Динамика последних двух недель позволяет сделать вывод о резком изменении турецких подходов к сирийскому кризису. Осенью прошлого года турецкая стратегия в Сирии стала более конструктивной. Турецкое руководство сняло требование об уходе президента Башара Асада и взяло курс на сотрудничество с Россией в урегулировании сирийского конфликта. Взамен на «новый курс» Москва позволила турецким вооруженным силам войти на сирийскую территорию и овладеть городами Аззаз и Джараблус. При этом были приняты во внимание турецкие опасения за контроль вооруженных формирований курдов над сирийско-турецкой границей и возможное объединение курдских кантонов. Взамен турки фактически помогли правительственным войскам Сирии овладеть Восточным Алеппо в декабре 2016 года. Эвакуации целых отрядов джихадистов в Идлиб фактически предшествовала сделка, заключенная при турецком посредничестве. Трехстороннее российско-иранско-турецкое взаимодействие сделало возможным проведение в конце января конференции в Астане, имевшей, несомненно, позитивное значение. В то же время наметившееся турецко-американское сближение на сирийском треке угрожает не только нивелировать позитивные результаты российско-турецкого сближения, но и привести к разделу (кантонизации) Сирии.
Начиная с конца января, наблюдается интенсификация американо-турецких контактов. 7 февраля состоялся телефонный разговор президента США Дональда Трампа с турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом. Вслед за этим Анкару посетил ряд высших руководителей и видных политиков США, включая директора ЦРУ Майка Помпео, председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала Джозефа Данфорда и председателя сенатского комитета по вооруженным силам Джона Маккейна. Последний известен как отъявленный «ястреб», выступающий за конфронтацию с Россией. Непримиримую позицию он занимает и по отношению к законному правительству в Дамаске. 14-16 февраля с.г. Эрдоган посетил с официальными визитами Саудовскую Аравию, Катар и Бахрейн. В ходе поездки по странам Залива турецкий лидер выступил с инвективами по адресу Ирана, которые вовсе не способствуют продуктивному турецко-иранскому взаимодействию по Сирии. Турецкий президент, в частности, отметил: «Некоторые хотят раздела как Сирии, так и Ирака. Есть люди, которые упорно работают для того, чтобы разделить Ирак. Это секретная борьба, которую ведет персидский национализм. Персидский национализм ведет борьбу, чтобы разделить эту страну. Мы должны блокировать его усилия». Конечно, тирада Эрдогана предназначалась, прежде всего, для внешнего потребления. Турция в настоящее время испытывает серьезные экономические трудности, а президенту в преддверие апрельского референдума необходимо привлечь в страну масштабные инвестиции и кредиты из стран Персидского Залива. Между тем, нет ничего более приятного для слуха саудовцев, чем выступить с нападками по адресу Ирана. В то же время неприкрытая форма таких заявлений заставляет предполагать, что речь идет о стратегических изменениях.
Заявления турецкого президента вызвали резкую реакцию в Тегеране. Спикер иранского министерства иностранных дел Бахрам Гасеми отметил, что «Никто лучше турецкого президента не знает сколько усилий Иран предпринял Иран для стабилизации обстановки в Ираке».15 февраля МИД ИРИ выпустил официальное заявление , в котором Турция косвенно обвинялась в поддержке террористических организаций в Сирии: «Вызывает особую озабоченность, что террористические организации в регионе поддерживаются соседними государствами для того, чтобы дестабилизировать ситуацию».
На Мюнхенской конференции по безопасности, прошедшей 18-19 февраля турецкий министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу присоединился к антииранской риторике своих израильского и саудовского коллег. В своем докладе он обвинил Тегеран в проведении «сектантской политики в регионе». «Иран хочет превратить Ирак и Сирию в шиитские страны», — заявил Чавушоглу. В то же время в кулуарах конференции состоялась встреча премьер-министра Турции Бинали Йилдырыма с вице-президентом США Майклом Пенсом. В официальном заявлении Белого дома по итогам встречи говорится: «Оба лидера согласились с необходимостью не позволить Ирану подрывать стабильность в регионе».
С изменением турецкой позиции совпало усиление саудовской активности на сирийском треке. Напомним, что после капитуляции Восточного Алеппо Эр-Рияд отмалчивался, воздерживаясь от комментариев по поводу Сирии. 19 февраля на Мюнхенской конференции министр иностранных дел КСА Адель аль-Джубейр после трехмесячного молчания впервые выступил по сирийской ситуации. Шеф саудовской дипломатии признался, что является оптимистом в отношении администрации Трампа, надеясь, что именно она поможет разрешить сирийский кризис и сдержать Иран. «Иран является деструктивной силой по отношению к Сирии», — сказал Джубейр, — «Они посылают силы КСИР для поддержки Башара Асада. Они привели в Сирию «Хизбаллу». Они мобилизовали шиитские милиции из Ирака, Афганистана и Пакистана для сражений в Сирии. Зачем они делают это?». При этом саудовский министр как-то забыл о том, что деньги Эр-Рияда способствовали мобилизации салафитских джихадистов со всего мира для помощи «Джабхат ан-нусре» в Сирии. Боле того, 21 февраля Адель аль-Джубейр объявил о том, что КСА готова направить в Сирию сухопутные войска для войны с террористической организацией «Исламское государство». Очевидно, что подобные заявления не были бы сделаны без согласования с американской администрацией. Ведь именно Вашингтон руководит антитеррористической коалицией стран НАТО и «умеренных суннитских государств» против ИГ. В интервью германскому агентству ДПА Джубейр отметил, что саудовские наземные силы будут сражаться вместе с арабскими группами «умеренной» вооруженной оппозиции против ИГ рука об руку с войсками спецназа США. Саудовский министр иностранных дел подчеркнул при этом, что «освобожденные территории» ни в коем случае не будут передаваться Ирану или «Хизбалле». Ответственность за них возьмет сирийская вооруженная оппозиция. Неслучайно это совпало с заявлениями президента США Дональда Трампа о том, что Вашингтон планирует свое наземное присутствие в Сирии и в Ираке.
Какие же цели преследует Анкара в выработке новой стратегии, согласованной с Вашингтоном? Во-первых, речь идет о расширении турецкого присутствия в Сирии. Турецкому правительству уже мало просто нейтрализовать угрозу, исходящую от курдов. Анкара претендует на создание в одном из регионов Сирии своей сферы влияния. В какой-то мере заявленное Эрдоганом намерение участвовать в освобождении Ракки отражает недовольство турецкой политической элиты тем, что Турцию оттеснили от военной операции в суннитском Мосуле в Ираке. Турки очень хотели в этом поучаствовать и войти в Мосул первыми, но тут их опередили иранцы, фактически курирующие шиитские милиции «Хашед аш-шааби».Во-вторых, Анкара пытается восстановить былое взаимопонимание и доверие с США, утраченное при администрации Обамы. В частности, там надеются на то, что США в конце концов прекратят поддержку сирийских курдов и
пойдут на компромисс по вопросу о Фетхуллахе Гюлене. При этом Гюлена могут не выдать турецкому правосудию, но американцы лишат его права заниматься политической деятельностью.
Новый поворот в турецкой политике грозит не только подорвать мирный процесс в Сирии, но и привести к разделу этой страны. При этом провинции Ракка и Дейр эз-Зор, в случае если на их территории будут созданы «зоны безопасности» могут отойти в сферу турецкого влияния.