20 января 2018 года началась операция турецких ВС под названием «Оливковая ветвь» в районах Сирийской Арабской Республики Африн, Аазаз, Эль-Баб с целью борьбы с курдскими вооруженными формированиями «Сил народной самообороны» СНС, которые неофициально являются боевым крылом курдской партии «Демократический союз», признанной в Турции террористической организацией. Таким образом, операция получила характер антитеррористический и длится уже месяц.
С начала проведения операции реакция иранской стороны остается крайне сдержанной. Первым на турецкие действия отреагировало Министерство иностранных дел Ирана. В своем заявлении 21 января МИД выразило надежду на незамедлительное завершение операции и предотвращение распространения и углубления кризиса на турецко-сирийской границе. Официальный представитель МИД ИРИ Бахрам Касеми заявил, что Иран пристально и с беспокойством наблюдает за текущими развитиями, и предупредил, что продолжение кризиса в Африне может «оживить террористические группы» на севере Сирии.
Пресс-секретарь МИД подчеркнул, что Исламская Республика Иран решительно защищает необходимость сохранения территориальной целостности Сирии и уважения суверенитета страны, предотвращения эскалации гуманитарного кризиса и сохранения жизней невинных людей. Иран ожидает, что все страны, особенно турецкое правительство как один из гарантов, останутся приверженными процессу политического урегулирования сирийского кризиса, в частности, Астанинскому процессу, продолжат играть свою конструктивную роль и нести ответственность за урегулирование политического кризиса в Сирии.
Лишь 6 февраля президент Ирана Хасан Роухани на своей пресс-конференции призвал Турцию завершить операция в Африне, назвав ее незаконной, т.к. правительство Сирии не давало согласия на проведение подобной операции. Он также сравнил турецкие действия с американскими, обвинив Анкару в стремлении дезинтеграции арабской республики. Тем не менее, иранский президент подчеркнул, что это лишь рекомендация турецким властям, что также не влечет за собой никаких условий или требований.
19 февраля состоялся телефонный разговор между президентами Турции и Ирана, в ходе которого они обсудили ситуацию в Африне и Идлибе. Р.Т.Эрдоган и Х.Роухани также обсудили военное наступление Турции против курдских боевиков на севере Сирии и подчеркнули важность сотрудничества в борьбе с террористическими элементами. Других сведений о разговоре двух лидеров не известно.
Иранский эксперт по Ближнему Востоку Али Асгар Заргар в интервью агентству Moj, аффилированному с Министерством культуры и исламской ориентации ИРИ, назвал четыре основных причины отсутствия возражений Ирана против военной операции Турции. Во-первых, Турция является партнером Ирана по политическому урегулированию. Две страны вместе с Сирией и Россией пытались найти решение конфликта на нескольких конференциях. Поэтому Тегеран не может явно выступать против политики Анкары, поскольку надеется на предстоящих конгрессах достичь решений по территориальной целостности и укреплению центрального правительства Сирии. В таких условиях противостояние Турции может поставить под сомнение характер проводимых конференций, в то время как параллельно проводятся конференции с участием США, Саудовской Аравии и их союзников, настаивающих на решениях, не согласованных ни с Ираном, ни с самой Сирией.
Второй причиной эксперт назвал тот факт, что Турция назвала свою операцию на севере Сирии «упреждающим нападением». Дело в том, что Соединенные Штаты хотят создать военную силу в тридцать тысяч человек в этом районе, после чего курды значительно укрепят свои позиции. Это позволит Вашингтону контролировать будущую политику в стране и сохранять интересы Израиля, одновременно увеличивая влияние США в Сирии. Поэтому турки, выступающие против создания такой военной силы на севере Сирии, предприняли военные действия. Т.к. операция является противодействием Соединенным Штатам, Иран оценивает ее как собственную выгоду, руководствуясь принципом «враг моего врага – мой друг», и чем меньше влияние США в Сирии, тем лучше для интересов Ирана.
Третья причина – противостояние курдам. По мнению А.А.Заргара, тот факт, что курды являются автономными в Ираке или, возможно, в Сирии, является провокационным фактором для стран региона, которые имеют курдское меньшинство (Иран, Турция). Исходя из этого, предотвращение установления курдского суверенитета над северной частью Сирии и создания второй курдской автономии в регионе является еще одной причиной негласной поддержки турецкой операции со стороны Тегерана.
Четвертой причиной эксперт назвал возможность наличия заранее имеющейся договоренности Ирана и Турции. Обе страны вместе с РФ и Сирией стремятся найти такое решение, которое снизит влияние США и КСА в стране. Введение турецких войск может затянуть время до очередных переговоров, не позволяя американцам закрепиться в северных районах, в то время, как сирийская правительственная армия ведет боевые действия сразу по нескольким направлениям и у нее не хватает ресурсов на борьбу с курдами. Именно поэтому сам президент Сирии Башар Асад не сильно возражал турецкому вторжению. Помимо помощи союзникам, Турция стремится обеспечить свои интересы, т.к. США, Россия и Иран имеют военное присутствие в Сирии, а Анкара также хочет получить «свою долю», считает аналитик.
Общественно политический портал Alef в свою очередь рассматривает вопрос, каким образом повлияет политика Турции в регионе на ее взаимоотношения с США. Как пишет агентство, еще в период активной деятельности «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в Сирии при поддержке США, КСА и Турции, и до значительных побед России и Ирана, Анкара и Вашингтон вступили на новый этап политических отношений, т.к. после победы Дональда Трампа на президентских выборах Реджеп Тайип Эрдоган связывал с ним большие надежды. Он поддерживал антииранскую позицию американского лидера с уверенностью, что последний перестанет оказывать помощь курдским СНС. Однако США не только не прекратили поддерживать курдов, но и посчитали, что они — единственная сила, способная противостоять ИГ. Кроме того, учитывая демографическую ситуацию в Сирии, американцы стремятся усилить курдов и использовать их в качестве инструмента для достижения своих интересов, как это происходит в Ираке. Опасаясь создания новых проблем для своей страны, Р.Т.Эрдоган обратился в сторону своих давних соперников – России и Ирана.
Политика Вашингтона по отношению к курдам позволила им контролировать северные и северо-восточные районы Сирии, вдоль турецкой границы. В качестве протеста 12 ноября 2017 г. Турция заявила, что подписала соглашение с РФ о покупке С-400, проигнорировав неодобрительные мнения стран-членов НАТО, в частности США. Турецкий премьер Бинали Йылдырым прокомментировал это соглашение, отметив, что Турция не смогла получить аналогичные системы ПВО из стран НАТО из-за отсутствия поддержки со стороны США.
Ранее Вашингтон не предпринимал никаких усилий для удерживания Турции на своей стороне и предотвращения ее дальнейшего сближения с Москвой и Тегераном. Однако визит госсекретаря Рекса Тиллерсона 16 февраля в Анкару может стать первым шагом со стороны США. Визит состоялся на фоне сообщений турецких СМИ о создании специальных вооруженных сил в Эгейском море для противостояния возможной интервенции западной коалиции и НАТО в Турцию.
В ходе визита Р.Т.Эрдоган представил Р.Тиллерсону ожидания Турции по отношению к политике Вашингтона в Сирии и Ираке. Американский госсекретарь в свою очередь пообещал, что его страна сдержит данные ранее обещания по возвращению сирийских беженцев, в частности, в город Манбидж, контролируемый курдами, и выводу войск из этого города. Он также заявил, что Соединенные Штаты намерены координировать с Турцией свои действия по борьбе с террористами и обеспечению безопасности.
В случае положительных результатов визита Рекса Тиллерсона в Анкару и снятия нынешней напряженности в двусторонних отношениях, прежнего партнерства ожидать не приходится. Согласно Alef, усиление Турции в регионе и формирование стойкого государства с религиозной ориентацией, как у правящей Партии справедливости и развития, может быть опасно для стратегических партнеров США – Саудовской Аравии и Израиля, поэтому будущие американо-турецкие отношения будут полны стратегических вызовов. Анкара понимает, что в случае урегулирования нынешних противоречий, Вашингтон в любой момент может вновь создать для Турции те же угрозы, поэтому продолжит политику недоверия так же, как это происходит с Европейским союзом. Р.Т.Эрдоган осознает, что больше не может рассматривать США в качестве стратегического партнера, и решает проблемы собственными силами.
Иранское независимое аналитическое агентство Fararu, в одной из своих публикаций утверждает, что Р.Т.Эрдоган остался один со своим политическим курсом. Несмотря на то, что Москва и Тегеран не выразили возражения в связи с операцией «Оливковая ветвь», они и не поддержали это решение. Иран и Россия считают, что Турция должна вывести свои войска из Северной Сирии. Президент Хасан Роухани в телефонном разговоре с президентом России Владимиром Путиным сказал о турецком вторжении следующее: «Продолжение напряженности в Северной Сирии никому не выгодно, и мы надеемся, что все страны региона будут уважать территориальную целостность и суверенитет Сирии».
«Присутствие любых вооруженных сил на территории страны должно осуществляться с разрешения правительства этой страны или с разрешения Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, в противном случае это явное вмешательство в дела независимого государства», — заявил В.Путин.
В ходе своего визита в Тегеран министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу встретился со своим иранским коллегой и, как пишет Fararu, попытался убедить Тегеран поддержать военную операцию против курдов на севере Сирии. Как показывает ситуация сегодня, ИРИ не согласна вмешиваться в эту операцию, но вместе с тем, и не препятствует ее проведению.
По мнению профессора международных отношений Мехди Моттахариниа, Турция так долго вела двойственную политику, то представая как европейская и западная страна, то — как восточная и азиатская, что на сегодняшний день ни одна из сторон не имеет доверия к Анкаре. Ни КСА, ни Иран, ни Россия, ни США не хотят видеть Турцию в своем альянсе. Правящее исламистское правительство в Турции, создавшее культ личности Р.Т.Эрдогана, и его попытка создать государство, в котором он представляет себя в качестве Сулеймана Великолепного, создало подобную ситуацию, считает иранский эксперт.
Эбрахим Фарахани, специалист по Ближнему Востоку, также прокомментировал действия Турции в Африне. Эксперт обращает внимание на то, что кантон Африн находится на западе Сирии, который в большей степени контролируется Россией, и если Анкара смогла начать там операцию, то это произошло с разрешения российской стороны.
Что касается Ирана, то он больше обеспокоен угрозой курдского сопротивления, но в восточных районах – кантонах Джазира и Кобани, где силы партии «Демократический союз» при помощи США дошли до Дейр-эз-Зора. Почти 30% территории Сирии находится под контролем курдов. И то, что происходит сейчас на западе, не противоречит интересам Ирана. Другой вопрос, с кем Турция проводит эту операция? С Сирийской свободной армией (ССА), состоящей из противников Б.Асада. Но еще важно, что в ССА с измененным названием входят сторонники «Джебхат ан-Нусры» (запрещена в России), «Ахрар-аш-Шам» и др., и «невозможно бороться с террористами руками других террористов», — отмечает эксперт.
Э.Фарахани считает, что на переговорах в Астане страны-гаранты договорились, что Турция введет войска в Африн и возьмет его под контроль, но на сегодняшний день, когда нет никаких окончательных договоренностей по Сирии по итогам Конгресса сирийского национального диалога в Сочи, Россия и Иран не хотят, чтобы Турция продвинулась вперед. Поэтому союзнические силы – правительственная армия, ВКС России, ливанская «Хизбалла» и Иран спешат закрепиться в Идлибе, чтобы остановить дальнейшее продвижение ССА.
Интересы Ирана и Турции в вопросе курдов совпадают. Иран уже задействовал свои силы для сдерживания курдов в Ираке, Анкара же в свою очередь взяла на себя ответственность за подавление курдского сопротивления в Сирии. Вместе с тем, Тегеран не желает укрепление турецких позиций в арабской республике, стране, за сохранение целостности которой ИРИ борется с начала конфликта, а Турция являлась одним из дестабилизирующих факторов войны в Сирии. В связи с этим, следует ожидать «молчания» Тегерана до той поры, пока турецкие силы не перейдут «красную линию» для Ирана. За этим продолжают пристально следить и Москва, и Тегеран.
С другой стороны, турецкая армия, даже при поддержке сил ССА, и несмотря на жестокость операции, не достигла крупных результатов. Так же, как при операции «Щит Ефрата», продвижение вперед незначительно. Лишь 16% кантона занято турецкими силами, а из членов ССА погибло 103 боевика. 19 февраля в результате договоренности СНС с Дамаском в Африн прибыло несколько сотен ополченцев «Аль-Лиджан аль-Шабия» (народные комитеты) в составе Национальных сил обороны, что еще больше усложнит проведение операции «Оливковая ветвь».