О политике КСА в отношении Сирии и ответных действиях России

Президент Сирии Башар Асад, на уходе которого ранее неоднократно настаивали представители сирийской оппозиции и ряд стран Запада, останется у власти. Такое мнение высказал наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Сальман Аль Сауд в интервью журналу «Тайм», опубликованном в пятницу. «Башар останется. Я думаю, что в его интересах не позволить иранцам делать все, что заблагорассудится», — заявил он. Кроме того, принц выразил надежду, что подразделения американской армии останутся на территории САР. «Мы считаем, что американские войска должны остаться в среднесрочной перспективе, а, возможно, на длительный срок», — подчеркнул Мухаммед бен Сальман. В противном случае, по мнению принца, США и союзники потеряют военную базу в провинции Дейр-эз-Зор, которая используется для координации спецопераций против боевиков террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ). Вот собственно эти две принципиальные позиции (невозможность свержения Б.Асада и его пребывание у власти в среднесрочной перспективе; желание пребывания американских войск в Сирии) надо полагать точками отчета всех действий Эр-Рияда по отношению к сирийской проблеме. То есть, в руководстве КСА понимают, что придется иметь дело с Асадом и вопрос нивелирования влияния Ирана в Сирии (а это главный вопрос, который заставляет Эр-Рияд тратить очень обременительные средства из своего бюджета на поддержу сирийской оппозиции, а не какие-то гипотетические нефтепроводы к побережью Средиземного моря из Аравийского полуострова, о которых любят говорить некоторые российские политологи) необходимо будет решать через политическую консолидацию сирийской оппозиции и ее инкорпорирования в будущую политическую архитектуру страны. Ровно с этой целью собственно саудовцы пытаются консолидировать под своим крылом все оппозиционные группы и через этот инструмент присутствовать в женевском формате переговоров, как единственный политический представитель сирийской сопротивления. То есть участвовать уже в построении такой будущей системы политического устройства в Сирии, которая позволила бы максимально влиять на иранское присутствие в стране. Если несколько упрощенно, то речь идет «о ливанизации» Сирии, которая подразумевает четкое конфессиональное квотирование представительства в исполнительной и законодательной власти. Это единственный вариант для Эр-Рияда в нынешней ситуации ограничить иранское влияние в стране, поскольку в отличие от Ливана, где шиитская «Хизбалла» является мощнейший военной и политической силой страны, в Сирии чисто конфессиональный баланс безусловно более благоприятен для суннитов. Вот собственно создание некой суннитской лояльной себе силы, как противовеса проиранским группам, и является на сегодня основной целью Саудовской Аравии. При этом отметим, что отличие от ливанского варианта саудовцам придется столкнуться на сирийском политическом пространстве еще и с мощным региональным конкурентом в лице Турции, за которым стоит враждебный Эр-Рияду Катар. Американские войска и лояльные им курды в принципе являются для Эр-Рияда не только щитом противодействия иранской экспансии, но и в качестве сдерживания активности протурецких групп и самих турок. Примирительная риторика саудовского кронпринца в отношении Асада — это не только констатация очевидного факта. Это еще реверанс в сторону Москвы с точки зрения желания КСА поддерживать с российской стороной конструктивный диалог на сирийской площадке. Саудовцам надо сохранить свой оплот в Идлибе и в этой связи они делают все возможное, чтобы лимитировать возможность совместной российско-турецкой операции по ликвидации оплотов «Джебхат ан-Нусры» (запрещена в России) там. Отсюда все эти консультации в отношении «совместных усилий» по созданию «единой оппозиционной группы» под эгидой КСА, которые на Смоленской площади зачем-то поддержали. Этот факт именно поддержки надо полагать осознанным, поскольку «московская группа» оппозиции без согласования с российской стороной к этому процессу бы однозначно бы не примкнула. Собственно результат этих действий хорошо известен: «объединенная группа» начала по своему обыкновению выдвигать Дамаску ультиматумы по немедленному уходу Асада в отставку, как необходимого условия начала переговорного процесса. В этой связи отметим еще раз важный принцип действий на сирийском направлении для российской классической и не только дипломатии. Это отказ от глобальных схем создания каких-то объединенных групп оппозиции и приход на алгоритм сепаратных переговоров с каждой из этих групп. Примерно так, как это происходит сейчас в Восточной Гуте, хотя там за спинами боевиков безусловно стоит Турция. Сирийскую оппозицию в этой связи целесообразно делить на договороспособную или нет, и ровно с этой точки зрения выстраивать по отношению к ней тот или иной алгоритм действий. На примере Восточной Гуты Анкара в принципе доказала свою возможность влиять на значительную часть повстанческих группировок там. Как предполагается именно на предстоящий встрече президентов России и Турции будет обсуждаться теперь вопрос и судьба Идлиба. И в российских интересах — безусловное нивелирования до минимума саудовского влияния в Сирии, даже за счет усиления Анкары. Именно по той причине, что договариваться с одним партнером всегда проще, чем с несколькими. Основная цель в данном случае — это создания перманентного очага турецко-саудовского противостояния в Идлибе с нейтрализацией боевого потенциала «Джебхат ан-Нусры» там силами протурецких группировок, которые сейчас стягиваются из Восточной Гуты именно на это направление. К тому же у Турции, в отличие от КСА, пока нет даже намека на взаимодействие с американцами. И курдская проблема будет стоять между Вашингтоном и Анкарой еще долгое время, что будет предопределять постоянное обращение турок к российской стороне как альтернативному полюсу силы.

62.84MB | MySQL:102 | 0,533sec