На сайте вашингтонского Совета по ближневосточной политике был опубликован доклад турецких экспертов Шабана Кардаша и Бюлента Араша «Что способствовало возвращению Сирии в арабский мир?». Шабан Кардаш является известным турецким аналитиком в сфере международных отношений. В настоящее время он является профессором в Центре изучения Персидского залива университета Катара и руководителем Центра международных исследований Университета Экономики и Технологий в Анкаре. Бюлент Араш также работает в университете Катара.
Авторы доклада прослеживают периодизацию отношений арабских государств к сирийскому кризису и отмечают эволюцию их подходов. Первая фаза, по их мнению, началась в марте 2011 года с начала массовых протестных выступлений и продолжалась до лета 2012 года, когда кризис перешел в гражданскую войну. После провала двух арабских мирных инициатив по мирному решению конфликта в 2012 году членство Сирии в Лиге арабских государств (ЛАГ) было приостановлено. Вторая фаза продолжалась до августа 2013 года (химические атаки в Восточной Гуте, приписанные оппозицией правительству Башара Асада). В этот период США и их западные союзники вели политику по ликвидации законного правительства Башара Асада. Попытки замены баасистского правительства осуществлялись и политически, в рамках Женевского процесса. Такие арабские государства как Саудовская Аравия, Катар и ОАЭ также стремились к свержению сирийского режима. Впрочем, по мнению турецких экспертов, ими двигали не поддержка народных протестов и стремление установить демократию в Сирии, а желание ликвидировать влияние Ирана в этой стране. Когда президент США Барак Обама проигнорировал «красные линии» и отказался вести военные действия против Сирии после применения химоружия, арабские элиты почувствовали амбивалентность американских подходов. Одновременно между самими аравийскими монархиями (Саудовской Аравией и Катаром) разгорелось соперничество за влияние на Ближнем Востоке.
Третий период охватывает 2013-2015 годы. Саудовская Аравия и Катар в тесном сотрудничестве с Турцией продолжали усилия по свержению Башара Асада военным путем. В то же время подход ОАЭ к сирийскому кризису поменялся. Твердая поддержка правительства в Дамаске со стороны Ирана в сочетании с российским военным вмешательством в сирийский конфликт в сентябре 2015 года создали непреодолимые препятствия на пути смены политического режима в Сирии. Турецкое руководство осознало стойкость Асада. Новым приоритетом вместо свержения Асада стало обеспечение турецкой национальной безопасности в контексте противостояния с Силами демократической Сирии (СДС). СДС, тесно связанные с РПК (считается в Турции террористической организацией), пользуются поддержкой США в рамках борьбы против «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России). Запад в своей политике также стал руководствоваться не сменой режима, а борьбой против «Исламского государства», терроризма и проблемой беженцев. Политический транзит в Сирии перешел в мирную плоскость Женевского процесса с упором на реализацию резолюции СБ ООН №2254.
Четвертая фаза конфликта имела место в 2015-2020 годах. Она характеризовалась постепенным затуханием боевых действий и разделом Сирии на сферы влияния. На этой стадии глобальные (Россия, США) и региональные неарабские (Турция, Иран) игроки стали играть ведущую роль в урегулировании конфликта. Этому способствовало также то, что внимание КСА и ОАЭ было отвлечено на конфликт в Йемене. Борьба против «Исламского государства» закончилась победой, а сирийские курды окончательно закрепились на северо-востоке САР. Правительство в Дамаске в 2017 году согласилось на создание четырех зон деэскалации, н постепенно взяло их под контроль, подавив военный и политический контроль оппозиции. Попытка ликвидировать последний анклав в Идлибе была предпринята в феврале 2020 года, но получила отпор со стороны Турции. Для того, чтобы обеспечить свои интересы на сирийском треке, Анкара вступила в сделку с Россией и Ираном в рамках миротворческого процесса в Астане и одновременно провела несколько военных операций против курдов на севере Сирии.
В 2018 году стало ясно, что процесса транзита власти в Сирии не будет. Переговоры по принятию новой конституции не принесли результата, а сирийская оппозиция потеряла территории внутри страны и международную поддержку. Трактовка сирийского кризиса получила гуманитарное измерение. Однако такие вопросы как восстановление страны, снятие санкций и решение проблемы беженцев также зашли в тупик. В то же время появилась группа арабских государств, настаивавших на реинтеграции Сирии в ЛАГ и нормализации отношений в Дамаске. В нее вошли Алжир, Ирак, ОАЭ, Ливан и султанат Оман. ОАЭ в декабре 2018 года возобновили работу своего посольства в Дамаске. Такая позиция ОАЭ была обусловлена двумя причинами.
Во-первых, активной региональной политикой этого государства.
Во-вторых, ОАЭ в ходе «арабской весны» заняли «контрреволюционную» позицию, превратившись в серьезного соперника Турции и Катара, тех государств, которые преимущественно поддерживали сирийскую оппозицию и джихадистов. В то же время Саудовская Аравия, Катар и Египет выставляли в 2018-2020 годах свои возражения против восстановления членства Сирии в ЛАГ.
Пятая фаза сирийского кризиса выразилась в деэскалации конфликта и поисках большинством арабских государств путей к нормализации отношений с Дамаском. Этот период можно назвать временем разрядки напряженности в регионе Ближнего Востока. Он начался с окончания конфликта между Катаром с одной стороны и арабской «четверкой» (КСА, ОАЭ, Бахрейн, Египет) с другой, что было зафиксировано на саммите в Аль-Уля в январе 2021 года. Затем последовали «Соглашения Авраама», нормализовавшие отношения Израиля с целым рядом арабских государств, прежде всего, с ОАЭ. После этого ОАЭ нормализовали свои отношения с Ираном и Турцией для того, чтобы ослабить остроту соперничества с этими странами в Йемене и в Ливии. Наконец, 10 марта 2023 года в Пекине при китайском посредничестве было подписано соглашение между извечными антагонистами Саудовской Аравией и Ираном об урегулировании противоречий и восстановлении дипломатических отношений. Это событие стало водоразделом в новейшей истории Ближнего Востока.
Анализируя подходы арабских государств к восстановлению отношений с САР, нельзя не выделить особо позицию Иордании. В начале сирийского кризиса Иордания поддерживала вооруженную оппозицию в провинции Дераа («Южный фронт»). Но, начиная с 2018 года подходы этой монархии к сирийскому конфликту стали радикально меняться. В 2018 году Амман заключил с Россией соглашение о деэскалации на сирийско-иорданской границе. Король Абдалла II, стремясь к установлению экономических и культурных связей с САР, добивался у американцев изъятия из санкций США против Сирии. Параллельно с Иорданией усилия по восстановлению членства Сирии в ЛАГ предпринимали ОАЭ. В марте 2022 года президент Сирии Башар Асад посетил Абу-Даби с официальным визитом. Тем не менее, на сессии ЛАГ, имевшей место в этом году в Алжире, вопрос о нормализации отношений с Сирией так и не получил положительного решения.