На прошлой неделе высший совет стран-членов ССАПГЗ и Амман подписали меморандум, который предусматривает включение Иордании в систему обмена электроэнергией стран-членов ССАПГЗ. Другими словами, Иордания теперь приобретает возможность получать перетоки электроэнергии из стран Персидского залива, а если еще точнее — из Саудовской Аравии. Отметим, что основным лоббистом в данной сделке выступал именно Эр-Рияд, для которого Иордания является одним из естественных буферов безопасности, сдерживающим пока больше гипотетическую вероятность экспансии «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) или шиитов. Что касается первого сценария, то в нынешних военных реалия, резком падении боевого потенциала ИГ ввиду утраты многих источников самофинансирования он кажется ничтожным. То же самое справедливо и по отношению к шиитам, которые связаны по рукам и ногам ситуацией в Сирии. Но в Эр-Рияде в данном случае рассматривают такие сценарии вполне осознанно, и их нынешняя инициатива направлена, прежде всего, на поддержание достаточного уровня политической и социальной стабильности в Иордании. В общем-то, уже не является большим секретом серьезное недовольство иорданских бедуинских кланов на юге королем Абдаллой и его политикой, а также резко возросшие в этой связи протестные симпатии по отношению к «справедливой» системе распределения, которую исповедуют идеологи ИГ. Секрет в данном случае небольшой — предоставление широкой социальной и экономической автономии регионам и племенным группам, с ограничением роли «государства» исключительно вменяемыми фискальными функциями. Переток электричества из КСА в данном случае должен снять момент дефицита электроэнергии, который на Арабском Востоке чреват серьезными социальными потрясениями. Достаточно вспомнить Ирак прошлого года, когда в пик жаркой погоды наступил дефицит электроэнергии, и как следствие прекратили работу не только кондиционеры, но и, что самое главное, холодильники и ирригационные сооружения. Это вызвало не только массовые народные волнения и холеру, но и практически полную смену правительства в Ираке, которая еще продолжается. Избежать иракского сценария в Иордании, которая не имеет никакой «подушки безопасности» в виде нефтедолларов, была основной задачей Эр-Рияда в формате этой сделки. Она предусматривает, в частности, создание к 2020 году необходимой инфраструктуры для организации стабильного электроснабжения из КСА в «свободную торговую зону» в Аккабе.

Между тем ситуация с электроэнергией в Иордании обстоит крайне неудовлетворительным образом. Она импортирует 95% потребляемого объема электроэнергии, который на сегодня оценивается в 15.2 терраватт-часов в год. КСА, для примера, потребляет 286 тераватт-часов в год. Эксперты полагают, что этот объем будет возрастать в Иордании примерно на 6,5-7% ежегодно. В этой связи общий потенциал энергоемкости ИХК сейчас оценивается в 3600 мегаватт, что уже в самом скором времени будет недостаточно для покрытия потребностей страны. Выход из этой ситуации — принятие концепции строительства возобновляемых источников электроэнергии, которая сейчас составляет 3-4% от всего объема потребляемой энергии. Цель — повысить эту цифру до 20% к 2020 году путем строительства ветрогенераторов и парков солнечных батарей. При этом сразу встает вопрос о модернизации сетей и распределительных станций, поскольку их нынешнее состояние не предусматривает такого объема. Но в любом случае — будущее за АЭС, которая должна обеспечить Иордании 30% всего потребляемого объема электроэнергии к 2030 году. Так, по крайней мере, это предусмотрено концепцией Комитета по развитию ядерной энергетики. ИХК. В марте прошлого года Амман подписал с «Росатомом» соглашение на 10 млрд долларов по строительству двух блоков АЭС по 1000 мегаватт каждый. Контракт также предусматривает использование в качестве топлива иорданский уран и фосфаты, запасы которых составляют в ИХК 1% от мировых. Этого должно хватить на 90 лет. Но все это среднесрочная перспектива. Дефицит электроэнергии в Иордании образовался не только благодаря росту внутреннего потребления. Электрические сети ИХК были традиционно с 1970 годов синхронизированы с мощностями АРЕ и Сирии, из которых, собственно, и поставлялась основная масса энергии. С начала 1990-х годов Иордания была подключена к т.н. «группе восьми», которая объединяла сети Сирии, АРЕ, Ливии, Израиля. Ливана, ПНА и Турции. Но на сегодняшний день эта система синхронизации сетей в силу известных политических катаклизмов фактически перестала существовать. Из восьми ее участников говорить о каком-то взаимодействии можно условно только между тремя — Сирией, АРЕ и очень условно — Ливией. При этом экспорт из АРЕ составляет всего 2.5 % от потребляемого объема, а из Сирии — 1%. Одновременно, по данным экспертов, даже эти объемы серьезно лимитированы изношенностью и малой пропускной способностью ЛЭП и генерирующих мощностей, а также отсутствием четких соглашений о торговле электроэнергией между этими странами. Другими словами, в сложившейся ситуации сделка с ССАПГЗ носит для Иордании характер «спасательного круга», а для Саудовской Аравии она является совершенно неоднозначно выгодной с точки зрения краткосрочных инвестиций. Но это на первый взгляд.

В этой связи одной из главных выгод, которые в данном случае получает КСА (а она производит 75% всего объема электроэнергии ССАПГЗ), это, прежде всего, вышеописанные политические преференции. При этом Эр-Рияд готов поддержать финансово и ядерную программу Аммана в обмен за доступ к технологиям мирного атома и урановым рудникам. КСА уже ясно артикулировало свою готовность импортировать уран из Иордании. В обмен оно готово расширить объемы перетока электроэнергии и распространить его не только на Аккабу, что потребует инвестиций в инфраструктуру. В данном случае Эр-Рияд явно рвется к рынку урана, и пытается создать альтернативную от пакистанской площадку обучения своих специалистов ядерным.