План президента США Барака Обамы по ликвидации «Исламского государства» (ИГ), которые широко анонсированы на прошлой неделе, начали натыкаться на определенные проблемы. В частности, президент Турции Р.Эрдоган высказал сомнения в том, что «Турция сможет полноценно участвовать в создаваемой коалиции, в случае невыполнения ряда условий». Прежде всего, в данном случае идет речь о преимущественном праве по сравнению с федеральными властями в Багдаде по снабжению вооружением и боеприпасами, поступающие из США и Европы, курдских подразделений пешмарга. Анкара в данном случае играет ключевую роль, поскольку именно через турецкую территорию идет основной логистический канал этих поставок. Стремление турецкой стороны «подсушить» объем военно-технической помощи в Иракский Курдистан объясняется не только желанием лично Р.Эрдогана немного остудить воинственный пыл Б.Обамы в силу сложных межличностных отношений между ними.
Анкара крайне обеспокоена тем фактом, что поступающее оружие попадает «не в те руки». Имеются в виду, прежде всего, боевики Рабочей партии Курдистана (РПК), которые, собственно, и играют в настоящее время ключевую роль на фронтах против исламистов из ИГ. Именно они сумели прорвать блокаду Кандиля и удержать нефтеносный Киркук. Более того, воспользовавшись моментом, РПК начала активно наращивать свои людские резервы в самом Ираке за счет направления бойцов со своих баз в Иране и Сирии. Заметим, что из Турции такого потока не наблюдается, а после срыва процесса перемирия между руководством РПК и Анкарой вывод бойцов РПК в Иракский Курдистан был остановлен. Все это самым серьезным образом тревожит руководство Турции, отдающее себе отчет в том, что после гипотетического разгрома ИГ ей придется иметь дело уже с сильно модернизированной и окрепшей силой в лице РПК.
Второй проблемный вопрос – это контрабандные поставки иракской нефти в Турцию, что, несомненно, радует турецких бизнесменов из-за приемлемой, по сравнению с рыночной, ценой, но ставит перед Анкарой вопрос давления со стороны Вашингтона по вопросу пресечения каналов финансирования ИГ. Одним из главных таких каналов и является контрабандная нефть. Понять, где «игиловская» нефть, а где добытая с месторождений Иракского Курдистана, фактически невозможно. Плюс доходы от экспорта с месторождений Киркука в значительной своей части пополняют казну той же РПК.
А это означает и продолжение дальнейшего финансирования ИГ, поскольку заявления некоторых лиц в Белом доме о «желательности и целесообразности временного прекращения экспорта углеводородов из Иракского Курдистана в Турцию» воспринимаются в Анкаре крайне болезненно.
Кроме того, предпринимаются попытки растянуть усилия пока создаваемой коалиции на несколько фронтов. В частности, президент АРЕ А.Ф.ас-Сиси не прямо, но намекнул на то, что активное участие египтян в общем объеме международных усилий на иракском треке будет зависеть, в том числе, и от помощи участников коалиции в борьбе с международным джихадизмом в самом Египте. Именно так прокомментировали некоторые эксперты заявление египетского лидера госсекретарю США Д.Керри о том, что по данным египетских спецслужб, наиболее опасная радикальная группировка «Бейт Ансар аль-Макдис» на Синае установила рабочие контакты с ИГ. В этой связи борьба с исламистами, по мнению А.Ф.ас-Сисси, «должна вестись комплексно, а не против конкретной организации». «Скорее всего, сфера деятельности коалиции должна расширяться, чтобы бороться с терроризмом, где бы то ни было — на Ближнем Востоке, в Африке», — подчеркнул египетский президент. Керри, в свою очередь, заявил, что Египет играет «критически важную роль» в противодействии идеологии «Исламского государства». Таким образом, начался обыкновенный торг за преференции за полями официального триумфального заявления о создании «широкой коалиции по борьбе с терроризмом». В случае с Каиром – это отказ США от приостановления военной помощи Каиру, которое было объявлено Вашингтоном после государственного переворота. Теперь Каир ставит вопрос достаточно в жесткой форме – поддержка контртеррористических америкакнских усилий в Ираке (и не только) в обмен на оружие и финансовую помощь, как минимум, в прежнем, «мубараковском» объеме. А АРЕ с подачи той же КСА старается играть все возрастающую роль в региональных конфликтах. Достаточно вспомнить бомбардировки позиций ливийских исламистов, или нынешние усилия по сколачиванию единой южнойменской коалиции, которая должна будет по замыслу состоять из бывших руководителей НДРЙ. А.Ф.аль-Сиси явно не дают покоя лавры Г.А.Насера, позиционировавшего себя как ведущего лидера арабского мира. И Вашингтону предлагается это учитывать и делать соответствующие выводы. Д.Керри, судя по его высказыванию, этот тезис для себя уяснил.
«Бейт Ансар аль-Макдис» является организацией с четкой локализацией своей деятельности и никаких контактов с ИГ она не имела. Просто в силу того, что эта группа создана по инициативе Дохи, и при методологической и людской поддержке ХАМАСа в качестве вооруженного крыла египетских «Братьев-мусульман» при внешней автономности их друг от друга. Салафитская идеологическая обертка «Бейт Ансар аль-Макдис» в данном случае имеет мало совпадений с действительностью, а призвана лишь подчеркнуть эту самую автономность. Таким образом, говорить о неком альянсе этой организации с ИГ было бы натяжкой. Единственное, что их объединяет, это то, что за «спиной» и той и второй организаций стоят катарцы. Но задачи у них абсолютно разные. Для «Бейт Ансар аль-Макдис» — создание общей обстановки нестабильности с целью прессингования Каира на возвращение «Братьев-мусульман» к легальной политической деятельности в той или иной мере. Для ИГ – реализация идеи государственно-национальной и экономической автономии для суннитской племенной элиты Ирака.