Начавшаяся 18 февраля Венская встреча в формате делегаций Исламской Hеспублики Иран и «шестерки» международных посредников (США, Китай, Россия, Англия, Франция и Германия) сразу же приковала в себе внимание уже хотя бы тем, что накануне ее открытия верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи выразил абсолютный пессимизм по поводу достижения ею каких-либо результатов. «Однако, -сказал он, — мы начали движение, которое необходимо продолжить. Мы всегда сохраняем верность тому, что обещаем, именно поэтому наша делегация сядет за стол переговоров». На Западе расценили это заявление Хаменеи как «некий загадочный знак, таящий в себе недоговоренность, но способный стать информационной бомбой, несущей множество зарядов», как написала итальянская Stampa. В самый разгар переговоров, вечером 19 февраля, из Тегерана последовал еще один залп пессимизма: Главнокомандующий силами Корпуса стражей исламской революции (КСИР) генерал Мохаммад-Али Азиз Джафари также высказал мысль о безнадежности венских переговоров, заявив: «Мне кажется, что в конце этого пути мы столкнемся с трудностями». Как написало авторитетное информагентство ИСНА, на встрече со студенческим подразделением КСИР, генерал Азиз Джафари подчеркнул, что у него нет доверия в американцам, и поэтому он не видит возможности достижения конкретных договоренностей: «Только согласие религиозного лидера подвигло нас к участию в переговорах. Главная их цель – уменьшить давление санкционнного прессинга на нашу экономику. На этих переговорах мы не должны поступиться национальной гордостью».
В противовес позиции иранского руководства, в США, как видно из ряда заявлений лиц причастных к переговорам, сохраняется «осторожный оптимизм». Там понимают, что достижение результатов – вещь непростая, но полагают, что все окончательно прояснится лишь за столом переговоров. Впрочем, это не помешало оперативному руководителю иранской переговорной команды, зам. министра иностранных дел ИРИ Аббасу Аракчи расценить первые заседания встречи как вполне успешные. Уточним, что его оценка касалась не самих переговоров, а предварительных выступлений, которые произнесли главы делегаций: иранской – министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф, и «шестерки» посредников – Верховный комиссар ЕС по безопасности и иностранным делам – Кэтрин Эштон. Значение нынешней встречи Зариф определил следующей короткой фразой – «Сегодня в Вене мы сделаем первый шаг к окончательному решению проблемы. Мы прибыли сюда для того, чтобы заверить всех, что наша ядерная программа не имеет военного наполнения и таковой она останется. У нас есть свои «красные линии», которые мы не переступим, но есть и политическая воля, которой мы тоже намерены воспользоваться. Нужно понимать, что мы не намерены ни на йоту не отступить от нашей принципиальной позиции. Разумеется, трудно ожидать, что сегодня мы займемся текстом окончательного соглашения, у нас для этого будут в ближайшее время и другие возможности». Обращаясь к США, он просил и эту страну проявить добрую волю, ибо, по его словам, если все проникнутся пониманием важности возложенной на них миссии, то станет возможным «придти к необходимым решениям». Положительно был оценен и второй день венских встреч, причем, на этот раз – со стороны ЕС и США. Такую же оценку получила встреча Аббаса Аракчи и главы американских переговорщиков Уэнди Шерман. При этом каждая из сторон считала необходимым отметить трудность ведения переговоров и множество возникающих при этом проблем.
По сути, венская встреча должна оценить результаты начала реализации женевских соглашений, подписанных 24 ноября 2013 г. и официально введенных в действие 20 января 2014 г. Как сказал в первый день Аббас Аракчи, его делегация ожидает от «шестерки» посредников благоприятного отклика на ожидания иранской делегации по всему формату обсуждаемых проблем, особенно в части облегчения санкционного бремени. По мнению Аракчи, Иран ожидает, что противостоящая сторона обозначит более конкретно свои претензии к иранцам, и тогда можно будет более успешно продвигаться в решении всех спорных вопросов. С другой стороны, Иран хотел бы, чтобы на нынешней встрече не дискутировались такие проблемы как закрытие иранских атомных объектов (речь идет о тяжеловодном реакторе в Араке) или приостановка действия тех или иных технологических процессов. Но именно на этом настаивают американские переговорщики и как раз этого требует незримо присутствующий на встрече Израиль, являющийся, как написала немецкая Die Welt, одной из трех, наряду с США и ИРИ, важнейших сторон, причастных к принятию решений в иранской атомной сфере.
США специально проговаривали такую тематику, они полагают, что как раз сейчас настало время обсудить действительную ситуацию с реактором на тяжелой воде в Араке и уточнить, как обстоят дела с работой центрифуг и их новейшими аналогами. Об этом уже высказывалась глава американской переговорной команды Уэнди Шерман, считающая, что никакой корректировки решений по иранским центрифугам просто быть не должно. По этим вопросам сложилась не совсем ясная картина и, как считают в США, именно здесь возможны кризисные и тупиковые явления, способные максимально осложнить переговорный процесс. Дело в том, что в обход женевским договоренностям, иранцы уже не раз заявляли о возможных коррективах в деятельности объекта в Араке. Буквально накануне венского раунда об этом заявлял председатель Организации по атомной энергии Ирана Али-Акбар Салехи, считающий, что это нисколько не нарушает взятых Тегераном обязательств. Один из иранских переговорщиков — Хамид Баидинежад – уже сослался на эти слова, видя в них принципиальную позицию.
Иранская позиция состоит и в том, что на текущих переговорах и других возможных раундах никакая другая тематика, кроме атомной, обсуждаться не может. Это касается, например, такой сферы как иранская ракетная программа, включающая в себя создание баллистических ракет. В последние недели США неоднократно настаивали на включение в число обсуждаемых вопросов именно подобной тематики. Эту же тему не раз затрагивал Израиль, заявивший устами своего президента Шимона Переса, что если Иран разрабатывает мирную атомную программу, то ему незачем создавать баллистические ракеты. Такие высказывания уже вызвали резкую реакцию Ирана, которую озвучил председатель парламентской комиссии по внешней политике и национальной безопасности Алаотдин Боруджерди. По его словам, никакой связи между двумя явлениями совсем не просматривается.
Хотя Зариф и Эштон выступили на первой сессии, их участие этим и завершилось. Последующие сессии прошли под руководством их заместителей – Аббаса Аракчи и Хельги Шмидт. Главная задача – очертить основной круг проблем, подлежащих оперативному обсуждения не только на нынешней, но и на последующих встречах. Аналитики считают, что разрыв в позициях сторон так велик, что нахождение общего знаменателя уже само по себе может считаться успехом нынешней встречи. Видимо, с этим связано высказываемое США мнение, что переход к постоянному урегулированию займет гораздо больше времени, чем отведенные ему полгода, и может длиться и год, и даже более. Это давали понять и Кэтрин Эштон, и глава иранского МИДа Мохаммад-Джавад Зариф.
В самого начала венского раунда ожидали публикации в четверг 20 февраля очередного доклада Международной организации по атомной энергии (МАГАТЭ) с результатами проверок, которые провели на атомных объектах Ирана ее инспекторы. В последние недели в Иране побывало несколько групп международных инспекторов. В женевских соглашениях было оговорено, что Иран создает нормальные условия для таких поездок, хотя самым оптимальным было бы подписание Ираном Дополнительного протокола к Договору о нераспространении ядерного оружия, который бы автоматически регулировал такие поездки и создавал для их реализации приемлемые условия. Как сообщило в день открытия венской встречи информагентство Reuters, ожидается, что доклад будет содержать положительные для Ирана выводы. Видимо, именно этим объясняется сугубо позитивный настрой, царивший во время встречи Зарифа с генеральным директором МАГАТЭ Ю.Амано, состоявшейся в первый день переговоров в Вене. C другой стороны, как пишут в эти дни ведущие мировые информагентства, за последнее время в Иране вырос запас обогащенного урана, что, по сути, никак не согласуется с проводимыми в соответствии с женевскими договоренностями шагами по его ограничению.
После трех дней напряженных встреч переговорщики с обеих сторон отметили достижение осязаемого продвижения. По их словам, заметна большая динамика в нахождении точек взаимопонимания, в достижении генеральной цели – ликвидации сомнений мирового сообщества в части сущности иранской атомной программы, в которой Запад подозревает наличие военного компонента. Как передают западные информагентства из Вены, Ирану и международным посредникам удалось определить направление дальнейших переговоров, с тем, чтобы перевести временное соглашение в отработанный механизм постоянного действия. Решено провести следующую встречу уже в середине марта, накануне иранского Нового года (он празднуется 21 марта), что встретило доброжелательную реакцию США. Иранский аналитический сайт «Табнак» выразил 21 февраля итог трех дней венских переговоров следующей фразой: «Этот раунд переговоров завершился в атмосфере оптимизма».