по материалам Джеймстаунского университета, США
Афганистан продвигается вперед в строительстве канала Кош-Тепа для отвода воды, которая поступает в соседние страны, чтобы замедлить опустынивание собственной территории и предотвратить угрозу голода для своего населения. Влияние решения Кабула на Туркменистан и Узбекистан привлекло определенное внимание. Теперь проект, запущенный в 2022 году и планируемый к завершению к 2028 году, оказывает гораздо более широкое влияние на более отдаленные Казахстан, а также Кыргызстан и Таджикистан, которые долгое время пользовались репутацией стран с «избытком воды», которым не нужна вода из других стран. Канал также влияет на степень регионального влияния Китая и России как двух внешних держав, наиболее активно участвующих в региональной геополитике. Хотя недавнее решение талибов о самофинансировании проекта замедлит строительство, Кабул надеется ограничить влияние других стран региона на завершение строительства канала и его эксплуатацию. Усиливает опасения по поводу Кош-Тепа и оценка, опубликованная Центральноазиатским бюро аналитических отчетов, в которой констатируется «серьезные сомнения» в качестве строительства: «Используемые методы строительства кажутся на удивление рудиментарными, с простым подходом «рытья», без надлежащего укрепления или облицовки дна и берегов канала. Такой подход представляет серьезный риск, поскольку могут произойти значительные потери воды из-за просачивания в сухую песчаную почву». В сентябре прошлого года в речи на региональной встрече, посвященной Аральскому морю, президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев заявил, что «проблема нехватки воды в Центральной Азии стала острой и необратимой и в будущем будет только усугубляться». Он добавил, что завершение строительства Кош-Тепа «может радикально изменить водный режим и баланс в Центральной Азии». Его речь завершилась призывом вовлечь Афганистан в «региональный диалог по совместному использованию водных ресурсов». Сдержанная реакция Узбекистана на разлив воды из канала в конце 2023 года вполне может быть связана с желанием Мирзиёева привлечь талибов к решению вопросов водопользования. Согласно сообщениям различных СМИ, узбекская делегация намеревалась посетить Афганистан в конце 2023 года для переговоров о Кош-Тепа. С тех пор не появлялось никаких сообщений о результатах каких-либо двусторонних обсуждений. В Ташкенте полагают, что только тихая дипломатия и неконфронтационный подход дают наилучшие шансы привлечь талибов к сотрудничеству по вопросам управления водными ресурсами. Примерно такой же позиции придерживается Ашхабад.
Наиболее серьезное влияние строительство канала может оказать на Таджикистан. Нехватка воды в стране уже порождает угрозу повсеместного голода, и, учитывая зависимость Душанбе от гидроэнергетики, канал Кош-Тепа приведет к сокращению производства электроэнергии. Эти два события, в свою очередь, грозят усилить трудности Таджикистана в контроле над его огромной, но малонаселенной Горно-Бадахшанской автономной областью, беспокойной провинцией, граничащей с Афганистаном. Китай, Россия и Соединенные Штаты пытались помочь Душанбе стабилизировать ситуацию на территории, чтобы «Талибан» или другие исламистские группировки не распространили свое влияние на север. Предвестником того, что может ожидать Горный Бадахшан и Таджикистан в целом, стало столкновение 7 июля возле канала Кош-Тепа между этническими таджиками, живущими в Афганистане и талибами. В результате боевых действий 11 человек попали в больницу. Протестующие афганские таджики выступают против планов Кабула в отношении канала. Они опасаются, что центральное правительство Афганистана воспользуется проектом, чтобы привлечь больше пуштунов в их регион и продать огромные залежи соли в регионе Китаю, при этом не отдав ничего из выручки местным таджикам. Пекин уже выразил заинтересованность в продвижении такого соглашения.
Более широкое воздействие канала Кош-Тепа на Таджикистан и Центральную Азию означает, что позиции России и Китая также подвергаются все большему воздействию. Москва обеспокоена тем, что любая нестабильность, вызванная растущей нехваткой воды, может угрожать ее региональному влиянию, потенциально приводя к потере ее военной базы в Таджикистане. Дестабилизация в Таджикистане может даже открыть путь для распространения исламистского радикализма в Российской Федерации, к чему Кремль особенно чувствителен после теракта в «Крокус Сити Холле». Некоторые в российской столице даже утверждают, что Россия должна возродить проект отвода сибирских рек, который направит воду из российских рек на юг, в Центральную Азию. Проект был отклонен в 1980-х годах и остается крайне непопулярным среди россиян. Между тем, Пекин, хотя и опасается любого расширения влияния исламистов, очень хочет расширить свое экономическое и военное присутствие в Таджикистане и получить доступ к соли в Афганистане, которая станет доступной, как только канал Кош-Тепа заработает в полную силу. Однако интересы Китая в этом начинании разделились, как и его официальная политика. В любом случае проект афганского канала является очень трудной темой для переговоров с Кабулом. Правительство талибов заняло жесткую позицию в отношении того, что вода на их территории принадлежит им самим, и отказалось присоединиться к любому из региональных соглашений, направленных на более справедливое распределение воды по всей Центральной Азии. После первоначального поиска иностранного финансирования для строительства канала, которое дало бы рычаги влияния другим странам региона, официальные лица движения «Талибан» заявили, что они финансируют проект полностью самостоятельно, даже несмотря на то, что это замедлит завершение строительства канала. Страны Центральной Азии усугубили эти проблемы, не сумев выступить единым фронтом. Все, кроме Таджикистана, пытались найти точки соприкосновения с Кабулом. Душанбе вместо этого занял более жесткую позицию, подход, который позволил Афганистану игнорировать своих непосредственных соседей. С другой стороны, Москва занята войной против Украины, а Пекин проводит разделенную политику в отношении канала. Все это позволило Кабулу проигнорировать жалобы посторонних и продолжить реализацию проекта.
То, что произойдет дальше, во многом зависит от того, как Кабул отнесется к последним по времени столкновениям на севере Афганистана. Если официальные лица движения «Талибан» придут к выводу, что это было местным этническим вопросом, ситуация может быстро не обостриться. Однако, если Кабул решит, что за этими протестами стоит Таджикистан, ситуация может быстро взорваться. В ответ Кабул, вероятно, расширит свои усилия по продвижению исламистских целей на север, начав с Горно-Бадахшанского региона Таджикистана, а затем распространившись еще более широко. Этот курс представляется особенно вероятным, поскольку Кабул ясно дал понять, что рассматривает канал не только как национальный проект, но и как средство распространения влияния Афганистана далеко за его пределы. Если это произойдет, Душанбе столкнется с серьезным политическим кризисом, худшим за последние два десятилетия. Другие страны Центральной Азии, вероятно, попытаются представить себя посредниками, несмотря на прошлые неудачи в этом отношении. Тем не менее, на данный момент они, похоже, привержены включению Афганистана в международные переговоры, а не исключению его. Россия и Китай также, вероятно, отреагируют на любой шаг Кабула: Москва усилит безопасность на своей базе в Таджикистане, а Пекин усилит свое влияние в Душанбе и Кабуле, чтобы не потерять завоевания, достигнутые в обеих странах. Ни один из этих шагов не заблокирует проект канала, хотя оба могут замедлить реакцию Кабула в Таджикистане.
От себя отметим, что жесткая реакция Кабула и Душанбе на ситуацию вокруг канала маловероятна. Отметим, что Государственная энергетическая компания Таджикистана «Барки Точик» в феврале с. г. заявила, что намерена увеличить экспорт электроэнергии в Афганистан, несмотря на продолжающийся дефицит внутри страны, что подчеркивает хрупкий баланс между удовлетворением потребностей внутреннего населения Таджикистана и зависимостью правительства от стабильных доходов. Выступая перед журналистами 13 февраля, глава «Барки Точик» Махмадумар Асозода заявил, что Таджикистан готов в этом году увеличить продажи электроэнергии в Афганистан на 17%. «Барки Точик» экспортировала 2,7 млрд киловатт-часов в 2023 году, что на 124 млн киловатт-часов больше, чем годом ранее. Из этого общего объема около 1,6 млрд киловатт-часов было поставлено в Афганистан, сказал Асозода. Еще 907,5 млн киловатт-часов электроэнергии было продано Узбекистану, а оставшиеся 144,6 млн киловатт-часов поставлено в Казахстан. Глава энергетической компании обнародовал эти данные и планы экспорта на 2024 год, а также признал, что таджикским домохозяйствам, возможно, снова придется мириться с нормированием электроэнергии. Но Асозода отрицал наличие какой-либо напряженности между увеличением экспорта и потребностями населения Таджикистана: «Это не совсем верно. За исключением Афганистана, экспорт электроэнергии прекращается зимой. Небольшое количество электроэнергии поставляется [в Афганистан] для поддержания линий электропередач в рабочем состоянии». Асозода также отметил, что объем производства растет. В прошлом году 2,1% больше, чем в 2022 году. Одним из факторов, способствующих увеличению продаж в Афганистан, является то, что режим, управляемый талибами, оказался надежным плательщиком. 1 февраля министр энергетики и водных ресурсов Таджикистана Далер Джума объявил журналистам, что Афганистан полностью погасил свои долги за поставленную на сегодняшний день электроэнергию. Кабул с 2021 года изо всех сил старается не задерживать платежи. Действующее соглашение о поставках электроэнергии до 2028 года между Афганистаном и Таджикистаном является результатом соглашения, достигнутого в 2008 году. В конце каждого года стороны подписывают протокол о возобновлении поставок, который определяет стоимость и объем поставок электроэнергии на следующий год. Асозода встретился в декабре в Турции со своим афганским коллегой, муллой Мухаммедом Ханифом Хамзой, чтобы подписать соглашение о покупке электроэнергии на 2024 год. Официальные лица движения «Талибан» позже подтвердили журналистам, что они оплатили свои счета за электроэнергию — на полную сумму в 627 млн долларов — всем его поставщикам, в число которых также входят Иран, Узбекистан и Туркменистан. Таким образом, Душнабе и Кабул принципиально заинтересованы в сохранении спокойной ситуации на границе. Имеются и рычаги воздействия Москвы и Пекина на ситуацию с учетом анонсированных планов по признанию режима талибов.
При этом, по оценке американских аналитиков, из-за минимального влияния в Кабуле у Соединенных Штатов мало вариантов участия в этой ситуации. Тем не менее, более широкое влияние канала Кош-Тепа на Таджикистан и геополитику Центральной Азии означает, что Вашингтон не может оставаться в стороне или рисковать потерей влияния талибов, либо Китая и России. У Соединенных Штатов нет выбора: они могут продвигать меры по улучшению водопользования в Центральной Азии и даже проекты по опреснению воды там — два шага, которые могли бы уменьшить угрозы, исходящие от талибов, а также от России и Китая. Однако это станет возможным только в том случае, если Вашингтон соединит точки между проектом канала, о котором мало кто даже слышал, и будущим огромной части Евразии.