайбализовать» Республиканскую гвардию. Элитные части в Ираке формировались в основном из суннитских племен, проживавших в родных местах С.Хусейна. Со времен Османской Империи шиитов старались не допускать в армию. Согласно указу 1869 г. губернатора иракского вилайета Мидхат-паши иракским шиитам было запрещено обучаться в военных школах. После обретения независимости выходцев из шиитских общин старались не допускать до воинских званий выше майора. В тоже время, накануне американского вторжения в Ирак в составе регулярных сил был довольно значительный процент шиитов, отдельные представители которых (в демонстрационных целях) служили на генеральских должностях. Данное обстоятельство не остановило растущее недовольство шиитской общины своим приниженным положением. Подстрекаемые духовенством иракские шииты периодически организовывали антиправительственные выступления в Неджефе и Кербеле (1977 г), Багдаде(1979-1980 гг.). Несмотря на то, что во время войны с Ираном большая часть иракских шиитов поддержала режим, немало представителей рядового и сержантского состава сдались в плен и воевали против Багдада в составе добровольческих отрядов созданной Тегераном Исламской армии освобождения Ирака. В 1999 г. после убийства  аятоллы М.С.ас-Садра Неджеф, Насирийю, пригороды Багдада охватила волна мощных шиитских выступлений. Республиканская гвардия использовала артиллерию и жестоко подавила протестные движения. В борьбе с шиитскими мятежниками Багдад использовал боевые отряды противостоящей Ирану организации «Моджахедин-е-Хальк».

С учетом глубокой вовлеченности армии в политику военные оказывали заметное влияние на характер взаимодействия багдадских властей с Ираном. Отношения между Ираком и Ираном отличались достаточно сложным характером. Даже во время правления Н.аль-Малики (2006-2014 гг.) который имел репутацию проиранского лидера ни одна из застарелых проблем в отношениях двух стран так и не нашла своего решения. В Ираке были сильны националистические настроения. В ходе народных протестов 2019-2020 гг. одним из основных требований было прекращение вмешательства Ирана во внутрииракские дела. Премьер-министр М.аль-Казыми, пытался сбалансировать иранское влияние за счет развития связей с арабскими странами. Багдад постоянно показывал, что готов развивать отношения с США даже за счет снижения уровня сотрудничества с Ираном. С другой стороны, влиятельный шиитский лидер М.ас-Садр стремился позиционировать себя как националистически настроенного политика. Связанный с ним альянс «Аль-Саирун» победил на парламентских выборах 2021 г. Подвижная ситуация в политической элите достаточно ярко проявилась в ходе завершившихся в октябре 2021 г. парламентских выборов в Ираке. В результате массовых волнений (2019 г.) правительство А.аль-Махди ушло в отставку. Сроки новых выборов перенесли с мая 2022 г. на октябрь 2021 г. В этих условиях Ирак привлекал особое внимание Ирана и Саудовской Аравии. Между Эр-Риядом и Тегераном обострилось соперничество за влияние в Ираке. После выборов в «правительстве шиитского большинства» сложилась непростая ситуация, чреватая возникновением острых разногласий между ведущими шиитскими политическими силами по кандидатуре нового премьер-министра страны. Выбор кандидатуры М.аль-Казыми представлялся неслучайным. Он уже исполнял обязанности премьера в 2020-2021 гг. М.аль-Казыми оказался единственным премьером, который сумел установить хорошие отношения с парламентом. Ему удалось обеспечить конструктивный баланс в отношениях с Ираном и ключевыми политическими силами Ирака, несмотря на то, что ряд политических движений, голосовавших за него в мае 2020, рассматривали его как представителя «садристского» блока. Он пользовался определенным доверием США, с представителями которых вел переговоры о выводе американских войск из Ирака. В равной степени его поддерживал Иран и проиранские вооруженные формирования Ирака, под контролем которых он контактировал с США. В итоге М.аль-Казыми удалось обеспечить в целом позитивное взаимодействие между Ираком, Ираном и США.  Определенные проблемы возникли с одобрением кандидатуры М.аль-Казыми шиитскими общинами Ирака, прежде всего улемами Неджефа. В августе 2022 г. в Ираке разразился правительственный кризис. М.ас-Садр штурмовал правительственную резиденцию в Багдаде. М.аль-Казыми был вынужден срочно покинуть Ирак. В октябре 2022 г. новым премьер-министром стал представитель крупнейшего политического альянса «Координационная структура» М.Ш.ас-Судани. С одной стороны, был положен конец длительной неопределенности во власти и запущен процесс финансово-экономических преобразований. С другой, все прежние внутриполитические и социально-экономические проблемы Ирака оставались нерешенными. Несмотря на то, что новый премьер-министр представлял блок шиитских политических сил близких к Ирану, ему постоянно приходилось балансировать между Вашингтоном и Тегераном в попытках сохранить внутриполитическую стабильность. На фоне позитивных изменений в региональной политике (ирано-саудовское примирение, сирийская нормализация и т.п.) КСА и США активизировали свою политику в Ираке. Принятые иракским режимом меры по ограничению иранского влияния в энергетической и банковской сфере Ирака, консервировали озабоченности Тегерана относительно возможности увода Багдада из орбиты иранского влияния. Заявления М.ас-Садра о его возвращении в политику на фоне усиления сепаратизма в Иракском Курдистане, сохраняющейся угрозе ИГ были чреваты новым витком политической дестабилизации в Ираке.

Иран осознавал все риски, выстроенной им конструкции взаимоотношений с Ираком как государством-клиентом. Тегеран поддерживал центральную власть Багдада, чтобы не допустить дезинтеграции Ирака. Такая поддержка носила дозированный характер, чтобы не вызвать значительного усиления власти в Ираке. Укрепление центральной власти Багдада объективно снижало степень иранского влияния в силовых структурах Ирака. Несмотря на религиозную общность, укоренившийся в иракском общественном сознании ген арабского национализма и иракского партикуляризма мог в определенных обстоятельствах сыграть против ИРИ. Тегеран учитывал возможность изменения позиции Ирака в случае сильного американского нажима на Багдад и обусловленной финансовой поддержки иракского правительства со стороны США. Одним из завуалированных элементов давления на Иран стало объявление о выводе американских войск из Ирака летом 2021 года.  Данный факт предполагал новые форматы взаимодействия всех политических сил и особый характер их ответственности за будущее страны. В этой связи возник вопрос о сокращении численности КСИР и подконтрольных ему милиций в Ираке, общая численность которых равнялась, по разным оценкам, 150-160 тыс. человек. В условиях обострения регионального соперничества Иран был вынужден постоянно искать баланс в отношениях с шиитскими общинами и различными фракциями багдадских властей.

В сложившейся ситуации Тегеран был вынужден заботиться об усилении своих позиций в Ираке, используя для этого как политические, так и военные меры. Усиление военного присутствия ИРИ в Ираке было призвано обеспечить создание иракских государственных институтов подконтрольных и лояльных Ирану. В какой-то степени Тегерану удалось решить поставленную задачу путем создания проиранских милиций и их интеграции в иракские вооруженные силы.

Шиитские милиции

В конфессиональной экспансии ИРИ на Ближнем Востоке религиозный фактор имел два основных измерения — военное и общественно-политическое. Силовая составляющая в использовании ИРИ «шиитского фактора» была обусловлена состоянием иракских вооруженных сил. Несмотря на то, что армия сохранилась как институт государства, она кардинальным образом трансформировалась в условиях кризиса. Вызванный американской оккупацией подрыв структуры иракских вооруженных сил и изменение их конфессионального состава создало благоприятные условия для организации проиранских вооруженных формирований в Ираке.

Еще в 1980 гг. Тегеран инициировал создание под эгидой Высшего совета исламской революции Ирака (ВСИРИ) «Куват аль-Бадр». Позднее «Куват аль-Бадр» стали главным поставщиком иранского оружия шиитским милициям Ирака. В 2019-2020 гг. организацию возглавлял Х.аль-Амини. В 2006 г. для борьбы с американской оккупацией на базе 3-х шиитских милиций была сформирована «Катаиб Хизбалла». Численность организации составляла 5 тысяч человек. Еще одна шиитская милиция «Катаиб аль-Шухада» изначально была частью «Катаиб Хизбалла». В 2014 г. вслед за призывом влиятельного шиитского клирика А.аль-Систани «Катаиб аль-Шухада» превратились в самостоятельную организацию. Ее численность составляла около 4 тысяч человек. В 2006 г. К.аль-Газали создал «Асаиб Ахль аль-Хак», которая выделилась из  «Армии Махди», созданной М ас-Садром в 2003 г. для борьбы с США. Вскоре организацию возглавил практикующий иранский юрист выходец из Ирака М.Х.Шахруди. К 2019 г. численность «Асаиб Ахль аль-Хак» составляла 50 тысяч человек. После вывода части американских войск из Ирака в 2011 г., Иран превратился в одну из самых влиятельных сил в Ираке. На базе шиитских милиций Тегеран сформировал Силы народной мобилизации («Аль-Хаад аль-Шаабий»). Силы народной мобилизации (СНМ)  возникли в 2014 г. как добровольческие отряды для сражения с ИГ. В отличие от других иранских милиций Ирака в СНМ входили отряды суннитских племен, йезидских и христианских общин которые объединились для борьбы с ИГ. Институциональное оформление СНМ как альтернативных регулярной армии милицейских формирований происходило в несколько этапов. После захвата Мосула, иракский премьер-министр Н.аль-Малики призвал иракский народ создать добровольческие отряды для борьбы с ИГ. Аятолла А.ас-Ситани издал фетву, обращенную ко всему мужскому населению страны, объединится для отпора «такфиристам». В апреле 2015 г. премьер-министр Ирака Х.аль-Абади (главнокомандующий ВС Ирака) издал указ о прямом подчинении СНМ офису премьер-министра. Командующий СНМ Ф.аль-Файяд был назначен на должность советника премьер-министра по вопросам безопасности, которую он занимал до июля 2020 г., когда новый премьер-министр Ирака М.аль-Казыми произвел кадровые перестановки в системе иракских сил безопасности. Указ 2015 г. был первым шагом иракских властей по контролю над шиитскими милициями Ирака. После того как в 2015 г. СНМ перешли под контроль багдадских властей они стали менее зависимы от иранского финансирования.  В 2019 г. из государственного бюджета Ирака было выделено 2,16 млрд долларов США на содержание СНМ. В 2021 г. каждый боец СНМ получал в среднем около 600 долларов в месяц. Отдельное вознаграждение полагалось за участие в боевых операциях. Ряд бойцов организации извлекали дополнительные доходы от частной охранной деятельности, в портах и пограничных КПП. На парламентских выборах в мае 2018 г. в Ираке победил коалиционный блок «садристов» и прокоммунистических элементов. Ряд экспертов рассматривали результаты выборов в качестве своеобразного сигнала о начале постепенного отхода Багдада от Тегерана. Однако, новые премьер-министр (А. Махди) и президент (С.Бархам) Ирака были согласованными кандидатурами Ирана и пользовались их доверием.

С 2018 процесс интеграции шиитских милиций в Вооруженные силы Ирака ускорился. В июле 2019 г. премьер-министр Ирака А.аль-Махди издал указ, согласно которому СНМ должны были полностью войти в состав иракских вооруженных сил. Все подразделения СНМ изменили свое название в соответствие с нормативами иракских вооруженных сил. Указ накладывал ограничения на занятия СНМ политической и экономической деятельностью. Несмотря на то, что указ ускорил процесс ввода милиций в состав регулярной армии, его положения были выполнены не полностью. Иракские власти постоянно испытывали трудности с контролем над СНМ поскольку Иран стремился сохранить организацию как параллельные войска. Несмотря на то, что СНМ стали боевой единицей регулярных армейских частей, они оставались зонтичной организацией для многих шиитских милиций.  СНМ состояли из 42 вооруженных отрядов общей численностью около 120 тысяч бойцов. В конце 2020 г. в результате внутренних распрей четыре бригады вышли из состава СНМ и образовали новую структуру («Аль-Хашд аль-Атбаа»). Среди вооруженных группировок в составе СНМ  четыре имели тесные связи с Ираном. Это «Катаиб Хизбалла», «Асаиб Ахль аль-Хак», «Катаиб аль-Шухада», «Куват аль-Бадр». Такие фракции как «Хизбалла аль-Нуджаба» и «Сарайя аль-Хорасани» были не так сильны, как первые четыре и действовали в союзе с ними. Иран снабжал шиитские милиции Ирака оружием и организовывал подготовку и обучение их бойцов. Личный состав СНМ был представлен шиитами и тесно связан с ИРИ конфессиональной общностью, схожестью идеологических и политических взглядов. За исключением группы М.ас-Садра «Сарайя аль-Салам» несогласной с политикой СНМ в отношении багдадских властей, остальные отряды СНМ были ближайшими союзниками Ирана. Командиры СНМ публично признавались в верности принципу «велаят-е-факих». Глава «Сарайя аль-Хорасани» А.аль-Ясери открыто заявлял, что СНМ являются отрядом верховного лидера ИРИ (рахбара). Верховный лидер ИРИ аятолла А.Хаменеи заявил, что стратегической задачей ИРИ является убрать США с Ближнего Востока. После гибели в январе 2020 г. К.Сулеймани и командира СНМ А.М.аль-Мухандиса, организация усилила операции против военных объектов США. Власти Ирака оказались под жестким прессингом шиитских организаций, которые стремились вынудить их изменить характер отношений с Вашингтоном. СНМ обвинили американских военных в ударах по гражданским объектам и базам СНМ в Ираке. Иран нанес серию ударов по базе ВВС США  Айн аль-Асад (Анбар).

Таким образом, СНМ и другие шиитские милиции решали одну из главных стратегических задач Ирана по ослаблению американского присутствия в регионе.

^* Ахмедов Владимир Муртузович — старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН