С момента прихода к власти короля Сальмана бытуют различные мнения, касательно природы взаимоотношений между КСА и движением «Братьев-мусульман». По одной версии, король устроил в отношении «Братьям» тотальную обструкцию, по другой, некоторые постулаты идеологии движения нашли вполне очевидное воплощение в саудовской повседневной реальности. В начале 2015 года, ныне покойный министр иностранный дел Саудовской Аравии, Сауд аль-Фейсал сделал весьма примечательное заявление в котором, в частности, сказал: «У нас нет проблем с «Братьями-мусульманами», проблема наша лишь в отношениях с небольшой прослойкой тех, кто находится у руководства движением». Этот постулат был озвучен всего лишь года спустя после того, как Саудовская Аравия признала «Братьев-мусульман» террористической группировкой. Впрочем, высказывания министра были вроде как дезавуированы рядом достаточно безапелляционных заявлений наследника престола Мухаммеда бен Сальмана, подведших итог хорошим отношениям между Саудовской Аравией и «братьями».
Попробуем разобраться в перипетиях развития отношений между саудовским режимом и этой организацией в их ретроспективе. Если проследить динамику их развития, то можно сделать вывод, что речь идет не столько о борьбе с идеологией «Братьев-мусульман», сколько, за лидерство в исламском мире, а также между прошлым и будущим самого королевства в свете влияния повседневных реалий, о противоборстве традиционных, аутентичных саудовских исламских корней и вытекающим из них проектом исламского единства и тем будущим королевства, в которое пытается направить страну нынешний наследник престола.
«Все мы – братья», — так некогда ответил основатель саудовской династии, король Абдель Азиз на просьбу Хасана аль-Банны, основателя движения «Братья-мусульмане» об учреждении филиала движения на территории королевства. Тогда отношения между королем и движением на фоне негативного восприятия Египтом возникновения саудовского королевства в качестве полноценного государственного образования, были весьма хорошими, Х.аль-Банна был тепло встречен в королевстве, а заголовки саудовских газет приветствовали его приезд. После роспуска движения в 1948 г. саудовские власти предложили Х.аль-Банне перебраться в королевство, что, тот, скорее всего бы и сделал, если бы не его убийство в 1949 году. После гибели своего наставника, «братьям» было позволено проводить свои собрания на территории королевства, пользуясь приездами на паломничество, с тем чтобы, в том числе, и определиться с кандидатурой нового духовного лидера. Король Сауд бен Абдель Азиз продолжил линию своего предшественника в отношении «Братьев-мусульман», поддерживая отношения с аль-Хадеби, новым наставником организации, так было и в последующем, когда идеология «братьев», в целом, корреспондировалась с проектом «Исламского единства» короля Фейсала бен Абдель Азиза, вошедшему в противоречия с идеями арабского пан-национализма и насеризма в виде их основного выразителя.
С конца 1950-х гг. и вплоть до середины 1970-х интересы Саудовской Аравии и «Братьев-мусульман» совпадали, как и их позиции по большинству актуальных проблем, таких, как, например, палестинская. Тема Палестины одинаково часто упоминалась в выступлениях и монарха, и представителей движения. Кроме того, король Фейсал, по сути, широко распахнул двери королевства перед «братьями», их символика и принципы были утверждены в образовательной деятельности в стране, позволено было приехать Мухаммеду аль-Кутбу, соратнику самого Сейда аль-Кутба, главного идеолога организации и он даже выступал в учебных учреждениях страны. Эпоха короля Фейсала – это апогей отношений между королевством и «Братьями-мусульманами», длившийся вплоть до самого убийства его в 1975 году. Вспоминая это время, многие политические саудовские обозреватели сходятся во мнении, что тогдашние «братья» были гораздо более умеренными по сравнению с другими группами, которым принято назвать радикальными или фундаменталистскими. Действительно, если учесть, что основной конечной целью организации заявлено воссоединение всех мусульман и восстановление исламского халифата на базе полного возврата к Корану, Сунне и шариату, то эту же самую идею вынашивали и несколько поколений саудовских монархов (правда, разумеется, видя самих себя во главе этого халифата). Поэтому, а также, если принять во внимание борьбу с иностранным господством и с западничеством во всех его проявлениях, и, кроме того, с коммунизмом, то и здесь, до поры до времени, общего у саудовских королей и руководства «братьев» было больше, чем противоречий. Естественно, саудовцем льстило и то, что самая сильная и наиболее идеологизированная египетская религиозная организация активно сотрудничает с ними, а «братья» были не прочь воспользоваться финансами королевства, не говоря уже о том, что фактор двух мусульманских святынь, рядом с которыми они могли пропагандировать свои взгляды укреплял их авторитет в глазах всех мусульман.
Начало разлада относится к правлению короля Абдаллы бен Абдель Азиза, и, если поначалу, «генеральная линия» на сосуществование и сотрудничество между Саудовской Аравией и «братьями» сохранялась, а сами они, к тому времени превратились в мощнейшую организацию с международной сетью отделений и центров в более чем 30 странах Америки, Европы, Азии и Африки то к 2011 году, к началу событий т.н. «арабской весны», когда между прежними союзниками возникли серьезные разногласия. «братья», всегда выступавшие против монархизма, против участия военных в составе правительства и отдававшие предпочтение республиканскому режиму, резко усилили свои позиции и, в итоге, пришли к власти в Египте. Стерпеть это в Эр-Рияде не могли, ибо проекция республиканской «ереси» на само королевство, с учетом потенциала «братьев», оказалась настолько сильна, что на какой-то момент перевесила все страхи перед шиитскими волнениями и Ираном.
3 июля 2013 года ставленник «братьев», М.аль-Мурси, победивший годом ранее на президентских выборах в Египте был отстранен от власти египетскими военными и сказать, что Саудовская Аравия сделала для поддержки этого все, что могла не является преувеличением. Затем, наследник саудовского престола, Мухаммед бен Сальман обрушил на «Братьев-мусульман» шквал критических высказываний и в местных и в зарубежных СМИ, в конце концов, обвинив их в подготовке убийства своего дяди, короля Фейсала бен Абдель Азиза.
В апреле прошлого года он заявил в интервью New York Times, что «братья» «всегда были основой терроризма, а сам Усама бен Ладен был одним из них». И Абу Бакр аль-Багдади тоже, оказывается, был из «Братьев-мусульман». И вообще, любой террорист, какой ни возьми, он из «братьев». Ну разве что, Христа распяли не они, как известно, это «почетное» деяние «братьям» никак, увы, не припишешь. А все остальное – это все они.
Ну и, разумеется, целью их является полное покорения Европы и власть над всеми ее мусульманами, примерно, через 30 лет.
«Братья» не остались в долгу, ответив саудовскому наследнику в своем официальном релизе в том смысле, что «всего его лживые заявления, есть ни что иное как попытка бросить на них тень, и отвлечь внимание общественности от истины, а именно, от выполнения им приказов сионистко-американской клики по захвату трона, на который он не имея никаких заслуг и прав идет путем заключения с ней унизительных компромиссов». Признаем, что «братья» более изящно ответили его Высочеству, пройдясь по сомнительным обстоятельствам саудовских династийных раскладов, при явном поощрении их к тому их нынешних гостеприимных катарских покровителей. Получилось адреснее и конкретнее.
В чем же причина такого саудовского отношения к прежним союзникам?
В Эр-Рияде оценили всю серьезность притязаний «братьев» на роль ведущей политической (и, что не менее важно, религиозной) силы, способной сменять режимы в регионе. Потрясения январской египетской революции, а волне которой они пришли к власти произвели на саудовскую династию не меньшее впечатление, если бы Тегеран провел ядерные испытания.
Ну и локальные противоречия между курсом на реформирование саудовского экономического и общественного уклада, взятого наследным принцем и идеологией «братьев» не оставляют шансов на их дальнейший консенсус, хотя бы в таких бытовых вопросах, как права женщин на управление автомобилями. «братья», и тут, надо отдать должное позиции принца, закостенели в своих представлениях об организации жизни в современном исламском обществе.
В целом же, саудовская позиция в отношении «братьев», если чем и примечательна, так это предельно прагматичным подходом. Если раньше, королевство стремилось извлечь выгоды из общих постулатов, влияния движения и числа его сторонников, то сегодня, точно также использует их в качестве жупела, обвиняя во всех смертных грехах и противопоставляя линии реформ. «братья» же, если чем и провинились, так это в своем совершенно закономерном переходе «из количество в качество» в смысле общественно-политической силы весьма влиятельной, даже после того, как на нее была обрушена широкая компания международной критики, закончившаяся признанием ее террористической организацией в Бахрейне, Египте, России, Сирии, Саудовской Аравии и ОАЭ.
Из всего вышеприведенного можно сделать вывод, что никаких принципиальных отличий, не считая взглядов на роль монархии в обществе, между идеологией саудовского королевства и «Братьев-мусульман» на самом деле нет. И те, и другие, опираются в ней на Коран, Сунну и шариат. И мечтают об исламском единстве и халифате, в котором, халиф, по сути, то же монарх. А монархия, как известно может быть и как бы республиканской, ну или почти такой, в виде совета уммы. Пути достижения при этом могут быть разные, так же как и то, кто в итоге, возглавит все это – по мнению саудовцев, это должен быть кто то из их королевского дома, а по мнению «братьев» – кто-то из их «муршидов» (наставников). Если политическая обстановка в мире и в регионе изменится, или расклад сил внутри самой организации сменится на другой, вполне возможен и ренессанс отношений между «Братьями-мусульманами» и Саудовской Аравией, ведь разногласия и противоречия временны, так же как и баланс интересов, все проблемы, как известно, проистекают от амбиций и несовпадения представления сторон друг о друге. Что до обвинений «братьев» в терроризме, то саудовцам не мешало бы вспомнить, какими методами и способами пришли к власти сами ее нынешние правители в лице их уважаемых основателей династии.