СМИ в Саудовской Аравии обсуждают перспективы создания новых рабочих мест, «тысячи которых могут быть созданы при локализации до 50% производства на территории королевства в ходе реализации программы военно-технического сотрудничества между Российской Федерацией и Саудовской Аравии, временные рамки которого могут распространиться до 2030 года@.
Обсуждение вопроса передачи технологий и локализации, то есть, организации частичного производства отдельных видов вооружений из числа тех, что собирается заказать Саудовская Аравия, стало главной темой в ходе состоявшихся предварительных встреч по проблематике ВТС. Предварительными они были по тому, что столь серьезные вещи обсуждаются в течение гораздо более длительного времени, чем за один-два дня, и вряд ли смогут быть все урегулированы даже, в ходе предстоящей в ноябре, встречи межправительственной комиссии по ВТС. Стороны обозначали свои приоритеты, или маркеры, вокруг которых и будут разворачиваться основные предконтрактные баталии.
Сама постановка саудовцами такого вопроса вполне правомочна: так называемые «оффсетные» программы, передача технологий или организация сборки или производства в стране-заказчике, или локализация, давно и прочно вошли в обиход военно-технического сотрудничества и применяются почти повсеместно. Запад их широко практикует и объем трансфера в 50% также не является чем-то из ряда вон выходящим. Дело тут в номенклатуре желаемого – ЗРК С-400 является новейшим и только-только стал поступать на вооружение российской армии. Это, без преувеличения, образующая система для огневой составляющей войск противовоздушной обороны страны, по крайней мере, на ближайшие лет пятнадцать. И, хотя экспортные модификации техники всегда «занижали» по целому ряда характеристик, содержание в ней чувствительных технологий, с учетом персоналии заказчика, должно стать предметом самого внимательного анализа при формировании окончательного экспортного облика комплекса. За кадром остается пока вопрос поставки к ней средства ближней объектовой обороны самой С-400 – ЗРПК «Панцирь», ставшего штатным приданным «четырехсотке» средством.
Сразу оговоримся, по целому ряду причин, мы весьма скептически относимся к теме развития ВТС между двумя странами дальше политических деклараций и использования обеими сторонами этой темы, как инструмента для манипуляций во внешней политике и в военно-техническом маркетинге. Слишком много противоречий и структурных различий существует Москвой и Эр-Риядом. И, если в случае с нефтью, на данный момент, интересы совпадают, с военно-техническим сотрудничеством, весьма сложным и специфическим видом международных отношений, все не так однозначно. Из доброго десятка этих причин, упомянем основные:
Не взирая на все произошедшие и происходящие в мире и в регионе изменениях, стратегическими союзниками королевства, с которыми его связывают соответствующие договора, являются США и Великобритания. Они его гаранты. С Францией и Германией также существуют тесные и многоуровневые связи, в том числе, и военно-технические.
Саудовская Аравия доктринально, технически и экономически представляет собой совершенно самодостаточное в военном плане государство, обладающее современными и многочисленными вооруженными силами. Они целиком и полностью, годами, оснащались боевой техникой и вооружением западного производства (за редчайшими исключениями), в основном, американского, английского, немецкого и французского производства. Весь высший командный состав и подавляющее большинство старших офицеров командных и технических профилей проходили и проходят обучение на западной технике, в западных военно-учебных заведениях, в элитных командных колледжах и академиях в Вест-Пойнте, Сен-Сире, Сандерхесте, часть, — в Египте и в Пакистане. То, что несколько младших саудовских офицеров были отправлены на учебу в Россию, в частности, в Рязанское училище ВДВ, не более, чем забавное исключение из правил. Вся система обслуживания, ремонта и технического обеспечения средств вооружения и военной техники организована и функционирует согласно западным стандартам, нормам и правилам, при этом, военно-техническая языковая среда использует арабскую, в основном, и английскую лексику и терминологию.
Заявленная саудовцами в качестве цели и одного из основных условий сделки, передача технологий, кроме соображений секретности и соблюдения интеллектуальной собственности, имеет, применительно к нынешним российским реалиям военно-технического сотрудничества, еще одну специфическую особенность – наш нынешний ВПК в своем экспортном сегменте не всегда, к сожалению, справляется с сопровождением и ремонтом поставленной техники и ее постгарантйиным обслуживанием. Эти вещи осуществляются с огромным трудом, а в случае с организацией производства и обслуживания на месте, как требуют саудовцы, российским оружейникам предстоит столкнуться с целым рядом проблем, начиная от нехватки кадров и отсутствия опыта выполнения таких работ, до несоответствия метрических систем, нормалей и стандартов, правил оформления документации, условий проживания наших граждан в стране с «сухим законом», да-да, это будет огромной проблемой, не говоря об остальной мусульманской специфике.
Монополизировав в 2007 г. право на продажи военной техники и вооружения за рубеж, соответствующие структуры так и не удосужились озадачиться качественным обеспечением их ремонта и сопровождения, во главу угла поставлено единовременное получение прибыли от сделки, сами предприятия – производители неохотно идут на эти вещи по причине элементарной нехватки квалифицированных кадров.
Разумеется, кое-какую технику и вооружение мы ремонтируем и обслуживаем у себя, те же подводные лодки и самолеты, но здесь речь о другом.
Построить завод по выпуску автоматов АК 103 и боеприпасов к ним задача для нынешней нашей военной промышленности если и выполнимая, то с большим трудом. Реализация подобного проекта в Венесуэле столкнулась с рядом проблем, да и российский нынешний опыт в таких вещах весьма скромен. Советский Союз, например, располагавший несопоставимыми в этом смысле, с нынешними российскими, возможностями, и то построил всего несколько подобных производств, в частности, в Ливии и на Кубе. Их строили буквально всем всей страной. Станочный парк только Бен-Валидского оружейного завода состоял из станков 42 (!) отечественных и ряда швейцарских и японских производителей. Приданные бригады советских специалистов, сотни людей, безвылазно находились на объектах, обеспечивая запуск и наладку производства. По ряду показателей, те объекты превосходили отечественные Тульский и Ижевский оружейные заводы. Технология производства стрелкового оружия с тех пор принципиально не изменилась, а вот возможности отечественной промышленности, качество выпускаемой продукции, той же оснастки, инструментов, иногда вызывают определенные вопросы.
Такие же проблемы существуют и с организацией местного производства ПТРК «Корнет» (вне зависимости в каком виде его решат производить) и автоматического гранатомета АГС-17, что касается выпуска тяжелых огнеметных систем на танковом шасси – ТОС и их вариантов, то там будет еще сложнее. Иран, наладивший лицензионное производство «Корнетов», делал по большей части все сам, располагал развитой военной промышленностью и, ранее уже успешно освоил выпуск копий американского ПТРК «Тоу». Арабские же страны, ни ОАЭ. ни Ливия, ни Алжир, ни Ирак и даже Египет с его достаточно хорошо развитым ВПК, пока не смогли решить такую задачу.
Саудовцы, привыкшие к западному уровню гарантийного и послегарантийного обслуживания техники, к их технической культуре весьма болезненно воспримут неизбежные, увы, ожидающие их неприятности, связанные с вышеупомянутыми обстоятельствами.
С другой стороны, их менталитет и технические навыки определяют то, что производителю придется многие вещи брать на себя, в объемах больших, чем, нежели это обычно реализовано. Мы к этому так же мало готовы, как и к работе с ответственным заказчиком.
Есть и соображения следующего порядка. Совместимость наших высокотехнологичных систем, таких как С-400 с их западными аналогами, такими, как американская THAAD и тот же «Пэтриот», нулевая, их придется интегрировать с автоматизированную единую систему управления, что неизбежно вызовет массу технических и организационных проблем, а позволить себе сразу две такие сложные и дорогие системы ПВО, вряд ли сможет даже такая богатая страна, как Саудовская Аравия. «Пэтриот» у них уже есть и воевал, он сочетается с ТНААD, встроен в единую систему связи и управления, мы же там чужие. Есть вопросы к организации работы системы опознавания «свой-чужой» (ВВС КСА используют новейшие модификации авиационной техники производства США и Великобритании) и к многому-многому другому, начиная от частот и диапазонов до протоколов обмена данными и заканчивая несовпадением размеров гаечных ключей, технических жидкостей и масел и пр. Попробуйте объяснить саудовцам, что такое «Тосол» или охлаждающая жидкость «Лена», или почему у нас гидравлическая жидкость красного цвета, а у них, например, синего, и можно ли их сочетать. И что делать, если красной у них нет? И почему на наших аккумуляторных батареях полярность расположена по-другому? И таких нюансов – многие десятки.
Словом, если речь дойдет до выполнения Россией этого контракта, или воплощения части его в действительность, это потребует от наших предприятий и соответствующих структур максимального напряжения всех имеющихся у них возможностей.
Во всех остальных аналогичных случаях, в военно-техническом сотрудничестве с арабскими странами, с Египтом, Сирией, Ираком, Алжиром и даже Суданом, ситуация отличается в принципе: там, в той или иной степени, мы опираемся на советский задел. Там везде преобладают простые поставки, «продал и забыл», а дойдет до обслуживания или ремонта, то, во-первых, за отдельные деньги, а во-вторых, «там видно будет». Разумеется, гарантийные условия, более-менее, соблюдаются, но содержать гарантийную группу в той или иной стране, мы еще можем, а вот построить «под ключ» целый завод, запустить его, обеспечить авторское сопровождение и обучение персонала, передачу документации, поставки расходных материалов, да все это в пустыне и в совершенно чуждом во всех смыслах окружении – проще китайцев нанять, что, не исключено и будет сделано.
Организация сервиса, ремонта и сопровождения такого сложного вида техники, как военная, к сожалению, наглядно отражает неблагоприятную обстановку в нашей промышленности и накладывается на снижение качества отдельных изделий, неоднократно, приводившее к громким скандалам и к закономерному уходу ряда традиционных клиентов, как Индия, например, по целым сегментам, к новым поставщикам.
Давайте не будем обольщаться и насчет исключительности и выдающихся тактико-технических свойств нашего оружия и техники, некоторые из них еще не прошли испытания в реальном бою, и, кроме того, если речь идет о двух крупных наших арабских заказчиках – Египте, кое в каких вопросах, вернувшемуся к нам, и Саудовской Аравии, еще присматривающейся, то основной причиной, сподвигнувшей их на это, стали нюансы их нынешних отношений с США. Остальные, те же Кувейт, Ирак, ОАЭ отнюдь не спешат заключать новые, или доделывать старые контракты, и все они в значительной части своего военного потенциала так же используют западную, а не российскую технику.
Кроме того, с точки зрения практической, нужды в указанных средствах вооружения и техники для саудовской армии нет. Можно отметить, что, по большому счету, все аналогичные вооружения у нее уже давным-давно есть и успешно решают, поставленные перед вооруженными силами, задачи. С другой стороны, королевство вполне может себе позволить истратить пару десятков миллиардов долларов на новые экзотические виды вооружений, которые, если что, положит на склад или найдет, кому перепродать. Для него в этом смысле, значение будут иметь, скорее, те политические и иные выгоды, которые, если перевесят, то сделка перейдет в стадию практической реализации.
Нам же, кроме валютной выручки следует учесть все связанные с этой сделкой минусы и издержки, в том числе и отношение к ней Ирана, США и других стран, а главное, оценить свою реальную способность и готовность взяться за подобный объем работ. До сих пор, все переговоры с Саудовской Аравией на этот счет заканчивались либо ничем, либо подписанием меморандумов о заинтересованности. К слову, саудовцы очень неплохо осведомлены о всех перипетиях нашего экономического и военно-технического развития и зачастую, отсутствие результата было вызвано не их маркетинговыми происками, а тем, что они прекрасно отдавали себе отчет в нашей тогдашней неспособности исполнить заявленное. Чем все закончится на этот раз, станет ясно до конца текущего года.
Поэтому вопрос по «оружейной сделке» с Саудовской Аравией очень непрост, имеет комплексный характер и не только «не решен», а даже еще и не начинал решаться, чтобы там не сообщали некоторые СМИ, уже возвестившие об «очередном судьбоносном успехе». Он только начал обсуждаться, и, смеем надеяться, что те, кому, в случае достижения договоренностей, придется его выполнять, а не рапортовать наверх, уже сейчас задумались над тем, кто, каким образом и каким ресурсами будет их реализовывать. А не так, как, зачастую, свойственно, увы, нашим организациям и предприятиям, министерствам и ведомствам, все затянуть до самого последнего момента, а потом думать, что и как. Не тот случай и не тот клиент. Это жесткий заказчик. Он платит сполна, да, но и спрос будет такой же. Он нам не союзник, он привык получать всегда самое лучшее, он не располагает к нам никакими особыми симпатиями, и, повторимся, этот проект является для нашего ВПК и всей системы ВТС очень серьезным вызовом, требующим самого серьезного отношения.
По иронии судьбы в дни пребывания Короля Сальмана в Москве, в одной гостинице с ними находилась делегация…Катара, прибывшая прицениться к российскому оружию. Маленький эмират, правда, тоже располагает впечатляющим арсеналом самого современного западного вооружения, но, иногда, решение «утереть нос сопернику» между этими двумя монархиями может поспособствовать заключению контракта на нашу технику. Что, впрочем, не отменяет всего вышесказанного.