Пакистан приветствовал подписание Ираном Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) с «шестеркой» (пять постоянных членов СБ ООН плюс Германия). Исламабад на протяжении последних лет утверждал, что ядерная проблема Ирана должна быть решена мирным путем посредством диалога, права Ирана должны уважаться, но и Тегерану, со своей стороны, следует выполнять свои международные правовые обязательства, которые успокоят другие страны.
Пакистано-иранские отношения в последние пятнадцать лет развивались нестабильно. Амплитуда их активности и резкого замедления зависела от множества факторов: политической конъюнктуры на мировой арене, региональных событий, а также позиций и личных инициатив глав обоих государств.
В 2013 г. c приходом к власти президента Хасана Роухани Иран активизировал отношения с Пакистаном; подписание Венских соглашений 14 июля 2015 г. дало дополнительный стимул ускорению экономического сотрудничества, а в перспективе — снятие санкций и возобновление экспорта сырой нефти, доступ к своим активам в иностранных банках и т.д. В настоящее время Тегеран по-новому выстраивает партнерские отношения со странами региона, Но инициативы, в первую очередь, исходят от Тегерана. Это связано, как представляется, с рядом факторов:
Иранская составляющая:
— стремлением президента Хасана Роухани укрепить позиции Ирана в регионе. В прежние годы он имел дипломатический опыт переговоров с Пакистаном. Именно он, будучи секретарем Высшего совета национальной безопасности посетил Пакистан в апреле 2001 г. и встречался с военными властями с целью открыть новую страницу в отношениях двух стран. В те дни Х.Роухани фактически разблокировал международную изоляцию Исламабада после военного переворота в 1999 г. Последовавшее подписание «Дорожной карты» министрами иностранных дел обеих стран проложило путь для визита в Пакистан президента Хатами в декабре 2002 г.
Пакистанская составляющая:
— отсутствие на сегодняшний день окончательного решения федерального правительства Пакистана – какому варианту газопровода (туркменскому или иранскому) отдать предпочтение;
— нежелание Исламабада «допустить» Иран к процессу урегулирования в Афганистане; именно афганский вектор внешней политики Исламабада является одним из ключевых на современном этапе;
— опосредованная борьба против Индии, в планах которой проложить сухопутный маршрут по территории Ирана через порт Чахбахар для выхода Афганистана в Ормузский пролив.
Остаются в силе и «традиционные» раздражители пакистано-иранских отношений: сепаратизм белуджей, трансграничная преступность , наркобизнес и т.д.
Исламабад в лице нового премьер-министра Мухаммада Наваза Шарифа в июне 2013 г. присоединился к международным экономическим санкциям против Ирана. Последующее время премьер обходил молчанием все внешнеполитические договоренности прежних федеральных властей, в первую очередь, подписание в марте 2013 г. газового соглашения между Исламабадом и Тегераном. И как следствие «реверсных» шагов Пакистана — в последние два года товарооборот резко упал с 2 млрд долл. в 2013 г. до 300 млн долл. в 2014-2015 финансовом году.
В 2015 г. в рамках расширения стратегии развития регионального сотрудничества министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф дважды (в апреле и августе с.г.) с официальными визитами посетил Пакистан. Цели этих встреч – перезагрузить политические, экономические, коммерческие, культурные отношения и вопросы безопасности, а также наметить механизмы защиты ранее согласованных планов. В первую очередь стороны обсуждали статус энергетических и углеводородных проектов. Иран на протяжении нескольких лет поставляет 74 MВт электроэнергии в приграничные города Пакистана. Согласовано увеличение этой цифры до 100 МВт. В стадии строительства находится линия электропередач для снабжения глубоководного порта Гвадар мощностью 100 МВт; и в настоящее время ведутся переговоры о третьем проекте — Соглашении о поставках 1000 МВт.; пакистанская сторона подтверждает готовность технико-экономического обоснования проекта.
Тогда же в апреле 2015 г. Пакистан и Иран приступили к разработке «Пятилетнего стратегического плана», который предусматривал: увеличение объемов торговли в пограничных районах; модернизацию автомобильных и железнодорожных сетей, строительство складских площадок; открытие дополнительных или модернизация действующих пограничных пунктов пропуска.
Две страны планируют поднять уровень товарооборота до 5 млрд долл. в год в течение следующих пяти лет, но иранская сторона высказывает сомнения относительно достижения поставленной цели.
Пакистан, будучи в первую очередь сельскохозяйственной страной, заинтересован в повышение экспорта местной продукции в Иран, который является привлекательным рынком для пакистанских текстильных изделий, риса и других сельскохозяйственных продуктов. Пакистан воспользовался оживлением экономических связей и обратился к властям Тегерана с просьбой снять запрет на импорт риса (63 процента от общего объема экспорта страны в эту страну приходится на рис) и мандаринов сорта Кинно. Запрет был введен вследствие несоблюдения пакистанской стороной санитарных норм. Санкции привели к резкому сокращению экспорта Пакистана в Иран, который упал со 182 млн долл. в 2010 г. до 43 млн долл. в 2014 г.
В августе 2015 г. Тегеран повторил свою заинтересованность в развитии сотрудничества в энергетической сфере и готовность удовлетворить потребности Пакистана в электроэнергии, природном газе, сырой нефти и нефтепродуктах, а также в сотрудничестве в инфраструктурных проектах – строительство шоссейных дорог и железнодорожных путей, нефтеперерабатывающих заводов и электростанций, возведении плотин.
Но приоритетным остается проект пакистано-иранского газопровода. Исламабад заинтересован в импорте иранского газа, считая что он более дешевый, без примесей, и в целом его легче и дешевле транспортировать. Еще в марте 2013 г. состоялось официальное подписание договора во время визита президента Пакистана Асифа Али Зардари в Иран. Планировалось, что Исламабад будет импортировать 21.5 млн куб м иранского газа на ежедневной основе. Одном из пунктом соглашения – строительство нитки газопровода на пакистанской территории, которое до настоящего времени не выполнено.
Весной 2015 г. Пакистан и Китай подписали пакет контрактов на общую сумму 46 млрд долл., одним из основных является соглашение о строительстве Китайско-пакистанского экономического коридора. Иными словами, стратегия «углеводородной» инфраструктуры Пакистана уже разработана. Опуская подробности, подчеркнем, что большинство перспективных газо- и нефтепроводов будучи самостоятельными производственными объектами, в то же время станут неотъемлемыми частями Китайско-пакистанского экономического коридора.
Иран рассматривает Пакистан с двух позиций: во-первых, как страну-получателя углеводородов; во-вторых, как одну из транзитных территорий с последующей поставкой сырья на глобальные азиатские рынки Китая и Индии. Сухопутные трансграничные маршруты в сравнении с сегодняшним морским фрахтом значительно сократят транспортные и логистические издержки.
В настоящее время Иран экспортирует свою продукцию (сырая нефть, природный газ и рафинированное масло; до 70 процентов от общего объема – углеводороды) в основном в пять стран: Индию, Италию, Китай, Южную Корею, Японию; импортирует (пшеницу, железо, кукурузу, рис и автозапчасти и т.д.) из Германии, Индии, Китая, Турции, Южной Кореи и т.д. Таким образом, два крупнейших рынка в мире – Индия и Китай находятся на расстоянии пакистанской территории. В настоящее время Иран рассматривает три варианта сухопутного подключения к китайскому рынку:
- Афганистан и Таджикистан на северо-востоке
- Туркменистан, Узбекистан и Кыргызстан на севере
- Пакистан
Решение Исламабада по газовому проекту окажет значительное влияние и на выбор Тегераном сухопутного маршрута или маршрутов в азиатском регионе. Реализация проекта на пакистанской территории в перспективе автоматически «подключает» Иран к Китайско-пакистанскому экономическому коридору. В октябре 2015 г. Тегеран принял предложение пакистанской стороны рассмотреть данный вопрос.
Политическая часть визитов в Пакистан министра иностранных дел Ирана М.Д.Зарифа включала обсуждение вопросов, вернее поиск путей к единству в мусульманском мире посредством решения региональных проблем, таких как, конфликты в Афганистане, Йемене и Сирии; борьбы с угрозой, исходящей от организации «Исламское государство» (ИГ), а также стороны подтвердили готовность сотрудничать по пресечению контрабанды и незаконного оборота наркотиков. Сценарий безопасности в регионе быстро развивается и существует необходимость для двух стран работать совместно в рамках более тесной координации по отслеживанию и контролю существующих и возникающих террористических угроз.
В рамках борьбы с экстремизмом в регионе Тегеран поддержал посредническую роль Исламабада на переговорах между правительством Кабула и Движением «Талибан» в июле 2015 г. Но видя их дальнейший провал, со своей стороны предложил посредничество. В последние годы Иран активизировался на афганском направлении: с одной стороны принимает в столице делегации отдельных фракций талибов, с другой — призывает к проведению трехсторонней (Афганистан, Иран, Пакистан) военной операции в Афганистане и Пакистане для ликвидации в регионе сторонников «Исламского государства». Но и тогда, и в настоящее время это предложение осталось без ответа, как и многие другие вопросы.
В рамках визита в Пакистан адмирала Али Шамхани, секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана в октябре 2015 г. стороны согласились расширить диалог с целью поиска прочного мира в Афганистане и в регионе в целом, а также совместной борьбе против угрозы ИГ.
Весной 2015 г., задолго до Венских договоренностей, руководство Саудовской Аравии неоднократно высказывало озабоченность по поводу потенциального расширения влияния Тегерана в регионе. Тогда же, в марте Пакистан подтвердил, что не будет спешить присоединиться к антииранской коалиции, и принял решение не принимать ничью сторону в складывающейся ситуации на Ближнем Востоке. Тегеран приветствовал апрельское 2015 г. решение Национальной ассамблеи Пакистана (нижняя палата парламента) об отказе направить войска федеральной армии в Саудовскую Аравию для участия в военной кампании против хоусидов в Йемене. В то же время Исламабад принял сторону Эр-Риада в сирийских событиях. Но также отказался от участия в международной коалиции, возглавляемой США.
Пакистано-иранские отношения – постоянная цепь компромиссов, отступлений, заявлений о нейтралитете и продвижения вперед. Исламабад учитывает «тысячи» факторов для поддержания стабильных отношений с Ираном, режима безопасности на границе (протяженность более 900 км), подавления сепаратистских выступлений в пограничной с Ираном провинции Белуджистан и т.д. и одновременно позиционировать себя близким союзником Саудовской Аравии.