В феврале 2014 года общественно-политическая ситуация в Ливане продолжала оставаться напряженной, несмотря на формирование нового правительства. Она характеризовалась тремя основными моментами: дебатами по поводу формирования нового кабинета министров, закончившимися компромиссом между основными политическими силами страны; непрекращающейся террористической активностью; попытками Коалиции 14 марта и его саудовских спонсоров минимизировать вооруженную составляющую движения «Хизбалла».
Правительство Ливана было сформировано после затяжного кризиса 15 февраля с.г. Главным камнем преткновения на пути формирования нового правительства было желание Саудовской Аравии и ее ливанских союзников и протеже в лице Коалиции 14 марта исключить из состава кабинета министров движение «Хизбалла». Эта упорная тактика Саада Харири и его союзников привела Ливан к опасной черте, когда конфронтация между различными политическими силами могла перерасти в новую гражданскую войну. Таким образом, формирование нового кабинета явилось результатом компромисса, на который оказали влияние как внутриполитические факторы, так и внешние игроки.
В состав правительства вошли по 8 министров от коалиций 8 и 14 марта и 8 независимых министров. Кабинет министров возглавил Таммам Салам, позиционирующий себя в качестве независимого политика, однако близкий к Коалиции 14 марта Саада Харири. Шестидесятилетний Таммам Салам является сыном известного ливанского политика Саеба Салама, неоднократно занимавшего пост премьер-министра до гражданской войны 1975-1990 годов. До 2008 года он был известен в основном как успешный бизнесмен.
Обращает на себя внимание, что «Хизбалла» и ее союзники потеряли в новом правительстве три ключевых поста: министров внутренних дел, юстиции и телекоммуникаций. С одной стороны, это облегчит Ливану получение финансовой и прочей помощи в борьбе против терроризма. С другой стороны, зная характер шейха Хасан Насраллы, можно констатировать, что добровольная сдача позиций не является его методом. «Хизбалла» либо получила компенсацию в какой-то другой сфере, либо согласилась на компромисс после тщательной проработки вопроса с Тегераном. В пользу первого варианта говорит то, что Коалиция 8 марта получила посты министров финансов и энергетики, которые могут стать очень существенными при условии начала работы нефтяных и газовых компаний на ливанском шельфе. Ливанские аналитики склоняются к тому, что такое распределение обязанностей является заслугой спикера парламента и многолетнего союзника «Хизбаллы» Набиха Берри.
Коалиция 8 марта удержала в новом правительстве пост министра иностранных дел, который занял Джебран Басиль, зять лидера Свободного патриотического движения генерала Мишеля Ауна. Это означает, что дипломатическая позиция Бейрута (в ООН, ЛАГ и других организациях) останется проасадовской.
В то же время «Хизбалла» и ее союзники вынуждены были отдать движению «Мустакбаль» Саада Харири ряд ключевых постов. Пост министра внутренних дел занял представитель партии С.Харири и многолетний депутат ливанского парламента Нухад аль-Машнук, хозяин одного из крупных ливанских медиа-холдингов. Машнук является ветераном ливанской политической сцены. Еще в 80-е годы прошлого века, в период гражданской войны, он был посредником между властями Ливана и ООП. Н.аль-Машнук обладает хорошими связями в Саудовской Аравии, Турции и Египте. Однако еще более опасным противником «Хизбаллы» является новый министр юстиции, бригадный генерал Ашраф Рифи, возглавлявший до апреля 2013 года одну из ливанских спецслужб. А.Рифи, суннит из Триполи, является убежденным противником «Хизбаллы». Во время межконфессиональных столкновений в Триполи летом-осенью прошлого года он создала незаконные вооружения формирования из суннитов для противодействия «шиитской экспансии».
Формирование нового правительства стало возможным как результат компромисса по Ливану, достигнутого между Ираном и Саудовской Аравией. На это указывают не только посреднические усилия, предпринятые иранским министром иностранных дел Мохаммедом Джавадом Зарифом, посетившим Бейрут в январе с.г., но и ряд заявлений посла ИРИ в Ливане Газанфара Рукнабади. 11 февраля с.г. он дал прием представителям ливанских СМИ по случаю 35-летней годовщины Исламской революции в Иране. Касаясь отношений с Саудовской Аравией, Рукнабади отметил, что ИРИ готова развивать дружественные отношения со всеми соседями. Правительство ИРИ предложило КСА пакет предложений по укреплению мер доверия между двумя государствами, но пока не получило ответ из Эр-Рияда. «Видимо, нужно ждать итогов визита президента США в Саудовскую Аравию», — отметил посол. Рукнабади заявил: «Мы не вмешиваемся во внутренние дела арабских государств и готовы развивать дружественные отношения со всеми странами региона. Единственным нашим врагом является Израиль, нарушающий права палестинцев». Наблюдатели отмечают участившиеся контакты иранского посла не только с традиционными союзниками ИРИ – движениями «Хизбалла» и «Амаль», но и с рядом прозападных политиков – лидером ПСП Валидом Джумблатом, лидером партии «Катаиб», бывшим президентом Ливана маронитом Амином Жмайелем, бывшим министром обороны, православным Ильясом Мурром.
Компромисс с «Хизбаллой» вызывал резко негативную реакцию у некоторых союзников Саада Харири. В частности лидер партии «Ливанские силы» Самир Джаджа, выступая 11 февраля, заявил о том, что его партия не войдет в будущее правительство. При этом он вновь обрушился с резкими нападками на «Хизбаллу». Джаджа отметил, что само существование «государства в государстве в виде сил Сопротивления («Хизбаллы»)» подрывает Национальный пакт и конституцию Ливана. Он напомнил, что «зафиксированы 17 случаев убийств и покушений на убийство политиков Коалиции 14 марта со стороны «Хизбаллы» и ее союзников». Джаджа подчеркнул, что, направив свои вооруженные отряды в Сирию, «Хизбалла» нарушила нейтралитет Ливана, зафиксированный в совместном коммюнике, принятом ливанскими политическими партиями в 2012 году.
Критика «Хизбаллы» получила продолжение в обращении президента Мишеля Сулеймана от 26 февраля, в котором он обвинил «Хизбаллу» в распространении гражданской войны в Сирии на Ливан и назвал негибкую позицию движения сопротивления «деревянной». Такой подход получил отповедь со стороны шейха Хасана Насраллы, заявившего в выступлении по телеканалу «Аль-Манар» : «Плох тот президент, который не может отличить золото от дерева». По его словам, вмешательство «Хизбаллы» препятствует распространению террористической деятельности сирийских джихадистов на Бекаа и другие районы Ливана. В этом смысле, по мнению Насраллы, «Хизбалла» обеспечивает безопасность всех ливанцев независимо от религиозной принадлежности. Насралла также отметил, что «Если бы «Хизбалла» всегда слушалась своих критиков, то израильские войска стояли бы сейчас в Бейруте и Горном Ливане, а нам остался бы только север». Касаясь суннитско-шиитских отношений, Насралла отметил: «Такфиристы проливают кровь всех жителей нашей страны, в том числе и суннитов. Некоторые силы хотели бы, чтобы мы подняли оружие на наших суннитских братьев, но этого не случится». Касаясь формирования нового правительства, Насралла заявил, что национальное партнерство является приоритетом его партии, что «Хизбалла» доказала, пожертвовав рядом важных министерских портфелей.
Представляется, что в нынешней ситуации силы, группирующиеся вокруг Коалиции 14 марта, продолжат усилия по ослаблению позиций «Хизбаллы» в стране. Наступление будет вестись по следующим направлениям. Во-первых, будет подвергаться критике участие «Хизбаллы» в сирийском конфликте, ведущее, по мнению ее оппонентов, к дестабилизации обстановки в самом Ливане. В ряде СМИ, подконтрольных Сааду Харири уже проводится мысль о том, что «Хизбалла», целью которой, закрепленной в уставе и официальных документах партии является «защита суверенитета и границ Ливана», наоборот добилась проникновения через хрупкие ливанские границы террористов из Сирии. Газета Daily Star обращает внимание на то, что 27 февраля с.г. был осуществлен израильский обстрел ливанской территории, предположительно нацеленный на караван с оружием, направлявшийся из Сирии. Таким образом, «Хизбалла» не справляется со своей номинальной целью обороны Ливана от посягательств Израиля. Кроме того, она не может защитить даже представителей своей шиитской общины. Участие движения в сирийском конфликте уже привело к эскалации террора против шиитов в Ливане.
Необходимо отметить, что террористическая угроза в Ливане действительно никуда не исчезла, что подтверждают ряд громких терактов, состоявшихся в феврале. 2 февраля произошел взрыв на автозаправке в городе Хермель, в результате которого погибли 4 человека. 19 февраля 2014 года в бейрутском районе Бир-Хасан около Иранского культурного центра прогремел взрыв, в результате которого было убито 6 и ранено 129 человек. Ответственность за оба теракта взяла на себя организация «Бригады Абдаллы Аззама». 20 февраля в Триполи был убит один из активистов просирийской Арабской демократической партии Абдуррахман Диаб. Арабская демократическая партия объединяет алавитов Ливана. Ее лидер Али Эйд уже заявил, что если полиция не предпримет всех мер по розыску преступников, то боевики партии займутся этим сами.
Во-вторых, делаются попытки укрепить слабую ливанскую армию, сделав ее в перспективе противовесом «Хизбаллы». 1 февраля с.г. министр обороны Ливана (теперь уже бывший) Жан Кахваджи нанес визит в Саудовскую Аравию, где было подписано соглашение о предоставлении Ливану саудовской военной помощи на сумму 3 миллиарда долларов. Эти деньги предполагается пустить на вооружение и модернизацию вооруженных сил Ливана. Основной объем оружия, судя по всему, будет покупаться у Франции.
Формирование нового кабинета министров привело к усилению позиций генерала Мишеля Ауна и возглавляемого им Свободного патриотического движения (СПД). Аун был основным посредником между «Хизбаллой» и движением «Мустакбаль» Саада Харири. По сообщениям ливанской прессы М.Аун и С.Харири несколько раз встречались в Риме в январе с.г. В настоящее время они находятся в ежедневном телефонном контакте. Все это повышает ставки генерала на предстоящих президентских выборах в Ливане. Одновременно, по сообщению газеты Orient le Jour, президентские амбиции Ауна вызвали открытую вражду между ним и другим претендентом Самиром Джаджей, а также между Ауном и Сулейманом, мечтающем о продлении своего президентского срока.