Укрепление позиций «Исламского государства» (ИГ) в Ираке и Сирии и начало военной операции сил международной коалиции против него существенно меняет баланс сил на Ближнем Востоке и бросает определенный вызов политике Ирана по сохранению и укреплению своего влияния в ближневосточном регионе.

В Иране не могли не обратить внимания на ряд важных аспектов политики и идеологии ИГ, которые оно использует для укрепления своих позиций в регионе. Тегеран не мог также пройти мимо того факта, что ИГ пытается распространить свое влияние за пределы Ирака и Сирии, в частности в Ливане (город Триполи), Палестине (сектор Газа), а также ряде стран Арабского Магриба.

Определенную озабоченность Тегерана вызывают идеологические политические планы ИГ, которые, в частности, декларируют идею восстановления «Халифата», что находить определенную поддержку не только среди  немалого количества населения арабских государств, а также среди части правящей элиты Турции.

Характерно, что немалая часть правящей исламской партии и ее националистической оппозиции  находят немало общего в расчетах возможной конвертации этой идеологической «химеры» в совершенно конкретные политические шаги на основе набирающей популярность идеи «нового османизма».

Естественно, подобная ситуация, не может не представлять  угрозу амбициозным политическим планам Тегерана в регионе Ближнего и Среднего Востока.

ИГ бросает вызов сложившейся на протяжении последних десятилетий  системе государственности в регионе, ломая структуру национального суверенитета и  размывая национальную идентичность ближневосточных государств возникших в результате англо-французского передела Османского наследства на Ближнем Востоке.

В случае успешной реализации хотя бы части планов ИГ на захваченных территориях, это может представлять реальную угрозу сохранению внутренней стабильности и национального суверенитета Исламской Республики Иран, в составе которой представлены различные национальности и религиозные общины.

За последний год ИГ сумело активно внедриться в ткань  арабских революционных движений, которые в свое время поддержал Иран, чтобы укрепить свои позиции в регионе.     С другой стороны, в Сирии, например, ИГ сражается не столько против  режима Асада, сколько против Запада и поддерживаемых им сил сирийской вооруженной оппозиции.

В тоже время ИГ стремится к свержению существующих арабских режимов в других странах, рассматривая политику их правителей в рамках своих такфиристских установок как неправедную и несоответствующих нормам истинного ислама. С этой точки зрения ИГ может представлять потенциальную угрозу стабильности Саудовской Аравии и ряда  других арабских монархий Персидского залива.

На данном этапе развития военно-политической ситуации на Ближнем Востоке и вокруг него, ИГ рассматривается в иранском руководстве как  потенциальная угроза или соперник планам Тегерана по укреплению своего идеологического и политического влияния в регионе.  Поэтому в последние месяцы ИРИ, используя, в том числе, свои возможности в  ливанской «Хизбалле», предприняло ряд активных военно-политических шагов, которые могли бы обеспечить сохранение позиций Ирана в Леванте при любом развитии ситуации в регионе.

С другой стороны, указанная выше угроза, представляемая ИГ для  арабских монархий Персидского залива, и его  антизападные настроения импонируют Тегерану. Иран рассчитывает их использовать в диалоге с Западом по ядерному вопросу, а также вынудить США признать Тегеран частью вновь создающейся системы региональной безопасности на Ближнем Востоке.

В этой связи нельзя исключать того, что при определенных изменениях политической конъюнктуры в регионе, ИГ может начать рассматриваться в Тегеране не только в качестве соперника, но как временного «попутчика» для использования в реализации своих стратегических планов на Ближнем Востоке.

Достаточно вспомнить, что еще совсем недавно Иран, обладающий серьезными военными и политическими позициями в Ираке, сравнительно легко пошел на «сдачу» своего верного союзника Нури аль-Малики. А также практически не оказал какого-либо серьезного противодействия ИГ на первых этапах его военных операций в Ираке, приведших к захвату ряда стратегических важных объектов и крупных городских центров (Мосул).

ИГ выросло из движения, использующего террористические методы на волне арабских восстаний 2011-2014 гг. Совершив ряд успешных вооруженных операций, которые отличались хорошей координацией действий его отрядов, ИГ распространило свое влияние на ряд территории Сирии и Ирака, взяв под свой контроль ряд стратегически важных районов этих государств.

ИГ в первую очередь концентрирует внимание на революционных движениях в регионе, в которые оно глубоко внедрилось за последний год в результате чего ему во многом удалось развалить эти движения и извратить саму идею «Арабской весны».

ИГ провозгласило и удачно эксплуатирует идею создания  исламского государства (халифата). Для реализации своих целей ИГ активно играет на суннитско-шиитских противоречиях в регионе. Наряду с этим сама идея восстановления «халифата» служит мощным религиозно-идологическим орудием для мобилизации широких слоев мусульманского населения, прежде всего, самых различных оттенков салафитского толка, для укрепления позиций ИГ в Ираке и Сирии, а также распространении своего влияния в Ливане, Палестине и ряде государств Арабского Магриба.