Институт изучения (проблем) безопасности, агентство Европейского Союза, опубликовал свежее исследование под названием «Турецкие карты в мире. Повышая ставки», посвященное внешней деятельности Турецкой Республики в ряде регионов мира, включая: Балканы, Южный Кавказ, Ближний Восток и Северную Африку, а также Африку южнее Сахары. Как можно заметить, это – регионы, которым Турция, декларирующая свое возвращение на международную арену, придает особое значение.
Сразу отметим вопрос текущего положения дел в экономике Турции, которое очевидно уже оказывает сдерживающее влияние на турецкую внешнюю политику. Тут, собственно, есть два фактора.
Прежде всего, — сузившиеся финансовые возможности турецкого бюджета и частного бизнеса. Разумеется, они не могут не оказывать влияния на проекты развития зарубежных направлений. Как в рамках прямого инвестирования средств в проекты, так и с точки зрения позиционирования себя внешнему миру как «модели успеха», к которой можно и нужно стремиться развивающимся странам в различных регионах мира.
И второй фактор: нынешний этап в отношениях между Турцией и Западом. Обратим внимание на действия турецкого руководства, которое, очевидно, ищет возможности смягчения отношений с США и ЕС. Это проявляется отчетливо в таких вопросах как амнистия для организаторов и участников отстранения действующей в Турции власти 28 февраля 1997 года. Кроме того, в последние дни в Турции много говорят о том, что будет найдена какая-то «формула» и для «политзаключенного» Османа Кавала – осужденного журналиста. Особенно за последнего вступается Запад, требуя его освобождения (с другой стороны, нельзя не отметить, что бывший лидер прокурдской Партии демократии народов Селахаттин Демирташ получил 42 года тюремного заключения; в определенном смысле, это – демонстрация турецким руководством своих «красных линий»: страна готова освобождать престарелых военных заговорщиков прошлого и обсуждать оппозиционного журналиста, обвиняемого в разглашении сведений, составляющих гостайну; при этом за скобки выводится РПК и курдский вопрос – И.С.).
Попытка «нормализовать» отношения с Западом также может оказывать влияние и на внешнеполитическую активность Турции. По крайней мере, в тех регионах, где интересы Турции и Запада пересекаются.
И, как можно заметить из перечисления регионов выше, все они, так или иначе, могут образовывать турецко-европейскую повестку. Подчеркнем, турецкое руководство образца 2024 года демонстрирует шаги, которых не было заметно с 2000-х годов. Впрочем, можно ли считать данный новый тренд устойчивым или нет – это открытый вопрос. Сейчас турецкое руководство ставит во главу угла экономику, но возможно ли быстрое «выздоровление»?
Цитируем вводную часть издания:
«Присутствие Турции в различных регионах мира расширилось. Это очевидно не только с экономической точки зрения, но и в успешном проецировании страной своей мягкой силы, о чем свидетельствуют ее образовательные инициативы или популярность турецких телесериалов среди зрителей в Африке, на Ближнем Востоке, на Южном Кавказе и на Западных Балканах.
На конце спектра жесткой силы это отражается в растущей популярности турецких дронов TB2 («Байрактар» — И.С.) на современных полях сражений. Такое слияние культурного экспорта и технологических достижений рисует картину страны с четкими амбициями: дипломатическое мастерство, экономическая экспансия и мощный военный потенциал.
Однако, более пристальный взгляд открывает более тонкую реальность.
Турция должна придерживаться осторожного и деликатного курса между национальными экономическими тревогами, растущими проблемами безопасности и меняющимся глобальным порядком.
За последние два десятилетия Турция открылась для вышеупомянутых регионов, а недавние экономические проблемы, усугубленные пандемией COVID-19 и войной на Украине, подтолкнули Анкару к более тесному сотрудничеству с ними.
Это стратегическое взаимодействие служит для Турции двойной цели: диверсификации партнерства для преодоления изоляции и утверждения стратегической автономии путем дистанцирования от Запада, при этом стараясь поддерживать связи, которые служат ее интересам.
Многогранный и адаптируемый подход Турции является ключом к ее успеху. Задействовав разнообразный «инструментарий» дипломатических инструментов и целевую коммуникацию, Анкара стала важным игроком в этих четырех регионах.
Эта стратегия укрепляет имидж страны как сильного и надежного партнера как для элит, так и для населения в целом. Важно отметить, что политический ландшафт Турции недавно резко изменился после местных выборов 31 марта.
Правящая Партия справедливости и развития (ПСР) больше не является крупнейшей партией в стране, впервые с момента ее основания.
И наоборот, националистическая (заметим, достаточно нетипичную квалификацию НРП как националистического движения; отметим, что её не принято характеризовать таким образом – чаще всего говорится о «прозападной» или «светской» или «кемалистской» партии – И.С.) Народно-республиканская партия (НРП), которая исторически была ее соперником и врагом, впервые с 1977 года возглавила опросы общественного мнения.
Обеим партиям придется найти способ работать вместе в этой изменившейся политической обстановке. Это исследование разделен на пять глав, посвященных каждому региону: Западным Балканам, Южному Кавказу, Ближнему Востоку / Северной Африке / Персидскому Заливу и Африке.
Хотя существуют региональные и страновые особенности, все главы посвящены растущему влиянию Турции, анализу ее мотиваций и стратегий, а также потенциальным последствиям для Европейского Союза».
Заметим сразу несколько обстоятельств, на которые указывает исследование Европейского союза:
- Отмечены растущие возможности турецкой мягкой силы.
- Отмечены выросшие возможности турецкой жесткой силы, проецируемой с помощью поставок ВПК за рубеж.
- Резкое изменение внутриполитического ландшафта, которое, как отмечается, должно подтолкнуть действующую в стране власть работать вместе с оппозицией.
Последнее – достаточно интересный момент, вынуждающий задаваться вопросом: станет ли возможная смена власти в Турцию на власть нынешней оппозиции поворотной точкой в позиционировании страной себя в мире и в продвижении своих интересов с использованием отмеченного авторами издания инструментария мягкой и жесткой силы или нет?
Однако, судя по тому, что издание включило этот фактор в качестве значимого, можно предположить, что ответ на данный вопрос – утвердительный.
Переходим непосредственно к материалу исследования, пытаясь, по возможности, сокращать, концентрируясь на сути. Вместе с исследованием, приведем две карты, которые (согласимся с егоавторами) являются наглядной иллюстрацией возможностей турецкой мягкой силы в рассматриваемых нами регионах мира.
На этой карте: желтый цвет – посольство, если обведен кругом, то наличие военного атташе, голубой цвет – наличие соглашение о свободной торговле, синий цвет – это наличие фонда «Маариф» в стране (читай, турецких школ – И.С.), фиолетовый цвет – наличие офиса Турецкого агентства по сотрудничеству и координации (TİKA; турецкое агентство мягкой силы), черный цвет – это наличие Института Юнуса Эмре.
Данная карта, сама по себе дает простор для анализа.
В частности, можно перечислить страны (в пределах интересующих нас регионов), которые собрали полную комбинацию турецких «инструментов» мягкой силы на своей территории: Босния и Герцеговина, Сербия, Албания, Северная Македония, Грузия, Азербайджан, Тунис.
Более представительна у турок комбинация из четырех инструментов (без соглашения о свободной торговле): Черногория, Косово, Египет, Судан, Сомали, Танзания, Южная Африка, Сенегал, Ирак и Иордания.
По три инструмента у Турции (различных – из списка, перечисленного выше): Ливан, Палестина, Алжир, Марокко, Гамбия, Гвинея, Нигер, Нигерия, Чад, Камерун, Эфиопия, Джибути, Уганда, Бурунди.
На основании этой карты напрашиваются некоторые выводы: наиболее глубокие корни турецкой мягкой силе удалось пустить на Балканах и на Южном Кавказе. Есть определенные успехи у Турции в Африке, однако, охваты ещё далеки от тех, к которым страна стремится. И, наконец, заметим, что страны Персидского залива лишь в ограниченном объеме охвачены институтами турецкой мягкой силы. Впрочем, последнее отнюдь не значит, что между институтами мягкой силы и между влиянием мягкой силы есть прямой знак равенства. Все ж таки есть ещё перелеты турецких авиалинии и распространенность / востребованность турецкого аудио- и визуального контента (в первую очередь, турецких сериалов – И.С.).
Тем не менее, на ситуацию можно посмотреть и обратным образом: на сегодняшний момент, практически вся Африка охвачена сетью турецких дипломатических представительств. А, как мы ранее писали, Турция вошла в пятерку стран мира с наиболее широкой сетью посольских учреждений.
Кроме того, данные флагманского перевозчика страны – авиакомпании «Турецкие авиалинии» — на 2024 год наглядно демонстрируют то, что в рассматриваемых нами регионах впору говорить не о тех странах, куда совершаются полёты, а о тех (немногочисленных исключениях), куда перелеты из Турции не совершаются.
В числе последних: Центральноафриканская республика, Ангола, Ботсвана, Зимбабве и (частично признанное государство) Западная Сахара.
Отметим то обстоятельство, что «Турецкие авиалинии», по сути, превратили Турцию в хаб для путешествий в «сложные страны». Когда осуществляемые перелеты, по сути, являются уникальными – где у турок, среди международных авиакомпаний либо нет совсем, либо крайне мало конкурентов.
Переходим непосредственно к региону Западных Балкан.
Во введении к разделу авторами отмечается следующее:
«В международных кругах сейчас много разговоров о возвращении Турции на Западные Балканы.
В действительности, однако, Турция никогда по-настоящему не отсутствовала в этой части мира: она занимает центральное положение на Балканах географически, исторически и культурно.
Это общее прошлое, укорененное в общем опыте истории, религии и культуры, формирует ключевую основу влияния Турции в регионе.
После балканских войн 1990-х годов Анкара воспользовалась возможностью активно укреплять связи с этими странами.
Перенесемся в 2024 год: Турция останется важнейшим партнером на Западных Балканах. Ее географическое положение, численность населения, стратегическое и военное значение для НАТО, а также ее политическая значимость делают ее важным игроком.
Турция остается жизненно важной для стратегических интересов ЕС на Западных Балканах, особенно из-за ее поддержки евроатлантических устремлений стран региона. Даже когда внутренняя политика привела к некоторым изменениям во внешнеполитическом курсе Анкары, Турция в основном сохранила последовательный подход к стратегическим, военным и региональным вопросам.
Турция действует как балансирующая сила на Западных Балканах, стремясь найти общий язык со всеми странами региона, основанный либо на общей культуре, религии и истории, либо на экономических интересах и интересах безопасности.
Таким образом, в этой главе утверждается, что Турцию следует рассматривать как представляющую возможность, а не угрозу для региона.
Хотя для ЕС Турция была непредсказуемым союзником в глобальных делах, ее подход к Западным Балканам был более прямолинейным.
Анкара последовательно поддерживает евроатлантическую интеграцию региона, мир и стабильность, а также региональное сотрудничество. Несмотря на все более авторитарное правление президента Реджепа Тайипа Эрдогана и стремление Анкары проводить более прагматичную, основанную на интересах и напористую внешнюю политику, Турция сократила свою неоосманскую риторику и не стремилась бросить вызов или разрушить существующие структуры безопасности. Более того, этнически и религиозно разнообразное население региона затрудняет навязывание Турцией своей собственной модели управления.»
Почему изложенное выше является достаточно интересным? – По той причине, что со времен министра иностранных дел Турции Ахмета Давутоглу в той же Турции принято считать, что Турция вернулась на Балканы именно с со своей собственной исторической миссией, а не как проводник идей североатлантической интеграции.
Понятно, что экономический передел Южных Балкан раннего периода распада СССР закончился достаточно быстро и главным бенефициаром (в разрезе международной торговли) стала Германия. У Турции образца 1990 и 2000-х годов просто не было шансов успеть к разделу этого «пирога». Однако, Турция пыталась, по крайней мере, переписать историю этого региона совместно с его странами, в сторону принятия, а не отторжения, общего Османского прошлого. И, как можно судить, это было в немалой степени сделано.
Так что, здесь следует, пожалуй, осторожно относиться к позиции, излагаемой на этот счет изданием. В части того, что на Южных Балканах Турция является «более предсказуемым» игроком (читай, игроком, готовым следовать в фарватере западных интересов – И.С.) по сравнению с политикой страны в глобальном разрезе.
Заметим и эпитет по поводу того, что Турция является «балансирующей» силой на Южном Кавказе. Возможно, значение данного эпитета, не до конца ясное в рассматриваемом нами контексте, станет более понятным. В той же Турции, когда используется термин «балансирующий», идет речь о том, что Турция сдерживает ту или иную силу. Допустим, когда говорится о том, что Турция «сдерживает Россию» в Центральной Азии и на Южном Кавказе имеется в виду, что это «сдерживание» идет на пользу не только самой стране, но и западным союзникам Турции.
Экономический раздел, посвященный Западным Балканам, озаглавлен как «Экономическая политика на службе международным амбициям».
Цитируем издание:
«Экономические отношения составляют ключевую основу дипломатической деятельности Турции в регионе. Турция создала сильное экономическое присутствие, выходя за рамки торговли и охватывая такие жизненно важные сектора, как инфраструктура, банковское дело и производство. Несмотря на увеличение инвестиций Турции, ЕС остается доминирующим экономическим игроком в регионе.
Например, в 2023 году на долю ЕС приходилось 63,2% и 56,9% сербского экспорта и импорта, тогда как доля Турции составляла 1,9% и 4,7% соответственно. Этот значительный разрыв подчеркивает подавляющее экономическое влияние ЕС, как коллективное, так и через отдельные государства-члены, затмевающее любую потенциальную конкуренцию. Аналогичная картина может наблюдаться и в других странах региона.»
Подчеркнем: именно о таком разрыве мы и говорим, когда утверждаем, что Турция опоздала к разделу новых сфер влияния – просто будучи не готова к тому, чтобы воспользоваться этим историческим шансом. И речь идет не только о том, что страна была не готова к этому экономически. Речь ещё идет и о том, что «передел» Западных Балкан – это, своего рода, рента «победителей» Холодной войны. Поскольку в этом противостоянии роль Турции была пусть и немаловажной, но ролью второго плана, Турция и не могла рассчитывать на то, что она сможет извлечь из этой победы для себя главную или заметную выгоду. Если проще: «не Турция вела эту войну против СССР – не ей и пожинать плоды».
Впрочем, и для Турции на Западных Балканах остались определенные окна возможностей в сфере международной торговли, которыми страна пыталась и пытается пользоваться.