На пятый день операции по взятию Мосула ситуация кардинальным образом не изменилась. Силы иракской армии и курдской пешмерги довольно уверенно взяли под свой контроль окружающие город деревни в количестве примерно пятидесяти трех. Силы иракского спецназа захватили населенный пункт Бартелла в 14 км восточнее Мосула. Это на сегодня самая близкая к городу позиция правительственных войск. Южная группа, которая продвигается к городу по скоростной дороге №1 сумела подойти к городу с этого направления только на 20 километров. Ради справедливости отметим, что захват 53 населенных пунктов в окрестностях Мосула стал возможным во многом благодаря тактике «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России), которая заключается в концентрации своих сил исключительно в жилых кварталах города. Тактика во многом вынужденная, поскольку сторонники ИГ просто не располагают достаточным количеством сил для того, чтобы держать фронт за городом со сплошной линией обороны. Гарнизон Мосула насчитывает всего 6-7 тысяч боевиков. Кроме того, преимущество наступающей коалиции в воздушной и огневой мощи несравнимо с очень скромными возможностями ИГ. Отсюда единственно возможная тактика укрытия в жилых кварталах с оборудованием узлов сопротивления и минных ловушек. Это снижает преимущество наступающих в авиации и тяжелом вооружении. Другими словами, в Мосуле командиры ИГ применяют ту же тактику прикрытия живым щитом, как и в Алеппо, и теперь будет любопытно наблюдать, как США и их союзники будут решать эту проблему. Пока очевидно, что подготовка наступательной операции со стороны США до конца не была завершена. Недавние удары самолетов коалиции по траурным процессиям со всей очевидностью говорят о том, что доразведки целей на земле силами той же пешмерги или иракской армии нет. Другими словами, не отлажено в достаточной мере боевое слаживание. Сил же американского спецназа для рекогносцировки целей не хватает.
Зато сторонники начали использовать свои излюбленные приемы в виде отвлекающих ударов. В качестве первого был выбран нефтеносный Киркук. Бои там идут до сих пор, несмотря на оптимистичные заявления командиров курдской пешмерги о «полной зачистке города от террористов» По меньшей мере, семь кварталов города в той или иной степени находятся на сегодняшний день под контролем ИГ. Естественно, что это суннитские кварталы. Киркук был выбран командованием ИГ совершенно не случайно, поскольку это тот самый город, из-за которого начнется следующая гражданская война в Ираке сразу же после того, как будет структурно уничтожено само ИГ. На нефтеносный Киркур претендуют все три основные группы влияния в Ираке в лице суннитов, шиитов и курдов. Последние сейчас пытаются легализовать право вхождения этого города с его нефтяными месторождениями в состав курдской автономии. Реакция шиитов и суннитов на это является предельно негативной и жесткой. После начала боев в Киркуке командиры шиитской вооруженной милиции из «Народных мобилизационных сил» потребовали предоставить им право участвовать в освобождении города. Эта перспектива для курдов очень нежелательна, поскольку очевидно, что после окончания боев шиитская милиция из города уже не уйдет. Отсюда и реляции об одержанной победе. Кроме того, за нефтяные месторождения Киркука идет и сеждуусобная борьба между президентом курдской автономии М.Барзани и его вечным конкурентом из Патриотического союза Курдистана (ПСК) Дж.Талабани. Здесь же располагаются и позиции отрядов Рабочей партии Курдистана (РПК). Понятно, что в такой ситуации командование пешмерги стало перебрасывать в Киркук дополнительные подкрепления, дабы решить проблему наступления сторонников ИГ самостоятельно, без привлечения сил других конфессий или иракской армии. Как только курды начали это делать ИГ ударило по Синджару, который является стратегическим пунктом с точки зрения логистики материально-технического снабжения его отрядов в Мосуле. И такие удары будут продолжаться, ИГ будет раскачивать оборону наступающих всеми способами. При этом командованию ИГ нет нужды перебрасывать свои отряды с одного направления на другой, поскольку они уже располагаются в суннитских деревнях по всей провинции Найнава.
На этом фоне продолжаются дипломатические баталии по степени участия турецкой авиации и сухопутных сил в наступлении на Мосул. После недели увещеваний министра обороны Э.Картера о том, что Багдад согласен на участие турецких войск в операции, иракские власти выступили с четким опровержением этого. «Мы решительным образом отрицаем какое-либо участие Турции в операции по освобождению Мосула», — заявил пресс-секретарь объединенного командования иракской армии. Между тем, по словам премьер-министра Турции Бинали Йылдырыма, артиллерия турецкой армии обстреливает позиции ИГ вблизи Мосула по просьбе курдских военных формирований пешмерга. Обстреливать из орудий прилегающие к турецкой базе в Иракском Курдистане позиции ИГ и участвовать в наступательной операции — это есть вещи разного порядка. На участие турецкой армии во взятии Мосула Багдад никогда не пойдет, просто памятуя о территориальных претензиях Турции на этот район. Так что ожидать активизации роли Турции в наступательной операции ожидать не приходится. Все это в совокупности будет объективно затягивать процесс взятия Мосула. Тем более, что из нынешней динамики боев пока не проглядывается главное условие успешного завершения операции — достижение договоренности с подавляющим большинством местной племенной суннитской верхушки об условиях сдачи города. Похоже. что и в данном случае США поторопились и решили дожать иракских суннитов на компромисс уже в ходе операции.
Операция по взятию Мосула, как предполагается американскими экспертами, будет связана с серьезными гуманитарными рисками. На настоящий момент, по данным ООН , в городе находится около 750 тысяч человек. При этом ожидается, что город покинет примерно 200 тысяч человек по мере развития ситуации, остальные останутся в городе и станут «живым щитом» для боевиков ИГ. Всего же в результате межконфессиональной войны беженцами и перемещенными лицами в Ираке стало 4 млн человек. Из них 3.3 млн человек живут в лагерях или у родственников внутри Ирака, и еще 238 тыс. в лагерях за границей. При этом негативные последствия операции под Мосулом, по тем же оценкам, ощутит на себе порядка одного миллиона человек, а 700 тысяч будут испытывать потребность в ежедневной помощи. Это потребует присутствия и активизации деятельности НПО, и в частности Всемирной продовольственной программы, которая и так уже на регулярной основе кормит около 1,5 млн человек. Если кратко суммировать все эти анализы испуганных мировых агентств и НПО, то в сухом остатке выходит, что «переварить» практически одномоментный довесок в 700 тыс. страждущих эта система международной помощи не сможет. При этом надо учитывать еще один момент — слом старого механизма управления ИГ (а какой никакой социальный блок в этом суннитском полугосударстве существовал) вызовет моментальный вакуум власти. Очень сомнительно, что чиновники из Багдада смогут за несколько дней создать систему административного управления второго по численности города страны. В этой связи интересны проекты американцев по снижению последствий своего наступления на Мосул. Ну это, прежде всего, давление на своих союзников в регионе с целью побудить их расширить сеть лагерей для беженцев у себя в странах. На сегодняшний день это, прежде всего, Иордания, которая закрыла границы из-за наплыва иракских беженцев. Те из них, которые прибыли в Иорданию на первом этапе становления ИГ, сейчас в принципе заблокированы в пустыне в своих лагерях. И Амман не желает эту политику менять. Международные агентства даже объявили, что они готовы принять 90 тыс. иракских беженцев из Мосула на сирийской территории. Это очень интересный момент, поскольку сам Дамаск в этой операции никакого участия не принимает. С ним никто переговоры о такой возможности не вел. Тем не менее, предполагается, что беженцы выйдут из под Мосула через Синджар по дороге №47 в лагерь Аль-Холь на севере вблизи иракско-турецкой границы. Вот, собственно, этот лагерь и будет курировать Анкара, а не Дамаск. Еще 67 тыс. человек покинут иракскую провинцию Найнава и пересекут турецкую границу. Их предполагается размещать в зоне безопасности между Джараблусом и Аазазом, для чего, собственно, турками там и построены лагеря, которые рассчитаны на 100 тысяч человек. И разговоры об участии Анкары в операции под Мосулом в большей степени носят характер подготовки международной легитимизации Турции как участника гуманитарного формата операции. Будут ли среди этого контингента сторонники ИГ? Безусловно. Любой лагерь для перемещенных лиц, в конечном счете, становится тыловой базой для повстанческих движений в той или иной части земли. Так было и есть с палестинскими лагерями в той же Иордании или Ливане, такая же ситуация с лагерями для дарфурских беженцев в Судане, то же самое мы имеем на примере лагерей для сирийцев в Ливане и Иордании. То же самое будет и на севере Сирии. Так что миграция сторонников ИГ из-под Мосула под Ракку, о которой говорит российский Генштаб, скорее всего, будет носить характер движения не армейских колонн, а миграционных потоков. Так и безопаснее и надежнее. За первые два дня наступления на Мосул в лагерь Аль-Холь прибыло 5 тысяч беженцев, и еще 1 тысяча должна прибыть на днях. В два более мелких лагерях по соседству Невраз и Родж прибыло 2200 человек.
Еще одно узкое место в рамках возрастающего потока перемещенных лиц в период операции по штурму Мосула, это ситуация с беженцами в Иракском Курдистане (ИК). С начала гражданской войны туда уже перебралось порядка 1.5 млн.человек. Это по данным самого Эрбиля. По данным ООН, это где-то 960 тысяч человек. Другими словами, в курдскую автономию переместилось порядка трети всех иракских беженцев. При этом сами административные структуры ИК практически парализованы бюджетным и политическим кризисом. В этой связи каким-то образом внятно отреагировать на возможные потоки беженцев Эрбиль без посторонней поддержки, будет просто не в состоянии. При этом, например, лагерь Дебага за первые два дня наступления на Мосул принял 1,5 тысячи человек. Вообще всего за год население этого лагеря увеличилось с 3 до 30 тысяч человек. И местные эксперты полагают, что это число увеличится до конца этого года вдвое. Что же касается самого Багдада, то он решил размещать суннитских беженцев непосредственно в суннитских регионах. для чего и построил под Рамади и Эль-Фаллуджей 12 поселений. Насколько они готовы к наплыву перемещенных лиц, сейчас сказать не может никто. Из всего этого следует только одно — гуманитарная катастрофа в районе Мосула, которая бумерангом пройдется по Сирии, Иордании и самому Ираку в принципе очень реальный сценарий развития событий.