Одной из главных тенденций гуманитарной ситуации вокруг Южного Судана в текущем году стала активизация потока беженцев из этой страны в соседние страны региона.
В связи с тем, что выполнение мирного соглашения о политическом регулировании от 2015 года откровенно пробуксовывает, и усилия региональных и глобальных игроков на этом направлении пока не дали ощутимых результатов, миграция населения Южного Судана в соседние страны существенно усилилась. Еще с конца прошлого года Южный Судан позиционируется как самый динамичный, быстрорастущий источник внешней миграции. В настоящее время, общее число беженцев из Южного Судана достигло 2.5 млн человек. Они мигрировали в основном в шесть соседних государств – Центральная Африканская Республика, Демократическая Республика Конго, Эфиопия, Кения, Судан и Уганда. Только в Уганде насчитывается более 1 млн беженцев из Южного Судана.
Эта региональная проблема южносуданских беженцев, несмотря на его размах и последствия, не так широко освещается в СМИ, как, например, положение сирийских беженцев. Однако по всем объективным показателям, эта проблема по охвату идет, как минимум, на второй строке после Сирии. В частности, региональная операция ООН для беженцев Южного Судана имеет второй по размерам бюджет после сирийской региональной операции и в 2017 году составляет 1.38 млрд долларов. Финансируется эта операция на порядок хуже сирийской – в нынешнем году доноры выделили лишь 28.4% или 393 млн долларов от запрошенных средств.
В то же время, сложность гуманитарной операции в Африке и потребности южносуданских беженцев на порядок выше, чем сирийских по ряду причин.
Прежде всего, потенциал и возможности стран, принимающих у себя южносуданских беженцев, на много ниже, чем соседей Сирии, особенно Турции и Ливана, которые могут самостоятельно обеспечить минимальное содействие беженцам. Страны-соседи Южного Судана находятся на гораздо более низком уровне социально-экономического развития и не имеют широких финансовых возможностей – здесь основное бремя ложится как раз на международные гуманитарные структуры.
Одновременно, с учетом бедного положения местных общин в регионах концентрации беженцев, противоречия между ними последовательно нарастают. В основном, такого рода противоречия проявляются в условиях ограниченного доступа к земельным, водным ресурсам и основным социальным услугам и предметам первой необходимости. Находясь и без того в бедственном положении, местные общины и коренные жители принимающих стран недовольны возросшей конкуренцией и не желают делить с вновь прибывшими мигрантами и без того дефицитные ресурсы. При этом, оказываемая международным гуманитарным сообществом посильная помощь беженцам при игнорировании проблем местного бедного населения, вызывает у последнего еще большее раздражение.
Ситуация нагнетается отсутствием реальных перспектив выхода из сложившегося миграционного кризиса. При этом отсутствие широкой международной солидарности разделить, хотя бы на политическом уровне, со странами региона эту ответственность подрывает возможность эффективного регионального ответа самой проблеме.
Кроме того, преобладающее большинство беженцев из Южного Судана – женщины и дети, то есть самая уязвимая группа населения, которая требует повышенной помощи, специального питания и медицинского ухода, и не может быть вовлечена в социальные работы. В этом контексте, обеспечить хотя бы в среднесрочной перспективе стабильный источник дохода для своей семьи также представляется затруднительным.
Примечательно также, что во всех шести странах районы, населенные южносуданскими беженцами, представляют из себя самые бедные и деградирующие регионы в этих странах, c наименьшими показателями индекса человеческого развития ООН.
Ну и наконец, проблема недостаточного финансирования региональной операции содействия беженцам Южного Судана (менее чем на одну треть в 2017 году) не только является негативным индикатором отсутствия политической воли на международном уровне, но и вынуждает сокращать объемы и рационы помощи, что ведет к ухудшению качества питания и физического состояния беженцев.
Прогноз на 2018 год не очень благоприятный. ООН в рамках обновленного Регионального плана содействия беженцам из Южного Судана прогнозирует дополнительный рост числа беженцев в соседние шесть стран на 570 тысяч человек. Таким образом, региональная операция в 2018 году планирует охватить помощью 3.1 млн человек и соответственно запрашивает у доноров на 9% больше средств, чем в текущем году – почти 1.5 млрд долларов. Её важнейшей задачей является сконцентрироваться на защите беженцев, повышении их потенциала и адаптированности к новым условиям, и обеспечении мирного сосуществования между местными общинами и беженцами. В то же время, недостаточная политическая воля мирового сообщества, что выражается в отсутствии широкой солидарности и, как следствие, устойчивой финансовой поддержки гуманитарных программ, создает высокие риски в 2018 году. Особенно, если новые поток беженцев из Южного Судана в соседние страны окажется более массивным и интенсивным, чем предполагалось. Ведь уже сегодня в самой стране имеется 1.9 млн внутренне перемещенных лиц, которые потенциально могут составить костяк новой волны беженцев в соседние страны. На фоне растущего насилия и конфликта в стране вкупе с резко деградирующей экономической ситуацией, такой сценарий вполне может стать реальностью. Дополнительная нагрузка для экономически бедных соседних стран может стать неподъёмной ношей, да к тому же и серьезной политической проблемой внутри этих стран. Как это, например, уже имеет место быть в Уганде, где проблема беженцев обсуждается на высшем политическом уровне. Следует также иметь в виду, что согласно прогнозированию и оценке рисков гуманитарных ситуаций по линии Управления ООН по координации гуманитарных вопросов (УКГВ), из шести стран, приютивших у себя южносуданских беженцев, как минимум три — Центральная Африканская Республика, Судан, Демократическая Республика Конго – вошли по своим внутренним показателям в список стран с «очень высоким уровнем риска» с точки зрения сложных гуманитарных потребностей в 2018 году. В двух других странах – Кении и Уганде — уровень риска оценивается как «высокий». В Эфиопии гуманитарные потребности будут сокращены (бюджет в 2018 году снизится на 37%), но по-прежнему останутся на довольно высоком уровне (Эфиопия сохранит свое место в списке 12 стран, где число нуждающихся в чрезвычайной гуманитарной помощи превышает 500 тысяч человек). Таким образом, с учетом сложного, чувствительного положения всех шести стран, приютивших у себя беженцев из Южного Судана, неконтролируемый новый поток беженцев в 2018 году может оказать сильный эффект на развитие политической ситуации и экономические перспективы каждой из соседних стран. В отсутствие же четко сформулированной региональной стратегии решения этой проблемы, а также патронажа со стороны ведущих глобальных игроков и доноров, дать адекватный и эффективный ответ возможной угрозе будет непросто.