Отставка первого вице-президента Р.Машара и всех членов правительства в Южном Судане, которая состоялась 24 июля с.г, в общем-то была ожидаемой. Напомним, что в начале  года такая же судьба постигла все высшее командование армии, что было объяснено плановой ротацией. Эксперты предсказывали такое развитие событий, начиная с июня с.г. Глобальная причина такого шага со стороны президента Южного Судана С.Киира очень прозаична. Р.Машар, который занимает пост первого вице-президента, начиная с 2005 года, все более активно стал заявлять свои претензии на победу в президентских выборах 2015 года. Правительство в данном случае стало во многом жертвой необходимой политкорректности и средством для камуфлирования истинных целей такого решения. Хотя, безусловно, в правительстве достаточно сторонников Р.Машара, в том числе и в сфере добычи углеводородов, и избавиться от них одним махом с заменой на лояльных себе министров было для дела политического выживания С.Киира первоочередным делом.  Но факт остается фактом.  По мере все более внятной артикуляции президентских амбиций Р.Машара росла и критика его деятельности по налаживанию экономической ситуации в стране со стороны президента.

Отметим, что отставка Р.Машара и правительства состоялась формально с нарушением конституции страны, которая подразумевает одобрение такого решения президента со стороны двух третей депутатского корпуса южносуданского парламента. Если эта ситуация не будет исправлена в ближайшее время, то сам С.Киир окажется под огнем критики со стороны международной юриспруденции, а сам такой его демарш еще более усилить трайбалистские и межплеменные разногласия. Особенно с учетом того, что сам уволенный политик потратил два года с момента приобретения независимости не зря. Он активно позиционировал себя на всех уровнях как «демократа» и «либерала». И это очень позитивно воспринималось на Западе. Вообще необходимо отметить, что западники начали уставать от С.Киира и его окружения. Это  рефреном звучит практически во всех кулуарных беседах в рамках обсуждения тем межсуданского урегулирования. Нынешний лидер Южного Судана откровенно раздражает своей неуступчивостью по вопросам диалога с Хартумом, явными диктаторскими амбициями, чудовищным уровнем коррупции среди своего окружения, личной профессиональной инфантильностью, что усугубляется тягой к спиртному. Новое государство стремительно деградирует, что ставит еще одну проблему перед Западом, в том числе и в рамках надвигающейся гуманитарной катастрофы.

Вопрос  в другом – кто может возглавить страну после С.Киира. И здесь у Р.Машара есть один существенный минус, он не принадлежит к титульному этносу динка. А это, как представляется из существующих реалий, является одним из главных условий успешного президентства любого кандидата. Р.Машар – нуэр и опирается на «экваториальные» штаты Южного Судана. Может быть, они не так богаты нефтью, но там есть древесина и через них проходят сейчас все основные логистические каналы снабжения Южного Судана продовольствием и топливом из Кении и Уганды. Через их же территорию и планируется провести альтернативный от суданского нефтепровод в Кению, что в условиях «патовой» ситуации на переговорах о возобновлении экспорта нефти через Порт-Судан, является стратегическим направлением для  политической элиты страны.

Кстати, сейчас там идет настоящая война на истребление мурлэ, которых при помощи правительственных сил уничтожают те же нуэр.  Как представляется, несмотря на заявления племенной верхушки нуэр о том, что мурлэ продолжают «воровать у них детей»,  борьба в данном случае идет за контроль над выгодными со всех точек зрения территориями. Особенно в самой ближайшей перспективе.

Возвращаясь к отставке Р.Машара, констатируем, что это только начало его политической изоляции. Откровенная ставка Запада на Р.Машара как на «подходящего» будущего президента всерьез испугала С.Киира. И он сыграл на опережение.  С уходом из властных структур бывший первый вице-президент не перестает быть публичной фигурой, но во многом теряет инструменты финансирования своих сторонников.  Это, несомненно, ослабит его позиции даже в ранее лояльных ему штатах. Губернаторы штатов, министры, члены национальной избирательной комиссии являются ключевыми фигурами при проведении президентских выборов. И, несомненно, С.Киир сделает все возможное, что серьезно ротировать этот политический слой в свою пользу.  Однако не будем забывать, что нуэр – это вторая по численности и политическому влиянию сила в стране. И если С.Киир убирает Р.Машара, то его преемником должен быть тоже нуэр. Иначе будет нарушена система  племенного равновесия, а это означает войну.

Как это повлияет на процесс межсуданского урегулирования? Уход прагматика Р.Машара объективно усиливает позиции «абъейской мафии», которая настроена довольно бескомпромиссно по отношению к проблеме будущего административного статуса  нефтеносного штата Абъей. Что, в общем-то, не внушает оптимизма в отношении положительной динамики переговоров между Джубой и Хартумом по этому вопросу.  Но повторим, что уход Р.Машара волнует Хартум лишь с точки зрения усиления в южносуданском правительстве  враждебных ему сил, но не более. Кстати, сам Р.Машар в период гражданской войны между севером и югом воевал на стороне северян, что не помешало ему потом занять пост первого вице-президента. В принципе, и при Р.Машаре ситуация была не слишком оптимистичной. Тем более что основным переговорщиком по вопросам урегулирования с Суданом выступал всегда генеральный секретарь Суданского народно-освободительного движения (СНОД) П.Амум, который является этническим щулуком.