Одним из важных факторов сохранения высокой степени риска в сфере безопасности немецкие эксперты называют радикализацию ближневосточного происхождения. 11 сентября 2001 г. активизировало исламских радикалов в Германии. В ФРГ любая организация, связанная с идеями ислама, неизменно попадает в поле зрения германских силовиков и долго и тщательно отслеживается, чтобы федеральные органы имели полное представление и впоследствии солидную доказательную базу.
Экспорт исламского террора в Германию осуществляется через легально действующие учреждения. Главными гнездами исламистов Германии являются такие региональные и национальные организации, как Центральный совет мусульман в Германии, Исламский совет, Исламская федерация в Берлине, отмечает эксперт Кристиан Рот. Под прикрытием этих «зонтиков» и под благовидным предлогом (исламское религиозное образование) вызревают экстремистские идеи. Так действуют исламская начальная школа в Берлине под эгидой ассоциации Islam Kolleg e.V., исламская начальная школа в Мюнхене (так называемая немецко-исламская школа), исламская школа в Штутгарте, работающая в субботу и воскресенье, исламская школа в Нюрнберге, академия короля Фахда в Бонне. Идеи «священной войны с неверными» заложены в программы. В утвержденном руководством академии учебнике для шестого класса указано: в качестве основных врагов ислам рассматривает христиан и иудеев. «Для его триумфа, продолжающегося уже 1400 лет, требуется джихад, во имя которого следует приносить жертвы, в том числе и в собственных рядах борцов».
Ведомство по охране конституции земли Северный Рейн–Вестфалия опасается, что радикальные исламисты сознательно направляют своих детей в школы наподобие боннской академии, а также в частные школы, хотя большинство родителей утверждают, что хотели бы, к примеру, через десять лет вернуться в Турцию или другую страну Ближнего Востока, где они родились. Таким образом, экстремисты создают впечатление того, что находятся в ФРГ временно и немцам не следует опасаться их вероятно опасной для общества деятельности.
Между тем для опасений у немцев есть все основания. Для специалистов, исследующих явление радикализации ислама в Германии сначала на фоне событий 11 сентября, а затем в германо-афганском и последующих форматах, ситуация была вполне предсказуема. Это, в частности, заявляет Рольф Топхофен, один из ведущих экспертов в области терроризма. Еще в августе 2003 г. он, руководитель Института по исследованию терроризма и политики безопасности в Эссене (IFTUS), предупреждал об эскалации исламистского террора, указав, что в подготовке терактов на территории Германии подозреваются более 200 ее жителей, причем остальная часть (так называемые экстремисты в спячке) может насчитывать гораздо большее число сторонников. В сентябре 2004 г. шеф уголовного ведомства в Дюссельдорфе (земля Северный Рейн–Вестфалия) Вольфганг Гатцке указал: на территории земли насчитывается 8 тыс. 400 приверженцев исламского экстремизма. Всего в ФРГ в тот момент проживали почти 31 тыс. исламских экстремистов, в том числе 26,5 тыс. турок и 3,3 тыс. экстремистов арабского происхождения. Около 300 исламистов из числа прибывших иностранцев, как особо опасные, находились в то время в списке федерального ведомства по охране конституции. Связь между нападениями исламистов на солдат бундесвера в Афганистане и деятельностью исламистских группировок в Германии подчеркнул в сентябре 2009 г. эксперт по терроризму Георг Тамм. Таким образом, практически все годы германского военного участия в миссии ISAF власти постоянно информировались о тенденции эскалации и принимали соответствующие меры.
Толерантная Германия (или, точнее, Германия, которая пытается обозначить свою толерантность) по-своему воспринимает актуальные задачи по борьбе с политическим террором, который осуществляют джихадисты. Если в пределах одной страны имеется столь полярное восприятие, то что говорить о мировом сообществе. Маркус Каим, руководитель группы исследователей «Политика безопасности» берлинского центра Stiftung Wissenschaft und Politik, указывает, что борьбу с терроризмом сдерживает неоднозначное его восприятие. Несмотря на то что понятие «терроризм» достаточно четко прописано в резолюции Совета Безопасности ООН № 1566 (2004), оно до сих пор не нашло широкого признания: что такое террористическая угроза или террористическая организация, разные страны склонны понимать по-своему. К примеру, большинство авторитарных государств (в частности, ШОС) используют его, чтобы клеймить и преследовать внутренних противников, воспринимая их в качестве террористов и привлекая к уголовной ответственности. Парадоксально, отмечает М. Каим, что выдвигая лозунг защиты государственной безопасности, ряд стран попирает права личности и лишь генерирует социальную неопределенность.
Поэтому, даже учитывая тот факт, что различные организации по заданию национальных правительств разработали меры в области борьбы с терроризмом, в эти программы вложено различное содержание и ожидаемого перелома в этой борьбе не происходит: страны разговаривают на разных языках.
Сегодня, спустя десять лет после атак 11 сентября, исламистский террор, по мнению большинства немецких экспертов, по-прежнему далек от поражения. Это объясняется рядом причин. Первая: региональные группы в значительной степени работают независимо друг от друга. Вторая: так называемые доморощенные террористы из числа конвертированных немцев способны искать и находить цели в западных государствах, где они выросли, гораздо лучше пришлых. Третья: гибель Усамы бен Ладена совершенно не повлияла на активность «Аль-Каиды».
Другое дело, подчеркивает эксперт берлинского Stiftung Wissenschaft und Politik Гидо Штайнберг, если говорить о революциях в арабском мире. Это часть давней стратегии террористов. Сейчас обсуждается степень участия «аль-каидовцев» в событиях «арабской весны», но оно явно не массовое, поэтому политическое влияние «Аль-Каиды» в регионе снизилось. «Это показывает, насколько организация с ее идеологией далека от реальности человеческой жизни». Вот почему градус протестного движения в арабском мире означает гораздо больше, чем гибель Усамы бен Ладена: это «на самом деле можно считать более важным поворотным моментом в 2011 году», говорит Гидо Штайнберг.
Вопросы безопасности в Германии выходят за рамки научных центров. В исследования включаются священнослужители. Несколько недель назад епископы Людвиг Шик (Бамберг), Роберт Цоллитш (Фрайбург) и Карл Леманн (Майнц) на конференции в Фульде обнародовали трактат по этическим вопросам борьбы с терроризмом. «Тема совершенно не относится к аспектам нашей основной деятельности, — говорят они. — Но живя в обществе и разделяя заботы прихожан, мы не можем оставаться в стороне». Они рассматривают роль и место ислама в контексте остальных конфессий в Германии и считают, что нельзя отождествлять мусульманина и исламского террориста. Таким образом, к десятой годовщине терактов 11 сентября Конференция немецких епископов (DBK) сделала свой вклад. Имея в активе заступников в сутанах, которые готовы к диалогу о культурных ценностях с имамами и муллами, собирающими деньги на оружие для ближневосточных собратьев, исламисты в Германии чувствуют себя совершенно безнаказанными.
События 11 сентября 2001 г. активизировали экспорт международного террора и усиление криминально-террористических структур в Германии. Только в Берлине сейчас живут от 10 до 12 крупных семейных кланов курдско-ливанского происхождения, отмечает Доротея Юнг, корреспондент Немецкого радио. Каждый клан имеет несколько сотен членов по всей Германии. По данным управления уголовной полиции Берлина, шесть из них явно криминального характера. Каждый второй курд в ФРГ — семейные кланы сосредоточены в Берлине, Бремене, Нижней Саксонии и Северном Рейне–Вестфалии — занят сбытом наркотиков, продажей оружия или в сфере проституции. Пионерами освоения Германии стали сбежавшие в 80-х годах от турецкого давления курдские общины, которые после событий 11 сентября значительно активизировались. Борьба группировок за сферы влияния обострилась.
Высокий уровень доходов благодаря участию в нелегальном бизнесе при достаточной социальной защищенности позволил значительно повысить уровень рождаемости, который в жестких условиях Ливана был минимален. В Берлине стала отмечаться тенденция увеличения многодетных семей, которых в середине 2000-х насчитывалось 11% (семья более чем из восьми членов). Отсутствие принуждения со стороны госструктур в поиске постоянной работы стало важным мотивом для полного отказа от интеграции.
Произошла интеграция наоборот, констатируют немецкие эксперты. Сообщество езидов перебралось из Ливана и Турции в Германию и в настоящее время почти полностью восстановлено здесь на уровне кастовых структур, характерных для любого курдского поселения на Ближнем Востоке. Их проживание в ФРГ изначально строилось на основе соблюдения езидских традиций, многие из которых вступали в противоречие с немецким законом. Более того, на изначальном его нарушении: во многих случаях курды получили право на жительство в Германии по заведомо ложным данным. Поэтому наркоторговлю, проституцию и другие сферы теневого бизнеса в среде курдов следует рассматривать как продолжение нелегального образа жизни, подчеркивает эксперт Штефан Люфт.
Ливанские курды, создавшие параллельное общество, наводняют ужасом города Германии. В их числе и Бремен, сообщает немецкая печать. Курды, живущие здесь, презирают всех, кто не принадлежит к их культуре или не понимает ее. Они доминируют над целыми районами, осуществляя насилие даже в отношении сотрудников полиции, констатировал в июле 2009 г. Дитер Копетцки, директор департамента по борьбе с организованной преступностью в Бремене. Они контролируют рынок кокаина в Бремене, а также в Берлине и Эссене. Если принять во внимание данные федеральной уголовной полиции о наличии в Германии 200 тыс. ливанских беженцев, основу которых составляют курды, решение вопроса становится проблематичным. Нашествие двух-трех поколений неграмотных и не желающих интегрироваться в реалии Германии, экстремистски настроенных ливанских курдов, желающих быть абсолютно не занятыми учебой и трудом, представляет угрозу для общественного спокойствия. Члены больших семей — молодые люди, которые начали преступную карьеру еще в начальной школе.
Из 1200 зарегистрированных в 2008 г. в Берлине правонарушителей 71% составляют иммигранты, среди которых подавляющее большинство — курды. В ряде столичных районов они создали настоящие гетто. Споры решаются с помощью оружия. В Эссене, третьем в Германии городе по численности ливано-курдских семей, полиция не однажды пыталась наладить контакты с жителями, однако неизменно получала ответ: «Отвалите, здесь наша улица, и порядки здесь устанавливаем мы». На фоне размаха организованной преступности в среде курдов Бремена наблюдается абсолютная беспомощность полиции и судебной системы. «Бремен как правовое государство капитулирует» — подводит итог немецкая печать. Курдскую мафию, которую оценивают в 1400 бойцов, называют в городе «бременский Талибан».
Курдские отморозки прекрасно отблагодарили немцев за помощь, иронизируют германские обозреватели, имея в виду события апреля 1991 г. В те дни в рамках международной акции «Помощь курдам» бундесверовцы доставили тонны продуктов питания и медикаментов курдским беженцам в Иране и Турции.
В отличие от курдов, представители итальянского преступного сообщества действуют в ФРГ более скрытно. Они потомки первых гастарбайтеров, живущих здесь, как и турки, с начала 60-х годов. Немецкие эксперты сообщают о том, что каждый третий живущий в Германии итальянец принадлежит к Ndrangheta, остальные — к иным мафиозным группировкам. Гастарбайтеры из Италии в свое время в основном селились в земле Северный Рейн–Вестфалия, именно в Дуйсбурге, Эссене и Дортмунде. Тут мафия пустила корни. Место сбора мафиози — пиццерии, подтвердил Джорджо Базиле, бывший главарь одной из банд Ndrangheta, сдавший полиции уже 50 бывших подельников. По мнению известного немецкого эксперта по итальянской мафии Юргена Рота, от 2 до 3 тыс. живущих в стране выходцев из Италии принадлежат к мафиозным структурам. Из них около 1200 человек — к Ndrangheta, преступному сообществу, которое контролирует треть мирового оборота кокаина. Мосты, возведенные в свое время апеннинскими гастарбайтерами при содействии и по личному указанию земляков — криминальных авторитетов юга Италии, не просто сохраняются, но и укрепляются. Основа сохранения мостов — легализация бизнеса, то есть вложение инвестиций сомнительного происхождения в сеть итальянских гостиниц и ресторанов в ФРГ. Так отмываются кокаиновые барыши, которых в обороте Ndrangheta — около 35 млрд.
Таким образом, терроризм неисламского происхождения, непосредственно связанный с преступным бизнесом, в основном представлен в Германии иммигрантскими потоками из Ливана и Италии.
Выводы
Первый. Германия представляется исламским террористам как рассадник идей, база подготовки и рекрутирования новых членов конспиративных ячеек. Этому способствует параллельное общество, созданное в мусульманских кварталах крупнейших городов ФРГ, где миллионы приверженцев ислама ведут паразитический образ жизни, склонны к насилию и делают все возможное для исламизации страны. В мечетях ФРГ мусульмане с удовольствием цитируют сверхконсервативного египетского имама Омара Абдель Кафи, который обращался к собратьям по вере, живущим «в государстве неверных»: «Наша важнейшая задача — распространение ислама. Мы должны покорить весь мир и исламизировать его».
Второй. Фундаменталисты обязывают единоверцев, живущих в Германии, придерживаться жестких правил, установленных в Мекке и Медине много столетий назад, не обращая внимания на то, что данные правила идут вразрез с германским законодательством XXI века. При этом террористы и уголовные элементы из числа езидов и выходцев из Италии придерживаются кастовых и мафиозных установок.
Использованы данные сайтов Die Welt, Deutsche Welle, THE EUROPEAN MAGAZINE, Bundeszentrale fuer politische Bildung, Deutschlandradio, Вild, Der Tagesspeigel, WELT ONLINE, SPIEGEL ONLINE, AG Friedensforschung.