5-7 февраля в Мюнхене прошла очередная 46-я международная конференция по вопросам безопасности, ставшая с 1962 года важным форумом по обсуждению актуальных проблем. Они касаются баланса сил в международных отношениях, укрепления системы международного права и демократического миропорядка. Конференция ежегодно собирает высокопоставленных политиков, дипломатов, военных и экспертов в области международной безопасности. До 90-х годов Мюнхен был местом сбора лидеров государств НАТО, затем, в связи с приглашением представителей России, Китая, Индии, Японии, стран Восточной Европы, он оказался в ранге Конференции по военным вопросам, пока наконец не обрел статус международного форума по широкому спектру вопросов, касающихся безопасности. Значимость его в международной политической жизни определена понятием «мюнхенский Давос».
40 стран, представленных 300 высокопоставленными участниками, обсудили в числе других важных проблем ситуацию в Афганистане и ядерную программу Ирана. В этой связи понятен интерес к выступлениям президента Афганистана Хамида Карзая и министра иностранных дел Ирана Манучехра Моттаки, об участии которого, как сообщают СМИ, организатор мюнхенской конференции — бывший посол ФРГ в США Вольфганг Ишингер неожиданно сообщил незадолго до ее открытия.
Несмотря на традиционную по тематике повестку дня — вопросы ядерного разоружения, сотрудничества, борьбы с различными видами угроз, а также экономики и защиты климата, — нынешняя конференция в столице Баварии имела ряд особенностей.
Во-первых, в отличие от предыдущих, она была не столь представительна. В числе участников были лишь три президента (Азербайджана, Афганистана, Македонии) и не было премьер-министра России Владимира Путина, канцлера ФРГ Ангелы Меркель, президента Франции Николя Саркози и других политических тяжеловесов. Видимо, последние решили, что их доверенные лица смогут достаточно ясно изложить позиции стран по важнейшим внешнеполитическим темам, тем более что ряд их, в том числе иранская и афганская, обсуждаются в последнее время настолько часто, насколько малопродуктивно.
Во-вторых, принятие каких-либо решений на форуме не планировалось изначально, поэтому гости имели возможность дискутировать более раскованно.
В-третьих, один из основных акцентов мюнхенской конференции был сделан на проблемах Азии, и это было отчетливо обозначено участием главы МИДа КНР Ян Цзечи. Это первый случай, когда в дискуссиях в Мюнхене участвовал китайский представитель столь высокого ранга, который к тому же был в числе тех, кто их открывал, отмечают международные наблюдатели. В целом представителей Азии было намного больше, чем на предыдущей конференции.
В-четвертых, на 46-й конференции присутствовало больше экономистов, чем прежде. Таким образом, число традиционных вопросов, касающихся дипломатического и военно-технического сотрудничества, было определенным образом сбалансировано с хозяйственными вопросами.
В-пятых, слишком очевиден в Мюнхене был численный перевес американской делегации: около 40 участников, т.е. практически каждый седьмой. Наблюдатели расшифровывают это обстоятельство вероятнее всего необходимостью своеобразного заокеанского противовеса названному азиатскому акценту. С другой стороны, это своеобразное закрепление американского приоритета, который был отчетливо обозначен на 45-й конференции выступлением представителя тогда только что приступившей к обязанностям новой американской администрации — вице-президента США Джо Байдена. Именно его речь стала кульминацией форума.
Есть еще один важный момент, предшествовавший открытию 46-го мирового совещания по вопросам безопасности, — проходивший накануне здесь же, в отеле Bayerischer Hof, сбор молодых мировых лидеров Munich Young Leaders 2010 — тех, кто примет эстафету у нынешнего поколения политиков, дипломатов, экспертов. Примечательно, что в числе 12 ведущих политиков различных стран мира и организаций (США, Швеция, Россия, НАТО, Саудовская Аравия, ФРГ, ЕС), с кем вели дискуссии 25 молодых лидеров, был и экс-министр иностранных дел Афганистана Спанта. Шел предметный разговор о шансах и обязательствах западного мира в Гиндукуше, обсуждение результатов Лондонской конференции по Афганистану, словно обозначая афганскую ноту в качестве ведущей в предстоящей мюнхенской симфонии. Сайт бундесвера уточняет, что для обмена мнениями с ведущими экспертами мира в области безопасности молодые политологи прибыли из Восточной Европы, Северной Африки, Ближнего Востока, ФРГ и других государств — членов НАТО. В ходе дискуссии были затронуты следующие темы: политические и экономические итоги восьмилетнего присутствия в Гиндукуше Международных сил содействия безопасности (ISAF); проблема стабилизации Афганистана в контексте решений Лондонской конференции; перспективы строительства 75-километрового отрезка железной дороги Хайратон – Мазари-Шариф и создание Трансафганского международного транспортного коридора в свете восстановления хозяйства; пути решения проблем обучения и трудоустройства афганской молодежи.
«Мы компенсировали недобор «генералитета» в Королевском зале отеля Bayerischer Hof, — констатировал Вольфганг Ишингер, — широким спектром тем и глубиной дискуссий на форуме, который в нынешнем году проводился под девизом «Довольно отговорок». Девиз в полной мере касался и весьма болезненных проблем, которые сегодня без особого успеха решает мировое сообщество. В их числе Афганистан и Иран».
Раскрывая существо афганской темы, упомянем о дискуссии «Афганистан», в которой приняли участие президент Исламской Республики Афганистан Хамид Карзай, американский сенатор Джон Маккейн, министр иностранных дел Пакистана Навабзада Хан, секретарь Министерства обороны Великобритании Боб Эйнсворт, старший советник президента Афганистана в сфере международных отношений Рангин-Дадфар Спанта, специальный представитель США в Афганистане и Пакистане Ричард Холбрук. Содержание полуторачасового обмена мнениями касалось различных аспектов иностранной помощи Афганистану. Однако общая нацеленность суждений касалась указания путей по скорейшему созданию обстановки в сфере безопасности, когда силовики ISAF смогут передать управление ею в руки афганской армии и полиции.
Через пять лет — таково мнение Спанты, при том что международное сообщество справится с задачей и «покинет нас в срок», когда в иностранном военном присутствии не будет необходимости. Это мнение Спанта высказал в кулуарах конференции, и мы вынуждены привести его, ссылаясь на официальный сайт конференции: в открытой печати отсутствуют протоколы или иные материалы о том, как проходила дискуссия по Афганистану.
Газета Bayernkurier от 6.02.2010 отметила, что президент Афганистана Хамид Карзай был важнейшим гостем Мюнхена, но при этом все помнили: никаких по-настоящему эффективных шагов по созданию атмосферы безопасности и восстановлению страны под его руководством сделано не было. Означает ли это, что Запад просто «ставит не на ту лошадь»?
«Мы не можем так говорить, — дипломатично поправил Ишингер, намекая на то, что в Афганистане уже прошли вторичные выборы. — Понятно, что они не могут быть измерены теми же стандартами, что в Баварии или Берлине. Хотя можно критиковать Хамида Карзая, в настоящее время речь идет в любом случае об избранном правительстве Афганистана». Гораздо более существенен, по его мнению, иной вопрос: насколько это правительство способно сконцентрироваться, учитывая «лоскутное» положение в Афганистане в этническом, политическом и военном плане, чтобы приложить более интенсивные усилия по установлению сотрудничества в различных районах Афганистана и тем самым укрепить страну.
Этот вопрос не нов. Но ответа на него нет. Выбивая из Запада новые деньги и растворяя их в коррупционных коридорах, не способный выстроить политический диалог с другими властными негосударственными структурами, перекладывающий на плечи натовцев борьбу с наркобаронами, часть которых сидят с Хамидом Карзаем в соседних кабинетах, президент Афганистана сводит на нет многолетние усилия мирового сообщества. Оно топчется на месте, вкладывая новые миллионы в военное присутствие в Афганистане и получая взамен вооруженное противостояние, восьмилетним периодом превосходящее продолжительность Второй мировой войны, а также усиление (до 75–80%) контроля талибов на всей территории страны, нарастающее число жертв как среди контингента ISAF, так и среди мирных жителей. В свой «актив» войска коалиции могут вписать и озвученную специальным представителем США Ричардом Холбруком незадолго до Лондонской конференции актуальную дилемму: «Мы боремся в Афганистане, а враг сидит в Пакистане». В переводе на понятный язык это означает освоение дополнительных пространств для эскалации военных действий как в приграничье Афганистана и Пакистана, так и на территории Пакистана и, не исключено, в приграничных областях с Таджикистаном и Узбекистаном, куда могут быть вытеснены талибы. В свете последнего обстоятельства это может привести к резкому обострению обстановки на севере Афганистана, за безопасность которого отвечает бундесвер. Представлявшие Германию на мюнхенской конференции глава МИДа ФРГ Гидо Вестервелле и министр обороны Карл-Теодор цу Гуттенберг отметили нарастающую тревогу ФРГ в данном аспекте.
Если в афганской стратегии, предпринятой международным сообществом, существует хотя бы приблизительная определенность — обозначенные цели, сроки, технические средства, человеческий потенциал, — то в отношении Ирана, как и прежде, все остается неясно. Ряд обозревателей полагали, что в Мюнхене случится прорыв, связывая его с тем, что шеф иранского МИДа прибыл в Баварию, что называется, с третьим звонком, когда его уже не ждали. Однако его появление и участие в конференции было лишь звеном в цепи традиционных тактических уловок Тегерана. Позиция министра иностранных дел Ирана Манучехра Моттаки была обозначена сразу, еще до вступления его в дискуссию: определенным посланием Мюнхену эксперты считают публикацию в Sueddeutsche Zeitung в день открытия конференции пространного интервью с ним. Смысл публикации состоит в том, что близкое доверенное лицо президента Махмуда Ахмадинежада, по мнению издания, «отчетливо дало понять, что его страна готова к началу длительного процесса переговоров с МАГАТЭ по обмену низкообогащенного урана для топливных стержней исследовательского центра в Тегеране».
Правда, шеф МАГАТЭ об этом узнал не из письма руководства ИРИ, а из газетной публикации. «Я не получил никаких встречных предложений», — заявил в Мюнхене в субботу, 6 января, глава МАГАТЭ Юкио Амано после встречи с министром иностранных дел Ирана Манучехром Моттаки, сообщает Deutsche Welle.
Выступления большинства участников конференции свидетельствуют о том, что мир, прежде просто разочарованный неуступчивостью ИРИ в попытках заставить Иран сотрудничать с МАГАТЭ и рассказать наконец в подробностях обо всех объектах, включая собственные объяснения и доклады инспекции экспертов, теперь впал в состояние тревожного оцепенения и ожидания, когда Иран обретет ядерное оружие. Среди лиц, определяющих тенденции развития мировых событий, царит если не благодушие, то какое-то убаюкивающее состояние. К примеру, относительно позиции Ирана, которую, мягко говоря, можно назвать очередной уловкой, Ишингер настроен оптимистично. Прежде всего, заявил он, у Тегерана, к счастью, пока нет бомбы, а значит, «есть возможность подумать об усилении глобального нераспространения режима и дальнейшего продвижения в переговорах с руководством Тегерана». Во внешней политике всегда следует быть оптимистом, убежден он. «В отличие от математики, во внешней политике нет ничего, что объективно было бы невозможно. Я понимаю, что иранские политики после опыта последних десятилетий слишком чувствуют угрозу, исходящую от своих соседей, чтобы найти подходящих партнеров», заявил Ишингер, не утруждая себя объяснениями, почему официальный Тегеран годами так выстраивал отношения с миром, что попал в жесткую изоляцию.
Практически организатор мюнхенской конференции продолжает практику заигрывания с режимом, представляющим реальную угрозу для региона и для мира в целом. Судя по его оценкам, он полагает, что Иран дает миру шанс подумать о том, какой тон выбрать для разговора с официальным Тегераном, чтобы тот, не дай бог, не обиделся.
Глава внешнеполитического ведомства Германии Гидо Вестервелле настроен более решительно. В интервью радиостанции Deutschlandfunk он откровенно указал, что в последние два года Иран не раз мошенничал и вводил в заблуждение мировое сообщество. Фактически та же мысль была высказана в Sueddeutsche Zeitung участником конференции, заместителем шефа израильского МИДа Даниэлем Аялоном: «Иранское правительство неоднократно демонстрировало, что оно не ведает границ, систематически игнорируя все свои обязательства перед Организацией Объединенных Наций и Международным агентством по атомной энергии». С Аялоном согласен Вестервелле: «Ни одно государство мира не желает, чтобы такой иррациональный режим, как в Иране, владел ядерным оружием».
Еще раз подтверждая свою репутацию главы «иррационального режима», в воскресенье 7 февраля с.г., в день завершения конференции, президент Ирана Махмуд Ахмадинежад поручил атомному ведомству приступить к обогащению урана до 20%. Выступая по государственному телевидению, он заявил, что Иран будет сам покрывать свои потребности в высокообогащенном уране. Однако, указывают эксперты, считанные дни назад Ахмадинежад заверял, что не возражает против обогащения иранского урана за границей, на чем настаивает ООН. Очередное изменение позиции Ахмадинежада наблюдатели связывают с критикой Ирана со стороны участников мюнхенской международной конференции по вопросам безопасности. Не исключено, что на их мнение повлиял ряд разоблачительных статей в европейской печати. «Протянутая рука отброшена, наше терпение исчерпано», сообщает BILD реакцию Карла-Теодора цу Гуттенберга, шефа бундесвера, на выпад официального Тегерана.
У Ахмадинежада после воскресного демарша есть причина для беспокойства: его в очередной раз поймали с поличным. Тегеран уже сконструировал ядерную боеголовку, которая будет построена через 1,5-3 года и, по данным МАГАТЭ, может быть установлена на ракету средней дальности «Шахаб-3», способную достичь территории Израиля. Об этом Sueddeutsche Zeitung рассказала — надо ж такому случиться! — как раз в тот момент, когда глава иранского МИДа приводил на конференции благозвучные доводы официального Тегерана: «Ядерная деятельность Ирана носит мирный характер; в наших доктринах, военной и оборонной, ядерному оружию нет места». Легко представить себе, как были ошеломлены участники конференции в Мюнхене. Издание, которое многократно подтверждало репутацию надежно осведомленного источника, между тем указывает: согласно собранным данным, Тегеран начал реализацию ядерной программы в 2002 году в рамках «проекта 111». При этом досье на бывшего советского ученого, условно названного Виктором Черенковым, с 1995 по 2002 год работавшего на Иран, создавая компактные ядерные боеголовки, заставляет серьезно отнестись к заявлениям экспертов МАГАТЭ. Они, в частности, считают: «несмотря на то что к настоящему моменту Тегеран еще не способен оснастить «Шахаб-3» боеспособными ядерными боеголовками, вполне вероятно, что при определенных усилиях иранским инженерам удастся преодолеть трудности» и «сегодня не существует принципиальных технических трудностей, которые препятствовали бы созданию ядерной бомбы».
На фоне сообщения Sueddeutsche Zeitung отчетливее видно, что Иран в Мюнхене в очередной раз «забалтывал тему», когда выдвигал новые условия: «синхронную по времени» поставку топливных стержней в случае отправки низкообогащенного урана для дообогащения за границу и другие требования. «Пока что это лишь слова», кратко отреагировал глава внешнеполитического ведомства Германии Гидо Вестервелле. «Тегеран на конференции действует по принципу “Да, но”», констатирует все та же уличившая во лжи режим аятолл Sueddeutsche Zeitung. Политические круги ФРГ, в других вопросах не склонные к единодушию, в данном отношении полностью разделяют опасения, высказанные недавно в бундестаге президентом Израиля Шимоном Пересом, который назвал режим в Тегеране угрозой для всей планеты.
Cобственно, между шефами МИДов ФРГ и Ирана диалог шел не только на страницах печати, но и напрямую, во время личных встреч и в ходе дискуссий. Вице-канцлер и министр иностранных дел ФРГ Гидо Вестервелле в глаза высказал все, что думает по поводу иранской позиции. Выступая перед участниками конференции, он указал, что «неконтролируемое распространение ядерного оружия, вероятно, представляет наибольшую угрозу для нашей безопасности». Поэтому споры вокруг иранской ядерной программы являются не региональным вопросом, а проблемой с глобальными последствиями.
Его поддержал американский сенатор Джозеф Либерман. Он дал понять, что начатая США разработка планов удара по иранским ядерным объектам может быть завершена и реализована, и виной тому — позиция Ирана, каждый маневр которой — попытка выиграть время: «Мы должны решить: или мы выступаем за жесткие экономические санкции, чтобы проблема решалась дипломатическим путем, или мы стоим перед военным вмешательством», передает его слова немецкая печать.
Большинство политиков Старого и Нового Света, собравшихся в Мюнхене, видят перспективы исходящей от Тегерана опасности если не глазами Мордехая Кедара, эксперта израильского Центра стратегических исследований имени Бегина – Садата в университете Бар-Илан, известного специалиста-арабиста, который дал интервью берлинской газете Zukunft, то весьма близко к его представлениям. Обладай Иран ядерным оружием, Европа сразу попадает в зависимость от его амбиций, считает М. Кедар. Резкий рост его международного влияния будет связан с установлением контроля за регионом Ближнего Востока, богатого энергоресурсами (треть мировых запасов углеводородного сырья). Тогда ИРИ сможет диктовать Европе свою волю. В том числе принудить ее делиться военными технологиями, создателями которых являются немцы. Это смогло бы переоснастить иранскую армию, действительно сделать ее лидером мусульманского мира, о чем мечтает тегеранский режим. В этой вполне угадываемой стратегии событий ядерная дубинка сыграет роль мощного стимулятора.
Станут ли санкции, которые готова применить ФРГ в качестве урока Ирану, достаточно убедительными для тегеранского режима и какое действие они возымеют — на этот вопрос не ответит, пожалуй, ни один аналитик. Как и на другой: не слишком ли запоздала подобная мера. Однако Даниэль Аялон убежден: «Нет. Однако санкции являются проблематичными, поскольку экономическое положение Ирана очень слабо», при том что «Ахмадинежад заявляет, что Иран является самой сильной страной в мире». В свете того, что ложь стала обычным инструментом в политической практике иранского режима и Ирану перестали доверять прежние союзники и ближайшие соседи, президент ИРИ по-прежнему полагает: тактика выдавать желаемое за действительное помогает укреплять влияние в регионе.
Иран пытался и Мюнхен очаровать своей ложной открытостью. Однако, предостерегает Financial Times Deutschland от 05.02.2010, слишком часто иранский президент пытался влиять на международное сообщество, делая красивые, но ничего не значащие заявления. Еще одно доказательство того, что ему уже не верят — подготовка в Совете Безопасности ООН новой резолюции, предусматривающей ужесточение санкций против Ирана. Шеф российского МИДа Сергей Лавров, сообщает немецкая печать, в день открытия мюнхенской конференции сделал заявление, из которого следует: Москва перешла в лагерь стран, стремящихся принять дополнительные санкции против Тегерана.
Сейчас, фиксирует положение Financial Times Deutschland, для Ирана существует лишь единственная надежда на отмену санкций в лице Китая, который по-прежнему обладает правом вето в Совете Безопасности. Однако ничего нового по теме ядерной программы Ирана никто от главы МИДа КНР Ян Цзечи в Мюнхене не услышал. Зато подтвержден китайский курс: отсутствие активной деятельности и затягивание вынесения вопроса в отношении «иранского ядерного досье» в Совет Безопасности ООН на голосование. «Мы считаем, что Иран имеет право на мирное использование атомной энергии», указал Ян Цзечи, не вдаваясь в подробности. Та часть его речи, которая была посвящена Ирану (всего им были затронуты четыре актуальные темы), была самой немногословной. Дотошные комментаторы подсчитали, что по числу слов она была вдвое короче фрагмента о северокорейской ядерной программе. Краткие и невнятные воззрения Китая легко объясняются: рубить энергетический сук (Иран занимает третье место в списке нефтеэкспортеров в КНР), на котором сидит лидер мирового экспорта, он, конечно, не станет. Представитель Китая ограничился общими замечаниями. Он отметил тот факт, что ядерный вопрос в настоящее время вступил в «решающий этап», и призвал стороны прагматически решить спор «посредством диалога и переговоров».
На конференции был отмечен факт растущего интереса Китая к Ближневосточному региону. С одной стороны, как отмечает Tagesspiegel, эта страна воспринимается, безусловно, как мировая держава. Об этом говорят темпы экономического роста, мощный человеческий потенциал (население достигло 1,3 млрд человек), размещение китайского капитала следом на Африкой и в этом регионе. С другой стороны, это одна из беднейших стран мира, поскольку занимает 104-ю позицию в рейтинге доходов на душу населения. С данной точки зрения Китай — развивающаяся страна, которой необходимо сделать новый рывок, чтобы достичь западных стандартов. Впрочем, министр иностранных дел КНР сделал все, чтобы представить Поднебесную в качестве скромного ученика, готового впитывать мировые знания и тесно сотрудничать с членами международного сообщества.
В рамках мюнхенской конференции были развернуты различные дискуссии, в том числе две, касающиеся непосредственно региона Ближнего Востока. В первой из них были высказаны точки зрения на безопасность и стабильность в регионе Саудовской Аравии, Турции и Египта, которые озвучили, соответственно, председатель правления Центра исламских исследований имени короля Фейсала принц Турки Аль Фейсал бин Абдулазиз аль-Саид, министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу и старший советник шефа египетского МИДа Хоссам Заки. Вторая дискуссия, также продолжавшаяся более 2 часов, была посвящена выяснению позиций по проблемам в Ближневосточном регионе экспертами Израиля, России и США. В ней приняли участие заместитель министра иностранных дел Израиля Даниэль Аялон, председатель правления Института современного развития Игорь Юргенс и Джозеф Либерман, сенатор США, председатель сенатской комиссии по безопасности. Подобное разделение одной темы на две группы было сделано намеренно: во вторую группу вошли специалисты, которые начинали свою политическую и профессиональную карьеру, имея за плечами либо экономическое образование, либо опыт в хозяйственном управлении. Бизнес-акцент был усилен и тем, что руководил дискуссиями в группах ведущий комментатор лондонской Financial Times Филип Стефенс. В СМИ ФРГ и других открытых источниках информации данные о процессе и о содержании обмена мнениями отсутствуют.