Основные события июня в Марокко так или иначе были связаны с назначенным на 1 июля референдумом по проекту новой конституции страны. Основные положения этого документа, подготовленного специальной комиссией и вынесенного королем Мохаммедом VI на обсуждение, были изложены монархом в обращении к нации 17 июня.
Относительно прерогатив монарха новая конституция /марокканцы в ходе референдума проголосовали за новый основной закон страны/ сохраняет за ним статус верховного предводителя верующих. Король назначает премьер-министра, и по предложениям последнего – других членов кабинета. Он имеет право отправить членов кабинета в отставку. Монарх руководит работой Совета министров, является верховным главнокомандующим вооруженных сил, определяет внешнюю политику страны. Он имеет право распустить обе палаты парламента, руководит Высшим советом судей и производит назначения в судейском корпусе.
Простое перечисление основных прерогатив короля, которыми он будет обладать по новой конституции, показывает, что т.н. конституционная реформа никоим образом не изменила абсолютный характер монархии, чего добивалась часть оппозиции, участвующая в «Движении 20 февраля». Да, новая конституция расширяет полномочия премьер-министра /он будет представлять партию, победившую на парламентских выборах/ и парламента, но ровно настолько, чтобы никоим образом не нарушить прерогативы монарха – его религиозный статус и роль главы государства. Даже изменение редакции статьи 46 не повлияло на статус монарха – если раньше в ней определялся как «священный» характер личности короля, то теперь в конституции записано, что «целостность личности короля не может быть нарушена». Таким образом, не оправдались ожидания тех, кто полагали, что в ответ на массовое протестное движение, возникшее в Марокко на фоне «революций» в других арабских странах, Мохаммед VI сделает хотя бы шаг в сторону реальной конституционной монархии. Да и как могло быть иначе? Ведь комиссию, которая занималась подготовкой предложений по конституционной реформе, назначал опять таки монарх.
Действительно новым в конституции стало то, что отныне берберский язык амазиг считается вместе с арабским официальными языками. Подобного статуса у берберского языка нет в других странах Магриба, где имеется берберское население.
Новая конституция предусматривает создание Высшего совета безопасности /ВСБ/, председателем которого будет монарх. Новая структура займется ведением дел, связанных с «вопросами внутренней и внешней безопасности».
Главными критиками проекта новой конституции были три левых партии – Объединенная социалистическая партия /ОСП/, Партия демократического и социалистического авангарда /ПДСА/, партия «Демократический путь» /ПДП/ — и «Движение 20 февраля». 28 июня они объявили о создании коалиции, главным требованием которой стало «Парламентская монархия – сейчас!». К ней присоединились две распущенных ранее исламистских партии.
Проект основного закона поначалу не понравился и исламистам из Партии справедливости и развития /ПСР/. 13 июня генсек ПСР Абдельилла Бенкиран заявил, что его сторонники проголосуют против новой конституции, если она будет предусматривать «свободу вероисповедания». Это положение, по его мнению, нанесло бы значительный ущерб «исламской идентичности Марокко». Как записано в новой конституции, «ислам остается государственной религией, но свобода вероисповедания гарантирована в рамках закона при условии, что не наносится ущерба общественному порядку». В итоге ПСР, как и другие продворцовые партии, рекомендовала своим сторонникам сказать «да» на референдуме.
В июне, несмотря на политическую суету перед референдумом и запрет властей на проведение массовых шествий, «Движение 20 февраля» продолжило свои акции. Одна из них состоялась 5 июня, когда несколько тысяч молодых марокканцев вышли на улицы в нескольких городах страны. Главным их требованием было ограничение власти монарха, который «должен царствовать, но не править». В Касабланке в шествии приняли активное участие сторонники исламистского движения «Аль-Адль валь-Ихсан» /«Справедливость и благочестие»/. На сей раз обошлось без силового вмешательства полиции, как это было 15, 22 и 29 мая. Возможно, на власти подействовала критика Евросоюза, которому не понравилось применение силы в мае.
Иначе получилось 26 июня, когда участники манифестаций протестовали против положений проекта новой конституции, спущенной сверху и явно не удовлетворившей чаяний активистов «Движения 20 февраля». Принявшие участие в акции в Рабате примерно 2,5 тысяч человек скандировали лозунги «Нет – конституции, сделанной для рабов!», «Мы отвергаем конституцию, сделанную махзеном» /традиционное название марокканских властей – прим.авт./, «Мы не будем голосовать за эту конституцию!». В столице подразделения Вспомогательных сил не позволили участникам акции пройти к парламенту и в течение двух часов блокировали их в районе медины. В тот день манифестации под аналогичными лозунгами прошли и в других городах королевства. Параллельно, и судя по всему, не без ведома властей, проводились манифестации сторонников новой конституции.
Кстати, в новых политических условиях, связанных с появлением «Движения 20 февраля», поразительную способность к приспосабливаемости продемонстрировало исламистское движение «Аль-Адль валь-Ихсан». 8 июня дочь лидера движения Абдессаляма Ясина — Надия Ясин — заявила, что эта организация отказывается от идеи установления в Марокко исламского государства. «Можно сказать определенно точно, что движение «Аль-Адль валь-Ихсан» не призывает к созданию исламского государства. Оно считает более приемлемым гражданское государство, — заявила она для АФП. – Мы заявляем об этом со всей ясностью впервые, поскольку существующий контекст, и в частности, подъем «Движения 20 февраля», потребовал этого».
Судя по всему, составляющие вместе с «Аль-Адль» основу «Движения 20 февраля» левые партии предложили исламистам более четко определить их идеологические позиции для того, чтобы и дальше идти вместе. «Аль-Адль» считается самым влиятельным среди исламистских движений в Марокко. Оно не имеет разрешения на легальную деятельность, однако терпимо властями. По оценкам властей, в движении состоят от 30 до 40 тысяч активистов. Сами исламисты сосчитали до 200 тысяч участников этой организации.
В июне Марокко и Алжир обменялись гневными заявлениями в связи с событиями в Ливии. 1 июня Марокко назвало «удивительными» заявления главы алжирского правительства Ахмеда Уяхьи. Последний обвинил «марокканское лобби в США» в появлении утверждений о том, что «Алжир направляет наемников в Ливию». В распространенном МИД Марокко коммюнике осуждались эти высказывания алжирского премьера. «Ни одно официальное лицо Марокко никогда не упоминало какую-либо роль Алжира в направлении наемников в Ливию, — подчеркивалось в документе. – Несмотря на то, что многочисленные представители ливийской оппозиции и мировые СМИ говорили об ответственности Алжира /за отправку наемников/, марокканские официальные лица воздержались затрагивать или эксплуатировать эту тему в каком-либо виде».
6 июня близ Нью-Йорка стартовал 6-й раунд неформальных переговоров между делегациями Марокко и сепаратистского Фронта ПОЛИСАРИО. В этой связи изначально можно было смело предположить, что из-за диаметрально разных позиций сторон по проблеме сахарского урегулирования, этот раунд, как и все предшествовавшие, превратится в переговоры ради переговоров без достижения какого-либо минимального результата. Это подтвердил по завершении переговоров эмиссар ООН в Западной Сахаре Кристофер Росс. По его словам, «к концу встречи каждая из сторон продолжала отвергать предложения другой стороны». Стороны договорились продолжить контакты во второй половине июля.
Перед началом 6-го раунда США выразили надежду на достижение «мирного решения» западносахарской проблемы, подчеркнув, что нестабильность в этом районе увеличивает опасность терроризма.
9 июня суд 1-й инстанции Касабланки приговорил директора арабоязычной газеты «Аль-Маса» Рашида Нини к одному году тюрьмы по обвинению в «дезинформации». До этого Нини уже провел в тюрьме 43 дня после того, как опубликовал несколько статей, в которых критиковал службу марокканской контрразведки Direction de la surveillance du territoire /DST/ и призывал поставить ее под контроль парламента. Вынося вердикт, суд частично отклонил требование прокуратуры, пытавшейся добиться запрета для Нини заниматься журналистикой. Еще до завершения процесса немедленного освобождения Нини безуспешно добивалась международная организация «Репортеры без границ».
Газета «Аль-Маса» — одна из самых читаемых в Марокко. Ее ежедневный тираж превышает 113 тысяч экземпляров.
Как представляется, проведение референдума /к моменту, когда готовилась эта статья, он был уже проведен/ ничего не изменит в Марокко, поскольку новая новая конституция в целом сохраняет старые правила игры, в которой все решает только один человек. Это означает, что «Движение 20 февраля» попытается продолжить свои массовые акции. В этой связи у властей будет два выбора – либо попытаться расколоть это движение, либо подавить его силой. Первый вариант по понятным причинам является для властей более предпочтительным, тем более что «Движение 20 февраля» далеко от однородного.