Вторжение талибов и их союзников из Исламского движения Узбекистана (ИДУ) и Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) на территорию центральноазиатских государств представляет потенциальную угрозу безопасности России на ее дальних рубежах. Наибольшее беспокойство Москвы вызывают пограничные с Афганистаном районы Таджикистана. Именно там в настоящее время формируется основной очаг нестабильности.
Концентрация военизированных группировок в северных и северо-западных районах Афганистана была давно прогнозируема, и прошла через несколько этапов, имея в виду как временные и географические параметры, так и дальнейшее развитие идеологии и совершенствование боевой практики исламистского экстремизма. Забегая вперед, подчеркнем, что наибольшую опасность для России и центральноазиатских государств СНГ представляют радикальные исламистские группировки, идеологически близкие к «Исламскому государству». Их стратегическая цель – создание всемирного халифата; краткосрочная – установление военно-теократических режимов в центральноазиатских государствах с дальнейшим преобразованием их в исламские эмираты.
Вслед за реализацией своего плана в Пакистане, где сторонники радикального исламизма поклялись «демонтировать» линию Дюранда (пограничная линия между Афганистаном и Пакистаном) по примеру Ирака и Сирии в попытке «объединить и проложить путь для мусульман, разделенных границей», следующей целью выбрана Центральная Азия.
Дестабилизированный Афганистан представляет собой идеальный плацдарм для становления подобных вооруженных формирований. На протяжении нескольких десятилетий формировались основные источники пополнения группировок боевиков. Первая волна относится к началу 90-х годов ХХ века, когда к вооруженной борьбе моджахедов против Кабула с севера присоединились выходцы из центральноазиатских республик; последовавший в 1991 г. распад СССР дал толчок дополнительному потоку в Афганистан «несогласных» с новой властью. Так и зародилось Исламское движение Узбекистана (ИДУ). В последующие годы высокую активность боевики ИДУ проявили в Афганистане и зоне пуштунских племен Пакистана (агентство Северный Вазиристан). В настоящее время суммарная численность боевиков ИДУ в Афганистане по разным оценкам достигает семи-восьми тысяч человек. Они закрепились в афганских провинциях Бадахшан, Тахар, Фарьяб, Забуль, Баглан, Кундуз и Багдиз. В последние годы при поддержке афганских талибов ИДУ обустроило свои базы для проведения операций в Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане и Киргизии.
В годы антитеррористической кампании США/НАТО в Афганистане (2001 – 2014 гг.) весь регион АфПака (обширные земли Пакистана и Афганистана по обе стороны Гиндукуша) стал пристанищем для разного рода вооруженных местных и иностранных боевиков, по различным причинам присоединившихся к вооруженной борьбе. Возникли целые поселения боевиков с семьями и с многочисленными мастерскими по производству самодельных взрывных устройств, складами оружия, пунктами связи и т.д. Например, этнические узбеки компактно проживали в Датта Хель Базар близ Мираншаха, столицы Северного Вазиристана. Многочисленные тайники боевики создавали в разных местах пуштунских агентств Пакистана.
Идеи сепаратизма, выхода из состава Китайской Народной Республики на протяжении последних двадцати лет открыто пропагандируют уйгуры из северо-западного Синьцзяна. Преследуемые на родине, многие из них бежали в соседний Пакистан, обустраивая в зоне племен тренировочные лагеря для последующей вооруженной борьбы в Китае. В первой декаде ХХ в. в зоне пуштунских племен на севере Пакистана сформировалась достаточно устойчивая террористическая инфраструктура в региональном масштабе, но главное – обширная рекрутинговая база боевиков, которые в зависимости от запроса направляются воевать в тот или иной регион. «Благодаря» этому, сегодня, например, можно встретить китайских уйгуров в рядах ИДУ.
Переломным фактором для боевиков, «расквартированных» в Пакистане стал декабрь 2014 г. – вывод коалиционных войск из Афганистана. Военная операция «Удар меча», официально начатая федеральной армией Пакистана еще в июне 2014 г. ставила целью «выдавливание» их с пакистанской территории. Итогом успешной в целом военной кампании стала зачистка пограничных земель от боевиков, в первую очередь, иностранных; пакистанские талибы (за небольшим исключением) остались на своей исконной земле. Потеряв свои базы, финансовую поддержку (наркотики, торговля оружием) и места укрытий в Пакистане в результате военных операций большая часть переходили через Гиндукуш в Афганистан. В южных провинциях (пограничных с Пакистаном) этой страны «беженцы» долго не задерживались — пуштунский ареал издревле контролируется местным этносом; и они двинулись на север и северо-запад Афганистана.
По мере продвижения их в центральные и далее северные районы страны бежавшие иностранные боевики частично рекрутировались афганским Движением «Талибан», которое принимало в свои ряды арабов, пакистанцев, узбеков, уйгуров, выходцев с Северного Кавказа и т.д. В течение последних нескольких лет руководство афганских талибов ставило целью уничтожение городских центров, и вооруженная поддержка новых боевиков была весьма кстати. Это усиливало военный потенциал антиправительственных сил, выступивших против Кабула в период весенне-летнего наступления 2015 г. Другая часть «транзитных» боевиков (включая боевиков ИДУ) продолжила движение на северо-запад. Появление новых горячих точек в районах афгано-таджикской границы, которые до недавнего времени оставались мирными, вызывало тревогу, как Кабула, так и Душанбе.
Нередкие разногласия между афганскими талибами и «пришлыми» группировками, выражавшиеся в вооруженных столкновениях, добавляли «топлива» в общеафганский котел гражданской войны.
Стержень сопротивления официальному Кабулу в настоящее время сместился на север и северо-запад Афганистана. Это, по мнению афганских властей, отчасти произошло из-за «переселения» бандформирований из Пакистана. В этом районе, который последнее десятилетие оставался относительно спокойным, афганские талибы сумели мобилизовать до 15 000 боевиков (включая иностранных).
Возникли в Афганистане и группировки идеологических приверженцев «Исламского государства» (ИГ), первые сведения о которых появились примерно полтора года назад.
Афганские талибы выступили против активной деятельности сторонников ИГ. В июне 2015 г. они направили письмо лидеру ИГ Абу Бакр аль-Багдади с предупреждением против ведения параллельной войны на их земле. «События в Исламском Эмирате Афганистан, — заявляли они, – это внутреннее дело Афганистана, и сотрудничество с ИГ возможно только при условии, если каждая группировка будет действовать в зонах своего влияния».
В отличие от большей части афганских талибов, иностранные боевики охотно вступают в ряды ИГ. Причины разные: «невозможность» вернуться на родину, желание проявить себя и получить хорошо оплачиваемую «работу», разочарование в идеалах Движения «Талибан», руководство которого только спустя два года объявило о смерти «повелителя правоверных» муллы Омара; наконец, подкуп или насильственное рекрутирование в ИГ. Одними из первых еще в сентябре 2014 г. клятву верности Абу Бакру аль-Багдади дали этнические узбеки из отряда под предводительством Усмана Гази. Выходцев из центральноазиатских государств СНГ в ряды ИГ привлекла «…свобода от патриотической и националистической повестки дня, а также отказ признать государственные границы».
Часто террористические группировки «иностранцев», действующие на территории Афганистана, не подконтрольны афганским талибам и предпочитают действовать автономно. Их идеология и цели совпадают с ИГ.
Финансируют сторонников ИГ в Афганистане ряд аравийских монархий, в первую очередь, Катар. Расширение своей сети на границах СНГ проводится вокруг действующих радикальных исламистских этнических бандформирований, имеющих опыт организации терактов и ведения минно-взрывной войны в Пакистане и Афганистане, что представляет реальную угрозу для официальных властей Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана, Туркменистана.