Переговоры В.Путина с Р.Т.Эрдоганом: итоги и прогнозы

Состоявшаяся 28 сентября встреча президента РФ Владимира Путина и президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Анкаре стала уже пятой с начала текущего года. По итогам переговоров стороны подтвердили совпадение позиций двух стран по ключевым вопросам ближневосточного урегулирования, поддержали территориальную целостность Ирака и Сирии и выразили готовность продолжать совместную работу по зонам деэскалации в Сирии.

Встреча двух лидеров важна по разным соображениям: она состоялась после посещения турецким президентом США, после его очередных слов в интервью агентству «Рейтер»: «Асад — убийца, он должен уйти», после того как президент США Дональд Трамп назвал Р.Т.Эрдогана «другом», после слов премьер-министра Турции Бинали Йылдырыма, что Турция и Россия готовятся создать новую – пятую – зону деэскалации, и судя по сообщениям турецких СМИ, он имел ввиду Африн — районе на севере Сирии, который курды давно считают «освобождённым и своим», а Анкара не отказывается от стремления его захватить, однако не решается на военные действия именно потому, что район находится под покровительством России. Актуален так же вопрос зенитно-ракетного комплекса С-400, первоначальный взнос за который уже турецкая сторона уже внесла.

Нужно отметить, что турецкие СМИ, учитывая уровень визита, осветили его достаточно скудно. Изначально было объявлено, что визит носит «исключительно рабочий характер», однако темы обсуждения имеют большую важность как в двухсторонних отношениях, так и на ближневосточной арене.

После двухчасовой встречи и кратких заявлений на пресс-конференции, журналистам не представилась возможность задать вопросы главам государств. Российский президент во время своей речи, комментируя тему референдума о независимости в Иракском Курдистане, отметил, что «принципиальная позиция России известна, она изложена в заявлении МИД России». Примечательно, что заявление МИД РФ, где излагается «поддержка суверенитета, единства и территориальной целостности дружественного Ирака, других государств Ближнего Востока». Отмечается, что «в Москве с уважением относятся к национальным устремлениям курдов». Кроме этого, говорится, что «исходим из того, что все спорные вопросы, существующие между федеральными властями Ирака и руководством Курдского автономного района, могут и должны решаться на путях конструктивного и уважительного диалога, призванного выработать взаимоприемлемую формулу сосуществования в рамках единого иракского государства». Именно эта позиция возбудила негодование в турецкий политических и общественных кругах, которые посчитали, что тем самым Россия оставляет возможность признания курдской государственности, если посредством диалога будет достигнута взаимосогласованная формула.

Турецкие СМИ обратили внимание именно на то, что несмотря на заявления о поддержке территориальной целостности Ирака, между позициями Москвы и Анкары существует концептуальная разница. Так, 25 сентября турецкий лидер, комментируя курдский референдум, заявил, что если надо будет «Мы сделаем то, что мы сделали в Сирии», имеется ввиду, конечно, военная интервенция в страну.

В свою очередь, президент В.Путин на пресс-конференции оставил без комментариев угрозы турецкого лидера по отношению к иракским курдам, однако высоко оценил усилия турецкой стороны, в частности, президента Р.Т.Эрдогана в создании зон деэскалаций в Сирии, в особенности, в провинции Идлиб.

Несмотря на то, что визит президента России в турецких СМИ воспринималось как еще один признак нормализации турецко-российских отношений после того, как Турция сбила российский самолет на турецко-сирийской границе, однако итоги визита некоторыми обозревателями были расценены как незначительные. «Помимо помидорной сделки никаких других подробностей встречи высокого уровня не известны, и заявления по вопросам Сирии и Ирака были довольно расплывчатыми»,- пишет эксперт по турецкой внешней политики Нурай Мерт. По ее мнению, причиной тому разница приоритетов России и Турции. «Вероятно, что главным приоритетом России является урегулирование сирийского конфликта, а для Турции — недопущение образования курдской государственности в Сирии и Ираке. Ожидается также, что Турция будет использовать свои рычаги влияния на исламистские группировки для достижения устойчивого режима прекращения огня в Сирии, особенно в провинции Идлиб. Несмотря на то, что политика Турции и России на сирийской траектории имеют больше отличий чем совпадений, очевидно, что Турция здесь не пойдет в разрез с российской политикой. По всей вероятности, Путин на последней встрече не выразил желания активно вовлекаться в анти-курдскую политику Турции. Несмотря на то, что по понятным политическим причинам этого не было сделано официально, правящая партия должна быть разочарована в нежелании России поддержать Турцию против референдума Барзани». И действительно, после визита турецкая пресса все чаще стала указывать на союз Анкара-Тегеран-Багдад в противостоянии с Иракским Курдистаном, без упоминания России.

Фехим Таштекин, специалист по внешней политики Турции, пишет, что Анкара сегодня создает союз вместе с Тегераном и Багдадом — с теми, соседями, которых недавно обвиняла в «персидском экспансионизме» и в «сектарианской политике». Турецкие СМИ комментируя этот трехсторонний союз, приветствуют его как новый Саадабадский пакт — договор подписанный в 1937 г. между этими тремя странами и Афганистаном. Три из четырёх стран участников договора планировали общими усилиями бороться с «курдским сепаратизмом» в Ираке, Иране и Турции.

Турция, очевидно, ожидает и фактически нуждается в более тесных отношениях с Россией, чтобы компенсировать ее ухудшающиеся отношения с западным миром. Однако, Россия, используя кризис между Турцией и Западом и сопутствующим расколом внутри НАТО, учитывая множество факторов, тем не менее не рассматривает вопрос о заполнении созданного военно-политического вакуума в Турции.

Такая российская позиция, по мнению ряда турецких специалистов,  обоснованна тем, что Россия пока полностью не доверяет Турции после кризиса в двухсторонних отношениях в связи со сбитым российским самолетом. Лишь поверхностное понимание международной и региональной политики может создать впечатление, что Россия готова подвергнуть риску свои позиции в Европе, учитывая отношения Турции с европейскими странами, для поддержки такого непредсказуемого  союзника, как Турция. А референдум в Иракском Курдистане яркое тому подтверждение. Даже в годы холодной войны международный порядок не основывался на простом соперничестве между Россией и Западом, а в сегодняшние дни международные отношения носят более сложный характер. В таких обстоятельствах весьма наивно ожидать, что Россия будет стремиться сформировать свою внешнюю политику и быть безусловным союзником с любой страной, которая не согласна с США или ЕС.

Несмотря на все угрозы закрыть границы, запрет на транзит нефти из Иракского Курдистана, санкции, которые применила Турция до сих пор — это отмена авиарейсов из Турции в  провинции Иракского Курдистана Эрбиль и Сулейманию, запрет на телевещание иракского курдского телеканала «Рудав» в Турции и приостановление военной подготовки курдских военных подразделений  в Иракском Курдистане — пешмерга.

Турецкие экспертные круги считают, что помимо того, что при введении санкций на транзит нефти пострадает также непосредственно Турция решающей в вопросе турецких санкций на транзит иракской нефти стала и позиция Кремля. Такого мнения придерживается  известный турецкий политолог, социолог, академик Догу Эргиль. По его мнению, «подобный шаг достаточно негативно отразится на турецкой экономике, в которой большую роль играют компании, связанные с нефтяной промышленностью Иракского Курдистана».

За последние 12 месяцев Россия инвестировала 4 млрд долларов в нефтяную и газовую промышленность Иракского Курдистана превосходя США и становясь крупнейшим инвестором в регионе. Государственная нефтяная компания «Роснефть» планирует поставлять большое количество нефти из турецкого терминала Джейхан в Германию, где нефть будет переработана и продана европейским потребителям. В сложившейся ситуации санкции со стороны Турции неминуемо негативно отразятся и на российских нефтяных проектах, что недопустимо для России.

Турецкой политической риторике свойственны громкие заявления, однако, как показывает история, после таких заявлений часто не следуют действия. Как правильно утверждает Д.Эргиль «жесткая риторика Эрдогана адресована своим избирателям․ Угрозы Эрдогана по отношению иракским курдам, в действительности предназначены не для международной общественности, а для внутреннего потребления».

62.83MB | MySQL:102 | 0,634sec