Как известно, в пятницу 25 марта с.г. на саммите Евросоюза в Брюсселе главы государств и правительств согласились с предложением канцлера Германии Ангелы Меркель ввести запрет на импорт из Ливии нефти и газа. Одновременно некоторые участники встречи в верхах обратили внимание на то, что принимаемые меры могут обернуться негативными последствиями для повстанцев. Поэтому в заключительное заявление было внесено уточнение о том, что запрет распространяется на поставки энергоносителей, доходы от продажи которых получает режим Каддафи. Лидеры ЕС пообещали «новой Ливии» всестороннюю политическую и экономическую поддержку. Они высказались за необходимость расширения диалога с оппозиционными силами.
Оценивая эффективность военной акции по обеспечению запрета на полеты в воздушном пространстве Ливии, участники саммита одобрили действия коалиции. Напомним, коалиция пяти западных стран — США, Франции, Великобритании, Канады и Италии — 19 марта с.г. начала наносить ракетные удары по территории Ливии в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН, запрещающей ливийским самолетам армии летать над территорией страны. Благодаря акции существенно повысилась защита гражданского населения, отмечалось в Брюсселе. На встрече в верхах подчеркивалось, что операция завершится после того, как будет обеспечена защита мирных граждан от нападений и выполнены цели, зафиксированные в резолюции ООН.
Оценивая шансы на лидерство в военной операции международной коалиции в Ливии, немецкая печать выражает опасение по поводу существующей в коалиции неразберихи, грозящей опасностью серии тактических ошибок: одни не знают, что делают другие. Die Zeit отмечает, что тот, кто хочет возглавить военную операцию, прежде всего — старый друг Каддафи президент Франции Н. Саркози, сделать это не в состоянии. А США, которые могли бы ее возглавить, не хотят. Максимум, на что могут рассчитывать союзники, это, по словам командующего американскими войсками Майка Маллена, старт операции, дальнейшее же выполнение задачи ложится на международную коалицию.
Похоже, разногласия между 28 членами блока НАТО как по содержанию, так и масштабам операции отчасти преодолены. Этим сигналом немецкие эксперты считают согласие Турции на передачу Соединенными Штатами руководства операцией против режима Каддафи Североатлантическому альянсу. Известно, что прежде Турция блокировала это предложение. Объяснялось это рядом причин. Во-первых, склонная к обидам Анкара выступила против участия НАТО в военной операции в Ливии, поскольку Саркози не пригласил ее на кризисную консультацию. Во-вторых, Турция не имела ясного представления о том, по каким объектам можно наносить удары, а по каким нет, что считать защитой населения Ливии от военных действий Каддафи, а что выходит за рамки резолюции ООН.
Строго говоря, ясности на этот счет не прибавилось ни у кого. Война остается войной, какими бы благородными ни были ее мотивы, отмечает печать ФРГ. Демократию невозможно установить с помощью бомб. Их осколки неизбежно поразят мирное население, а не только военные объекты. Ситуация напоминает раздававшийся в свое время призыв Барака Обамы к поиску «умеренных» талибов в Афганистане, хотя все прекрасно отдавали себе отчет в том, что речь идет о закоренелых уголовниках и что заигрывание с преступниками и причисление их к рангу защитников национальных интересов ничего, кроме скептицизма, вызвать не в состоянии.
Итак, ЕС и НАТО решают, какие бомбы справедливые, а какие нет. В политический спектакль вовлечены власти Триполи, которые утверждают, что жертвами налетов в ночь на 24 марта стали 18 мирных жителей ливийской столицы. Убедиться в этом приглашают журналистов, в госпитале им показывают тела погибших, хотя на самом деле пока неизвестно, откуда взялись трупы. При этом министр иностранных дел Франции Ален Жюппе подчеркивает, что удары наносятся исключительно по военным целям. Целью военной акции является защита населения, напоминает он. Каждый при своей роли, резюмируют комментаторы ФРГ. Очевидно одно: о последствиях военной операции в Ливии пока никто не задумывается.
Понятно, что экспертов ФРГ более всего заботит позиция собственной страны. Немцы сами себя вывели из игры, воздержавшись при голосовании в СБ ООН и присоединившись тем самым к Китаю и России, которые всегда говорят «нет», но накануне голосования именно министр иностранных дел Германии Вестервелле громче всех требовал свержения тирана. 23 марта Берлин пошел еще дальше: бундесвер, в том числе 70 солдат, обслуживающих систему AWACS, не будут участвовать ни в каких операциях в Средиземном море. О какой четкой и продуманной стратегии ФРГ можно говорить в таком случае, недоумевают германские аналитики.
С этим невнятным военно-политическим багажом на саммит ЕС в Брюссель прибыла Ангела Меркель. Накануне, 24 марта, госпожа канцлер выступила с правительственным заявлением в бундестаге, настаивая на ужесточении санкций против ливийского режима. Идея главы германского правительства о полном эмбарго на нефтепродукты и жестких торговых ограничениях была принята в Брюсселе. В печати появились новые комментарии экспертов относительно германской позиции по Ливии, говорящие, в частности, о новых тенденциях в общеевропейской политике по Ближнему Востоку, о чем мы скажем ниже.
Обозреватели ФРГ поинтересовались у Михаэля Боте, профессора Университета Франкфурта-на-Майне, специалиста по международному праву и правам человека, относительно его мнения о заявлении А. Меркель о том, что она разделяет цели резолюции СБ ООН, но не принимает пункт об участии в боевых действиях. Насколько логично это воздержание? — так прозвучал вопрос комментатора Deutschlandradio Гервальда Хертера. «Об этом можно спорить. Можно сказать: да, если мы поддерживаем действия как таковые, но только не принимаем в них участия. Мы можем также согласиться с одновременным заявлением, что это согласие вовсе не означает, что надо участвовать в боевых действиях», — таким был ответ Михаэля Боте. «В любом случае, — указал эксперт, — следует учесть, что решение Германии воздержаться при голосовании о принятии резолюции по Ливии в Совете Безопасности ООН было связано с сомнениями относительно военных аспектов при реализации этого документа».
Существует много уровней военного участия, отмечает Юрген Хробог, в 1995–2001 гг. посол ФРГ в США, бывший государственный секретарь федерального МИДа. Есть международные акции, где «обозначено символическое участие Германии, например, путем предоставления аэропортов, материально-технического обеспечения и т.д. Так что я думаю, все это вполне возможные оттенки. Не считаю, что наше твердое «да» несло бы тот разрушительный характер, которого так опасается правительство. Мы должны были полностью согласиться с коалицией и обязательно участвовать в военной операции».
Михаэль Боте, в отличие от Хробога, критикует военное вмешательство международных сил в Ливии. Хотя в международном праве есть понятие «ответственность за защиту», политики, принимающие важные решения, должны сначала учитывать соблюдение прав человека. На это, среди прочего, обращала внимание Хайдемария Вичорек-Цойль, видный политик СДПГ, бывший министр развития, а ныне депутат бундестага, которая выступала на днях перед парламентариями, оценивая положение в Ливии. «Обычно в дебатах по ливийской проблеме делается акцент на военной защите, что меня лично очень тревожит, — подчеркивает М. Ботэ. — Однако мы знаем, что защита прав человека — понятие более объемное. Оно предусматривает целый комплекс, в том числе и упомянутую «ответственность за защиту», как она была сформулирована в документах Организации Объединенных Наций. «Ответственность за защиту» имеет различные уровни и различные аспекты: обязательства или ответственность за предотвращение нарушений прав человека, а затем — это то, что в настоящее время занимает центральное место в прениях — обязанность реагировать на нарушения прав человека, а затем «ответственность за восстановление» и другие обязательства».
Михаэль Боте считает: «Международная политика, как на национальном, так и на ином, более широком уровне, состоит не только в экспорте оружия для обеспечения так называемой стабильности и создания безопасной обстановки для добычи природных ресурсов. Она охватывает все аспекты, включая защиту прав человека, что само по себе может изменить очень многое в обществе». Это касается не только Ливии, но и Ирака и других государств Ближнего Востока, богатых энергоносителями».
Юрген Хробог расценил позицию Германии по поводу резолюции СБ ООН как «сигнал катастрофы». С точки зрения экс-топ-дипломата, немецкое воздержание при голосовании в Совете Безопасности ООН и решение о выводе немецких военных кораблей из Средиземного моря не понятны. Германия таким образом препятствуют действиям против Каддафи, хотя на словах хотела бы обратного. Он отметил: «Сказать, что я был удивлен — значит ничего не сказать. В борьбе против режима мы неоднократно использовали разные меры для защиты гражданских лиц, поэтому резолюция Совета Безопасности в соответствии с главой 7 была последним возможным решением. Военная операция — это ясно — последняя возможная мера. Я полагаю, что позиция Германии вызывает сожаление, потому что она идет против наших принципов, и с этим ощущением нам придется жить дальше».
На вопрос журналистов, почему невозможно помочь арабским повстанцам доставкой оружия, к примеру, ракет класса «земля – воздух», председатель парламентского комитета по иностранным делам, эксперт по внешней политике Рупрехт Поленц ответил, что «обычной практикой Германии является следование девизу: никакого оружия в кризисные регионы». Дискуссии подобного рода велись довольно продолжительное время, отметил Р. Поленц, особенно при учреждении запретной зоны полетов над Боснией, «когда было введено эмбарго на поставки оружия боснийцам». Кроме того, поставка оружия в Ливию на фоне изначально существовавшей ситуации насилия была бы ошибочна. Для этого надо сравнить положение в Тунисе, Египте и Ливии. Для Туниса и Египта с самого начала революций был характерен только мирный протест, причем демонстранты не были нацелены на насилие, а как раз наоборот, головорезы из числа сторонников режима Мубарака демонстрировали его. В Ливии противостояние изначально было обозначено как военный конфликт, отметил Р. Поленц. Понятно, что тон в кровопролитии задали войска, верные Каддафи, действия которых сразу обострили ситуацию и ввергли страну в гражданскую войну, за что Каддафи должен быть предан Международному уголовному суду. Однако накачивание региона новым оружием неспособно решить проблему в ее стратегической перспективе, отметил председатель парламентского комитета по иностранным делам.
Федеральное правительство утверждает: мы должны суметь рассмотреть финал ситуации в Ливии. А финал не ясен, потому что непредсказуем уровень эскалации. В этом смысле есть известная доля сомнения: надо ли задействовать сухопутные войска. По мнению Хробога, «драматическое решение Совета Безопасности по вопросу о запрете на полеты и без того было запоздалым, каждый дополнительный час свидетельствовал о промедлении. Мы пришли слишком поздно. Мы могли бы еще раньше сберечь от разрушений несколько прибрежных городов, задолго до вторжения войск Каддафи. Французы — при всей критике, которую они заслужили, — действовали своей авиацией четко, несмотря на то что делали это, и довольно активно, только в самый последний момент». Дипломат указывает на возможность более серьезных гуманитарных последствий, если бы не вмешательство военных. Он называет также сокрушительным ударом для Каддафи то, что военные операции против его режима проводят те самые «правительства, которые были ближе всего к нему, те же французы и итальянцы, считавшиеся близкими друзьями Каддафи, они теперь на переднем крае этой войны». Между тем немцы, которые считались «друзьями второго эшелона», неожиданно повели себя не так, как можно было бы предполагать. «Думаю, что и турки, очевидно, очень обеспокоены, и это справедливо, потому что они не были приглашены на переговоры, и все решения были приняты без них».
Пока высокие политики и профессиональные эксперты ведут дебаты, боевые действия идут своим чередом. В очередном сообщении из Бенгази швейцарский журналист Эрвин Шмид отмечает неизменную в течение последних трех недель позицию простых жителей: мы в том положении, когда назад пути нет. Их не страшит, что Каддафи будет наносить ответные удары. Их страшит то, что их лишат только что обретенной возможности свободно говорить то, что они думают. Ничего этого при Каддафи не было. И, оказывается, что это более ценное обретение, чем материальные блага, свидетельствует Э. Шмид.
Это мнение разделяет 44-летний Мустафа Алторки, который вместе с десятками своих соотечественников и друзей по политическому изгнанию из числа ливийских диссидентов вышел на демонстрацию на Курфюрстендамм, а затем на акцию протеста перед зданием посольства Ливии в Берлине и на митинг у Бранденбургских ворот. За годы режима Каддафи в Германии создана многочисленная ливийская диаспора. «Мы знаем, что гражданские лица погибают каждый день, и в их числе наши родственники, например, мои родители, — говорит Мустафа. — Но мы понимаем и другое: свобода обойдется нам немалой кровью, но это того стоит». Те же чувства испытывает 46-летний Сами Аль Файтори, который до недавнего времени работал в консульском департаменте ливийского посольства в Берлине. Когда Каддафи распорядился стрелять в мирных демонстрантов, Сами Аль Файтори покинул рабочее место: «Я не согласен представлять режим, который похищает и убивает мой народ, мирных граждан».
Пикантность ситуации заключается в том, что Каддафи расправляется с гражданским населением с помощью оружия западного образца. Известно, что в период 2005–2009 гг. сумма экспортных поставок Германии в Ливию превысила 83,5 млн евро. Для сравнения: как сообщил Г. Вестервелле, для гуманитарной помощи ливийским беженцам Германия предоставит 5 млн евро. Есть повод для размышлений, считают немецкие эксперты, сравнивая цифры.
Выводы
Первый. Ряд экспертов ФРГ полагают, что с точки зрения международного права военные действия со стороны других стран даже под вполне благовидным предлогом защиты прав человека далеко не всегда являются оправданными. При этом соблюдение принципа «обязанность защищать» означает ограничение суверенитета государств. Ситуация в Ливии — особенная. Совет Безопасности использовал свое несомненное право санкционировать военные действия, но в весьма узком спектре. Насколько это удачное решение, будет понятно в ближайшие несколько дней.
Второй. Ливийская тема существенно подорвала европейское единство. Германия, заняв половинчатую позицию по резолюции СБ ООН, оказалась в изоляции. Она пояснила свою позицию тем, что не были использованы все дипломатические возможности для ухода Каддафи с политической арены. В то же время коалиция пяти западных стран — США, Франции, Великобритании, Канады и Италии — выступила единым фронтом, изначально исходя из того, что с ливийским диктатором нельзя вести переговоры.
Третий. Ряд германских экспертов согласны с точкой зрения о том, что Германия неоднократно использовала возможности для защиты гражданских лиц. Однако есть другая группа политологов и военных экспертов, которые оценивают действия немецких и европейских политиков как некомпетентные и лишенные мастерства. Время между 26 февраля и 17 марта не было использовано для политических экспериментов и попыток ослабления напряженности в Ливии, особенно действий в противовес Каддафи, считают последние. Не было усилий по политическому решению проблемы.
Использованы данные Deutsche Welle, Deutschlandfunk, Bild.