Министерство обороны США не считает, что действия правительственной армии президента Сирии Башара Асада при поддержке ВКС России приведут к полному уничтожению группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ). Об этом заявил 6 октября официальный представитель Пентагона Эрик Пэхон, отвечая на просьбу корр. ТАСС прокомментировать высказывания официального представителя Минобороны РФ генерал-майора Игоря Конашенкова по ситуации в Сирии. В частности, россиянин заявил о том, что американская военная база в сирийском Эт-Танфе превратилась в «черную дыру», откуда совершают вылазки боевики ИГ, и что со вступлением в борьбу с ИГ российских ВКС подконтрольная «халифату» территория сократилась до менее 10%, «причем на освобожденной от ИГ территории Сирии нет никаких следов американского присутствия». «Эти заявления не соответствуют действительности, — утверждал Пэхон. — Усилия авторитарного режима [Асада], России и Ирана вряд ли приведут к полному и окончательному поражению группировки ИГИЛ (прежнее название ИГ — прим. ТАСС), даже если они смогут временно занять некоторую территорию. Становление ИГИЛ частично было вызвано репрессивными мерами, к которым прибегал режим, и ИГИЛ, скорее всего, будет и дальше прибегать к опасным диверсионным действиям, даже если группировка потеряет всю или большую часть занимаемой территории».

По словам Пэхона, американские войска находятся на территории Сирии, поскольку «ведут борьбу с терроризмом, и будут продолжать оказывать помощь силам партнеров до тех пор, пока ИГИЛ остается угрозой». «Наши партнеры при поддержке коалиции наносят поражение ИГИЛ, и их усилия по организации на местах эффективных и репрезентативных органов управления и сил безопасности создают условия, предотвращающие возрождение ИГИЛ, — указал он. — При этом сирийский режим, поддерживаемый РФ, не продемонстрировал долговременного успеха в выводе значительной территории из-под контроля ИГИЛ и создании там условий, необходимых для предотвращения возвращения туда террористов».Пэхон также выразил мнение Пентагона, что «сирийские и российские усилия при продвижении на восток сосредоточены главным образом на том, чтобы взять под свой контроль территорию, ключевые объекты инфраструктуры и ресурсы». В своем заявлении Конашенков напомнил, что после двух лет борьбы с ИГ международной коалиции и США к 30 сентября 2015 года около 90% территории Сирии находилось под прямым или косвенным контролем террористов. «Вся военная «стратегия» США тогда заключалась в созерцании наступления «халифата», вооружении головорезов под видом помощи «сирийской оппозиции» и подсчетах количества дней до свержения законной власти Сирии», — заметил представитель Минобороны РФ. Про последний момент, упомянутый представителем МО РФ, мы уже ранее собщали, и не вдаваясь в подробности, отметим лишь снова основной тезис, который определяет сейчас позицию Вашингтона на фоне их «усилий» по борьбе с ИГ. Это глобальное стремление по сдерживанию распространения влияния России и Ирана в ближневосточном регионе, и ничего более. Ровно по этим соображениям американцы и вынуждены были срочно и без подглтовки входить в Сирию сразу же появления там российских ВКС. Именно через призму этого стремления вообще надо рассматривать любую военную и дипломатическую активность США и в Сирии, и вообще в мире. Вашингтон пытается восстановить статус-кво «своей победы в холодной войне», и этим все и определяется. В случае с сирийским конфликтом американцы борются исключительно в рамках воссоздания имиджа США как единственного победителя ИГ в глобальном масштабе.

Что же касается вопроса о перспективах победы Москвы и Дамаска при полной поддержке Тегерана, то отметим, что представитель Пентагона в этом случае говорить не о разгроме чисто военной инфраструктуры сторонников ИГ, а о последующих после этого событиях.  При этом он видимо вспоминает печальный опыт США в иракской  провинции Анбар, когда местные сунниты поверили Вашингтону о своей последующей инкорпорации в силовые структуры послесаддамовского Ирака, фактически уничтожили инфраструктуру «Аль-Каиды» (запрещена в России) в провинции и получили в результате жесткий отказ шиитского правительства в Багдаде выполнять обещания американской стороны, а последняя сделал вид, что она здесь не при чем. В результате появилось ИГ как крайняя форма проявления недовольства суннитской элиты, которая не видела иного  выхода для достижения своих политических и экономических целей. Естественно, что повторять в Сирии этот опыт политического лицемерия  Россия не собирается. Говорили и повторим еще раз, что корень успешного завершения сирийского конфликта лежит именно в создании универсального, и главное эффективного механизма воссоздания баланса присутствия сирийских суннитов в послевоенной политической архитектуре Сирии. По иному просто не получается с учетом простого факта – сунниты (с учетом курдов) составляют до 70 процентов от всего населения Сирии. В этой связи пессимизм американцев вызван несколькими моментами.

1. Они не верят в способность Москвы убедить Дамаск и Тегеран в необходимости широких компромиссов с сирийскими суннитами. В американском экспертном сообществе и соответственно в самом Белом доме бытует широко распространенное мнение о том, что иранцы выступают категорически  против любых компромиссов с  суннитами, и в этой связи без согласования с российским командованием самостоятельно нарушают параметры перемирия в ряде зон деэскалации. В данном случае полагаем, что американских экспертов вновь подводит очень слабое знание страноведения и реального настроя Тегерана. В иранском руководстве четко отдают себе отчет в том, что построить в Сирии шиитское теократическое государство с численностью собственно самих шиитов не более 20 процентов, просто нереально.  То есть, степень «религиозного фанатизма» иранцев американскими специалистами сильно преувеличена. Они совершенно спокойно и без надрыва способны взаимодействовать с суннитами в случае необходимости. И самый неприятный пример этого сейчас — тесный военный альянс Тегерана с пропакистанскими талибами в Афганистане. И степень «договороспособности» Тегерана по этому вопросу будет возрастать в геометрической прогрессии по мере введения против Ирана новых американских санкций в рамках замораживания Вашингтоном реализации сделки по ИЯП. Отсюда же и достигнутые  договоренности между Москвой, Тегераном и Анкарой по вопросу  создания зон деэскалации, которые сейчас так тревожат Вашингтон. Именно по той причине, что это не только новый механизм достижения перемирия, но и спусковой крючок для начала активизации горизонтальной племенной социально-экономической дипломатии между отдельными группами населения. Именно этот момент, наряду с инструментом локальных перемирий с отдельными племенами,  является определяющим для создания необходимого базиса для «общесирийских народных собраний» и определения структуры будущего политического устройства Сирии путем принятая новой конституции. То есть, зоны должны за отведенный им соглашениями испытательный срок  в полгода доказать свою позитивную роль именно в рамках установления кооперации между различными группами местного населения и одновременно Дамаском. И именно на подрыв успешного функционирования этого механизма и будут сейчас направлены основные усилия США.
2. Трансформация и принятие новой системы политико-экономической автономии для суннитских районов. То есть ровно то, что обеспечивало ИГ контроль над обширными территориями при минимуме сил и средств. Эту систему можно практически слепо копировать с небольшими поправками, но ее введение плюс создание суннитских подразделений в армии с официальным статусом и зарплатой (возможно, что придание этого статуса местным суннитским племенным ополчениям) — обязательное условие успешного развязывания узла межконфессиональных проблем. В этой связи отметим, что делегирование определенных постов представителям суннитской элиты в структуре исполнительной власти будущей Сирии — это обязательный, но малоэффективный механизм без реализации первого условия.
3. Американцы четко уловили момент того, что сирийские правительственные силы при российской поддержке «стремятся взять под свой контроль территорию, ключевые объекты инфраструктуры и ресурсы». Совершенно верно, и этот момент больше всего США и раздражает, так как именно в этом аспекте лежит корень снижения влияния ИГ в рамках его способности рекрутировать новые силы за рубежом для поддержания боевого потенциала, а также вообще через этот механизм влиять на умы суннитов в самой Сирии. И это процесс надо безусловно продолжать, несмотря на все окрики из Вашингтона.