7 октября 2023 г., в шаббат во время празднования еврейского праздника Симхат-Тора и в дни 50-й годовщины войны Судного дня (Йом Кипур, 1973), Израиль (вплоть до Тель-Авива и Иерусалима) подвергся массированному ракетному обстрелу и еще более неожиданному для себя беспрепятственному проникновению в южные районы страны из сектора Газа палестинских боевиков правящего в анклаве Исламского движения сопротивления (ХАМАС). В ответ ЦАХАЛ наносит удары по его объектам. Согласно официальным сообщениям, допущенным к публикации в СМИ, на территории Израиля погибло более 1400 человек, 4229 раненых, не менее 190 взяты в заложники и уведены в сектор Газа. По последним данным, в ходе столкновений погибли 289 израильских солдат и 51 полицейский. Палестинская сторона продемонстрировала кадры задержания израильского генерала Нимрода Алони. Согласно Министерству здравоохранения ПНА, 2670 палестинцев были убиты и еще 9600 получили ранения в результате израильских авиаударов по сектору Газа. Более 600 000 палестинцев из города Газа эвакуировались на юг[i].
Хавив Реттиг Гур, старший аналитик The Times of Israel, объясняет причины насилия со стороны палестинцев так, как это понимают израильтяне. Он не считает врагом весь палестинский народ, хотя подчеркивает, что «среди палестинцев широко распространена поддержка террористических атак». При этом ХАМАС тоже «не совсем враг, хотя и является его частью». Врагом он называет «палестинскую идеологию, из-за которой насилие 7 октября представляется многим из них рациональным шагом на пути к освобождению, а не, как считают израильтяне, еще одной катастрофой, которую они сами навлекли на палестинское дело».
Атаку на Израиль, начавшуюся 7 октября, Гур описывает как «резню, которая не была исключением в долгой истории жестокости ХАМАСа; это был его апофеоз. ХАМАС устроил бы именно резню, если бы мог. В ту темную субботу он внезапно обнаружил, что сможет это совершить, что и попытался сделать». Однако «невероятная жестокость, проявленная террористами, не означает, что резня была эмоциональным актом. Палестинский терроризм редко бывает хаотичным и эмоционально мотивированным. Самые ужасающие примеры этого — взрывы смертников в прошлом или беспорядки и массовые похищения людей в субботу, — являются тщательно спланированными и преднамеренными действиями».
Гур считает, что «палестинская стратегия террора израильского гражданского населения – давняя история, которая реализовывалась до завоевания Израилем Западного берега р. Иордан и сектора Газа в 1967 г. Когда в 1964 г. была основана Организация освобождения Палестины (ООП) с целью изгнания евреев из страны, Западным берегом р. Иордан все еще управляли Иордания, а сектором Газа – Египет. ООП заложила терроризм в основу стратегии освобождения Палестины не из-за гнева, а потому, что она только что стала свидетелем ошеломляющего успеха алжирского Фронта национального освобождения в использовании такого терроризма для изгнания французов из Алжира в 1962 г.»
По мнению Гура, «палестинцы пошли еще дальше. Организованное палестинское насилие против евреев в 1920, 1929 гг., так называемое арабское восстание 1936-1939 гг. — все они следовали одной и той же базовой теории: евреи — это искусственное, лишенное корней государство, которое можно устранить постоянным насилием, поэтому для этого необходимо постоянно к нему прибегать».
Отмечается, что «такой палестинский подход к израильтянам преподается палестинским детям в качестве основной истины палестинской борьбы». Он считает «контраст между «исконной» Палестиной и «искусственным» Израилем основной темой палестинской идентичности». И «последствия этого давнего видения и стратегии оказались просто разрушительными для самих палестинцев».
По мнению Гура, после произошедшей атаки на Израиль сторонники палестинского дела на Западе, хоть и смущаясь фактами жестокого насилия, все равно защищают ХАМАС: «Что бы вы сделали, если бы столкнулись с десятилетиями израильской оккупации?» Таким образом «они видят причину ненависти, проявленной 7 октября, в политике Израиля на Западном берегу р. Иордан и в отношении сектора Газа». Проблему для палестинцев он видит в том, что «подавляющее большинство израильтян с этим не согласны». В Израиле полагают, что «ХАМАС действовал бы так же, даже если бы оккупация закончилась два десятилетия назад. Эта вера может показаться посторонним корыстной, но она коренится в глубоком и болезненном опыте».
Он напоминает, что «осенью 2000 г. в Израиле произошло около 140 подрывов террористов-смертников, в результате которых погибло большое количество израильтян, и левые политические силы были отстранены от власти таким образом, что «поколение спустя они едва ли смогли оправиться». «В 2000 г. мирный процесс еще не пережил двух десятилетий стагнации. В правящей коалиции не было ни одной ультраправой партии. Прекращение оккупации было идеей, которая выиграла выборы. Участники переговоров в Кемп-Дэвиде обсуждали общий израильско-палестинский суверенитет на Храмовой горе. Ни в одном палестинском городе или поселке не было израильских солдат — их вывели три года до этого — а доходы палестинцев и уровень высшего образования росли. Казалось, все встало на свои места. Многие израильтяне полагали, что мир неизбежен». Тем временем «политические левые вели то, что можно было назвать внутриполитической гражданской войной, пережили убийство своего лидера [премьер-министра Ицхака Рабина 4 ноября 1995 г.] и с трудом одержали победу на выборах 1999 г., чтобы завершить миротворческие усилия, результатом которых стало самое ужасное и продолжительное нападение палестинцев на израильское гражданское население в истории страны».
Пытаясь объяснить «массивную и продолжительную террористическую волну», Гур приводит заявления палестинских официальных лиц того периода, согласно которым «виной всему стал визит на тот момент лидера оппозиции Ариэля Шарона на Храмовую гору незадолго до вспышки насилия [Второй интифады]» (имеется в виду проход А.Шарона во главе делегации парламентской фракции Ликуда на Храмовую гору Старого города в Иерусалиме 29 сентября 2000 г.). Этим палестинцы якобы объясняют неизбежность насилия в отношении евреев.
Он пишет, что с тех пор палестинские интеллектуалы предложили версию, согласно которой «насилие [Вторая интифада] началось как внутреннее палестинское восстание против все более тиранического режима Ясира Арафата в Рамалле. Это был своего рода предвестник арабской весны в 2011 г. Напуганный Арафат быстро направил его по террористическому руслу против мирного населения Израиля. Израильтянам тогда казалось, что все палестинцы сплотились в этой убийственной кампании. Чтобы завербовать сотни террористов-смертников, нужна инфраструктура вербовки, руководство, которое предлагает религиозное и социальное обоснование атак, сети снабжения, лаборатории и инженеры для производства бомб, базовый разведывательный аппарат, помогающий боевикам обойти израильскую безопасность, а также банковские счета, убежища и тому подобное. А для чего? Этот вопрос преследовал и подрывал позиции израильских левых на протяжении целого поколения».
Гур задается вопросом, «мог бы уход Израиля с Западного берега р. Иордан предотвратить атаку ХАМАСа 7 октября?» Его ответ заключается в том, что «израильтяне, не избавившиеся от травмы 20-летней давности, так не думают. Они, в том числе и среди либеральных избирателей, искренне верят, что уход привел бы лишь к созданию более крупного террористического образования, способного начать гораздо более масштабное насилие». Такую веру израильтян Гур называет «самой большой стратегической проблемой палестинцев, даже если ни их лидеры, ни их зарубежные сторонники не желают этого признавать».
Более того, Гур считает, что «эта вера защищает израильтян от внешнего давления». На основе вышесказанного он делает следующий вывод. «Если на мирный процесс в Осло палестинская политика ответила массовым убийством израильских гражданских лиц, если ответом палестинской политики на стагнацию мирного процесса при Биньямине Нетаньяху также стало массовое убийство израильских гражданских лиц, то израильская политика – это не причина массового убийства палестинцами израильского гражданского населения».
Гур допускает, что такой израильский опыт не обязательно является объективной, всеобъемлющей исторической истиной. Но дело в том, что «подавляющее большинство израильских евреев верит в него, и что эта вера сильна и укоренена в пропитанном кровью опыте. Это обеспечило израильтян иммунитетом как по отношению к внешнеэкономическому давлению, так и палестинскому насилию».
По словам Гура, «в понимании израильтян, палестинское национальное движение настроено против самого себя. Нет ничего, что глобальная кампания за Палестину могла бы сделать с сознанием израильтян, что бы не перечеркнула жестокость ХАМАСа». «Израильтянам очевидно, что жестокая стратегия ХАМАСа не может освободить палестинцев, поэтому им нельзя объяснить насилие как попытку освобождения. ХАМАС также не удосуживается сформулировать для израильтян свою стратегию, как в свое время алжирский ФНО ясно объяснил французам. Он просит их бежать или умереть, но не может сформулировать, куда им следует бежать».
Гур считает, что «израильтяне теперь убеждены, что резня 7 октября, по ее чудовищности и поразительной жестокости, и особенно с радостью, с которой она была совершена, не была палестинским просчетом, поскольку независимость Палестины не была целью. Целью 7 октября, как и осенью 2000 года, было полное изгнание евреев с этой земли. Итог – израильтяне едины как никогда раньше, и не только ужасами, творимыми ХАМАСом. На их вопрос наконец-то получен ответ. Жестокость, которую они когда-то рассматривали как вопрос, оказалась ответом, целью и концом большей части палестинской политики». Несмотря на то, что «идеологические корни жестокой стратегии ХАМАСа можно искать в антиколониальных движениях 20-го века или в теологии исламского обновления, это всего лишь фоновая декорация к главному: жестокости, которая взрывается как против мирных процессов, так и против угроз аннексии. Никакой мир и никакой уход не смогут удовлетворить этот импульс и не защитят израильских евреев от дикой, радостной ненависти, проявленной 7 октября. Эта жестокость теперь стала слишком опасной, чтобы ее можно было терпеть».
Гур допускает, что «ХАМАС еще не осознает, насколько глубока решимость израильтян. Единственная стратегия выживания ХАМАСа, похоже, заключается в том, чтобы заставить Армию обороны Израиля нанести столь высокие потери среди гражданского населения в секторе Газа, что мир потребует остановить израильскую военную машину». Однако «израильтяне еще долго будут потрясены событиями 7 октября. У них есть ответ, и из него вытекает ясность целей, которой не хватало последние три десятилетия. Израильская военная машина будет непримирима. ХАМАС не выживет», – убежден Гур.
Невзирая на то, что «в секторе Газа вот-вот разразится трагедия, Израиль лишился каких-либо других интересов, кроме как уничтожение ХАМАСа. Единственной искрой оптимизма называется то, что эта организация больше никогда не сможет совершить какое-либо действие. «Когда ХАМАС будет уничтожен, Израиль, наконец, освободит дело палестинцев от бездонной жестокости его самых ярых сторонников». «Ожесточенный, озлобленный Израиль, наконец, освободит палестинцев от их собственного разрушенного видения своего дела и своего врага, не из великодушия, а из-за израильской необходимости и боли». При этом отмечается, что уничтожение ХАМАСа само по себе может и не привести к миру[ii].
[i] Air Force flies ground forces commanders over Gaza Strip ahead of expected offensive // The Times of Israel. 16.10.2023. https://www.timesofisrael.com/air-force-flying-ground-forces-commanders-over-strip-ahead-of-expected-offensive/?utm_source=article_hpsidebar&utm_medium=desktop_site&utm_campaign=hamas-does-not-yet-understand-the-depth-of-israeli-resolve
[ii] Hamas does not yet understand the depth of Israeli resolve // The Times of Israel. 16.10.2023.https://www.timesofisrael.com/hamas-does-not-yet-understand-the-depth-of-israeli-resolve/?utm_source=article_hpsidebar&utm_medium=desktop_site