К итогам трехстороннего саммита по Сирии

Президент РФ Владимир Путин, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган и президент Исламской Республики Иран Хасан Роухани приняли совместное заявление по итогам трехстороннего саммита. Трехстраничный документ состоит из семнадцати пунктов, которые подводят итоги развития ситуации в Сирии с момента их последней встречи 7 сентября 2018 года в Тегеране. Стороны подчеркнули решимость укреплять трехстороннюю координацию в соответствии с имеющимися договоренностями. Лидеры трех стран также отметили «твердую и неизменную приверженность суверенитету, независимости, единству и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики», а также целям и принципам устава ООН. По их мнению, эти принципы подлежат всеобщему соблюдению и никакие действия, от кого бы они ни исходили, не должны их подрывать. Согласно принятому заявлению трех президентов, Россия, Турция и Иран «отвергают все попытки создать новые реалии «на земле» под предлогом борьбы с терроризмом». Поэтому они выразили решимость противостоять сепаратистским планам, направленным на подрыв суверенитета и территориальной целостности Сирии, а также национальной безопасности соседних стран. В этой связи отмечается, что решение руководства США о выводе своих сил из Сирии в случае его выполнения станет шагом, который будет способствовать укреплению стабильности и безопасности в стране.

Кроме того, стороны подробно рассмотрели ситуацию в Идлибской зоне деэскалации, осудили и высказали серьезную обеспокоенность попытками террористической организации «Хейат Тахрир аш-Шам» усилить свой контроль в зоне, договорились эффективно противодействовать этим попыткам, а также предпринять конкретные шаги по снижению нарушений в Идлибской зоне деэскалации путем полного выполнения договоренностей по Идлибу, включая Меморандум о стабилизации в Идлибе от 17 сентября 2018 года. Путин, Эрдоган и Роухани, таким образом, подтвердили решимость продолжить сотрудничество в интересах окончательной ликвидации запрещенных в России ИГ, «Джабхат ан-Нусры» и всех других лиц, групп, предприятий и организаций, связанных с «Аль-Каидой» или ИГ, а также с прочими террористическими группами. В заявлении указывается, что страны согласились координировать свои действия на востоке Сирии для обеспечения безопасности и стабильности в этом районе, в том числе через обращение к имеющимся соглашениям. «Сирийский конфликт не имеет военного решения и может быть урегулирован только в ходе политического процесса, ведомого и осуществляемого самими сирийцами при содействии ООН, в соответствии с резолюцией 2254 СБ ООН», — подчеркивается в принятом документе. Для дипломатического урегулирования ситуации подтверждается решимость содействовать скорейшему запуску Конституционного комитета и отмечается важность продолжения взаимодействия и координации с сирийскими сторонами и спецпосланником генсекретаря ООН по Сирии Гейром Педерсеном. Россия, Турция и Иран согласовали дополнительные шаги по очищению сирийской провинции Идлиб от террористов, но речь о военной операции там не идет. Об этом журналистам заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков.  «Это шаги, направленные на то, чтобы очистить Идлиб от террористических группировок, которые сейчас контролируют значительную часть этой территории», — сказал Песков, говоря об итогах саммита лидеров трех стран в Сочи. Отвечая на вопрос, идет ли речь о военной операции, представитель Кремля сказал: «Нет, конкретно нет». Идлиб — единственный крупный регион Сирии, который остается в руках незаконных вооруженных формирований. В 2017 году там была создана северная зона деэскалации, куда могли переместиться боевики с семьями, отказавшиеся примириться с властями и добровольно сложить оружие. Президенты России и Турции 17 сентября прошлого года договорились к 15 октября создать в провинции Идлиб демилитаризованную зону глубиной 15-20 км вдоль линии соприкосновения правительственных войск Сирии и вооруженной оппозиции. Однако затем Анкара попросила дать ей дополнительное время и отложить начало совместного патрулирования в Идлибе из-за неспособности гарантировать условия безопасности со своей стороны

В целом лидеры трех стран приветствовали успешную реализацию второго обмена насильственно удерживаемыми лицами, состоявшиеся 24 ноября 2018 года и 12 февраля 2019 года. Кроме того, в своем заявлении лидеры подчеркнули необходимость продолжения всех усилий по оказанию гуманитарной помощи всем сирийцам в восстановлении нормальной, мирной жизни и важность создания условий для безопасного возвращения беженцев. Следующий трехсторонний саммит решено провести в Турции. Эрдоган также сообщил, что Анкара «рассчитывает на скорейшее начало работы сбалансированного Конституционного комитета Сирии в координации с ООН». По его словам, работа по запуску Конституционного комитета «идет не так быстро, как хочется». «Представитель генерального секретаря ООН по Сирии проводит определенную работу и прилагает усилия. Надеюсь, что комитет будет сформирован в кратчайшие сроки, и это позволит сирийскому народу самостоятельно определить свое будущее», — сказал турецкий президент. Решение о создании Конституционного комитета было принято 30 января 2018 года на Конгрессе сирийского национального диалога в Сочи, но этот орган до сих пор не сформирован. На переговорах в декабре прошлого года в Женеве со Стаффаном де Мистурой, занимавшим тогда пост спецпосланника генсека ООН по Сирии, главы МИД России, Ирана и Турции Сергей Лавров, Мохаммад Джавад Зариф и Мевлют Чавушоглу передали эмиссару список членов сирийского конституционного комитета. В итоговом заявлении министры выразили намерение провести первую встречу комитета в начале 2019 года, но состав этого органа так и не был согласован из-за позиции де Мистуры.

В этой связи отметим основные итоги трехстороннего саммита, которому по какой-то неведомой нам причине придавалось рядом обозревателей некое «судьбоносное решение». Из итогов отметим один и самый главный — встреча доказала, что  астанинский формат переговоров по Сирии существует и жизнеспособен. Такая «сверка часов» ( и ничего иного пока достигнуть не удалось) нужна была на фоне того, что в последний месяц-два обозначилась некая новая тенденция в рамках попыток Анкары наладить некий консенсус с Вашингтоном в рамках вывода американских войск из страны. Сами консультации на эту тему в общем-то несли в себе потенциальные в большей степени риски создания некого американо-турецкого альянса в Сирии, что несло в себе коренное изменение ситуации и оперативной обстановки.  И ряд публичных заявлений Р.Т.Эрдогана  на тему жизнеспособности переговоров в Астане и ссылки на Женевский формат, а также его нежелание пойти на российский вариант решения проблемы курдов, свидетельствовал о том, что он «играет» в рамках попыток склонить США к своему плану по Сирии. А если  грубо, то он означал отвод курдов от границы с заполнением этого вакуума протурецкими силами. Это реально бы изменило баланс сил, но вот только Вашингтон, взвесив все риски такого варианта, от него категорически отказался. США подтвердили свою приверженность старой схеме своих действий в Сирии, в основе которой стоит опора именно на курдов. И предстоящий вывод американских войск (в чем представители Тегерана традиционно сомневаются, а зря, войска с севера действительно будут выводиться) эту схему меняет только в чисто технических деталях. Провалившись со своими американским надеждами, турецкий президент решил зайти на эту тему уже с российско-иранского угла.  Вывод американских войск из Сирии не должен привести к вакууму власти на территориях, которые они будут покидать. Об этом заявил в четверг 14 января президент Турции Р.Т.Эрдоган на пресс-конференции в Сочи по итогам переговоров с коллегами из России и Ирана Владимиром Путиным и Хасаном Роухани. «Обязательное условие вывода войск США из Сирии заключается в том, чтобы на покидаемых военными территориях не образовался вакуум власти. Иначе этот процесс может сыграть на руку террористам из «Сил народной самообороны», «Демократического союза» и «Даиш» (арабское наименование запрещенной в РФ террористической организации «Исламское государство» — прим. ТАСС)», — сказал он. Кроме того, президент Турции напомнил, что «первостепенной задачей Анкары [в Сирии] является вывод курдских формирований с сирийских территорий, которые находятся на границе с Турцией». То есть, стороны по итогамсаммита в Сочи остались при своих: Москва и Тегеран настаивают на том, чтобы гарантами безопасности на севере в рамках заполнения этого вакуума были сирийские правительственные силы, а Анкара видит в этой роли гарантов только либо свои собственные войска, либо протурецкие группы оппозиции. Такой расклад сил и позиций был очевиден и до начала саммита. В этой связи основная задача Сочинского саммита в принципе была лишь в очередной публичной констатации провала  попыток Анкары вновь «задружиться» с Вашингтоном. В этой связи ожидать от переговоров трех президентов каких-то прорывных решений было бы наивно. Так оно собственно и произошло. Опрошенные ТАСС накануне саммита эксперты выражали мнение о том, что страны-гаранты астанинского процесса (Россия, Иран и Турция) накопили разногласия по ситуации в сирийском Идлибе, судьбе курдских территорий на северо-востоке арабской республики, а также ударам Израиля, но предстоящий 14 февраля в Сочи саммит позволяет надеяться на частичное урегулирование спорных вопросов.  Теперь очевидно, что этим надеждам не суждено было сбыться.

Начнем с Идлиба. Еще раз повторим, что пока существует это анклав джихадистского сопротивления, говорить о полномасштабном мирном урегулировании не приходится. Само его наличие оставляет за скобками этого процесса практически треть (вместе с беженцами за границей) суннитского населения, что  не дает надежды никакому внятному процессу политического урегулирования в общесирийском масштабе. А собственно об этом ведут речь в Москве, Тегеране и Анкаре. Правда, каждая из сторон со своими нюансами.  По итогам  встречи в Сочи Эрдоган заявил о намерениях Турции «продолжить выполнять свои обязательства в рамках достигнутых [ранее в Сочи] договоренностей [с Россией] по Идлибу». Турецкий лидер заверил, что все «террористические организации, которые угрожают безопасности Турции и Ирана, обречены на поражение». Главная проблема в том, что стороны видят «террористическую опасность» по разному. В этой связи в Анкаре спят и видят, как убедить российскую сторону принять их редакцию и начать планомерные совместные шаги по выдавливанию проамериканских курдов из районов их дислокации по мере вывода американских сил. А Москва (и Тегеран) на такой вариант не идут, справедливо полагая, что курдский козырь против излишней самостоятельности Анкары надо сохранить. Отсюда и противоречия между сторонами  по вопросу формирования Конституционного комитета. Иран, Турция и Россия уважают территориальную целостность Сирии и считают, что принимать решение о будущем страны должны сами ее жители, включая курдов. Об этом заявил в четверг 14 февраля иранский президент Хасан Роухани по итогам переговоров с лидерами России и Турции Владимиром Путиным и Реджепом Тайипом Эрдоганом. «Важно позволить сирийцам принять решение о своем будущем… Курды тоже являются неотъемлемой частью Сирии, Сирия имеет один народ, а не два», — подчеркнул он. «Мы все уважаем территориальную целостность Сирии, что и было подчеркнуто на сегодняшней встрече», — добавил иранский президент. Вместе с тем, по его словам, безопасность соседних стран, в том числе Турции, также должна быть обеспечена (естественно, в редакции Москвы и Тегерана). Роухани выразил опасение, что США даже после вывода войск из Сирии продолжат вмешиваться во внутриполитические дела ближневосточной республики. «Вся территория Сирии должна находиться под единым контролем легитимного правительства Сирии — что Идлиб, что восточное побережье Евфрата. Вся территория Сирии принадлежит народу Сирии», — сказал он, отвечая на вопрос, каким он видит будущее провинции Идлиб. Это очень четкий отсыл к тому, что курды (а это тот же самый ДС, иных весомых сил на севере Сирии нет) должны принять участие в составе будущего Конституционного комитета. А это категорически исключается Анкарой. В свою очередь турки пытаются наполнить комитет представителями той ветви оппозиции, в отношении которых у Дамаска, Москвы и Тегерана существует жесткое отторжение. Отсюда опять же публичный компромисс в заявлении о том, что «стороны открыто отвергают всякие идеи о сепаратизме» без внятного практического прогресса. То есть, в сухом остатке, Москва и Тегеран хотят инкорпорировать курдов в политический процесс при условии отказа ими от создания некого аналога Иракского Курдистана, что не принимает Анкара. Этот момент является одним из главных, наряду с размежеванием представителей оппозиции на «умеренных» и радикалов, проблемой на пути формирования Конституционного комитета  в среднесрочной перспективе.

Но повторим, что главным препятствием на пути внутрисирийского глобального мирного процесса является Идлиб. И Р.Т.Эрдоган вновь получил на саммите в Сочи новую отсрочку от выполнения соответствующих соглашений хотя бы в части создания демилитаризованной зоны в Идлибе. Судя по словам Пескова, ни о какой военной операции там сейчас речи не идет в принципе, что говорит о том, что нынешняя ситуация с неопределенностью попыток турок как-то внятно воздействовать на просаудовских джихадистов сохраняется. Это означает, что Москва пока не готова на решительные меры на этом направлении, полагая приоритетным на нынешнем этапе сохранять в рабочем состоянии  переговорный процесс в Астане, не подвергать лишним рискам сделку по С-400 (а страны НАТО не оставляют попытки ее провалить за счет альтернативных поставок своих систем ПВО), а также сохранять ровные отношения с КСА с учетом крайней заинтересованности трансформации нынешней позиции Эр-Рияда по поводу восстановления членства Сирии в рядах ЛАГ. При этом рискнем предположить, что никаких очевидных действий по выполнению сочинских соглашений по Идлибу Анкара в среднесрочной перспективе проводить не будет. По тем причинам, что во-первых, она физически это не может сделать, а, во-вторых, она будет стараться до последнего разменять Идлиб на смягчение позиций Москвы и Тегерана по курдам.

В этой связи отметим, что турецкие власти в последнее время наоборот приостанавливают все свои прежние расследования в отношении активистов ИГ и «Аль-Каиды» в Турции, что происходит прежде всего на фоне попыток Национальной разведывательной организации  службы ( MIT) наладить диалог именно с просаудовскими группами в Идлибе, которые практически открыто аффилируют себя с той же «Аль-Каидой». По данным ряда источников, правительство президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана приостановило все расследования в отношении ячеек «Аль-Каиды» в Турции, начиная с начала 2014 года, после того как полицейские следователи наткнулись на секретные связи между ее турецкими ячейками и MIT. Высокопоставленный сотрудник спецслужб, который курировал полицейское разведывательное подразделение в одном из крупных городов Турции, в этой связи анонимно заявил в прошлом месяце, что Министерство внутренних дел приказало прекратить все расследования деятельности «Аль-Каиды», приостановить наблюдение и прослушивание подозреваемых и уничтожить собранные доказательства. Выступая на условиях анонимности по соображениям безопасности, источник сообщил, что Эрдоган был в панике из-за возможного разоблачения некоторых группировок в MIT, которым он незаконно поручил работать с «Аль-Каидой», чтобы свергнуть правительство Башара Асада. От себя добавим, что такие моменты обычно связаны не «с паникой», а началом нового витка тайных операций на этом направлении.  За  этим административным отстранением последовал законопроект, который уже прошел через парламент и который в самой серьезной степени затруднит такое прослушивание для всех силовых органов Турции, за исключением MIT. До принятия закона в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом (УПК), если в ходе расследования имеются серьезные подозрения в совершении преступления и если отсутствуют другие средства сбора доказательств, то по просьбе государственного прокурора и с согласия судьи средства связи подозреваемого или обвиняемого могут перехватываться, контролироваться или регистрироваться. В случае прослушивания телефонных разговоров третьих лиц при общении с подозреваемыми сотрудники правоохранительных органов обязаны информировать об этом прокурора в отдельном досье. При наличии какого-либо компрометирующего содержания прокуроры могут обратиться в суд с просьбой о вынесении другого постановления о прослушивании их телефонных разговоров. В обвинительное заключение были включены голосовые записи компрометирующего содержания. Опять же, в соответствии с УПК суд может издать постановление, разрешающее прослушивание телефонных разговоров в течение трех месяцев, которое может быть продлено еще на один месяц максимум в три раза.

В результате всех этих мер все правоохранительные органы за исключением MIT были лишены полномочий по контролю за коммуникациями и передвижениями подозреваемых в причастности к «Аль-Каиде» и ИГ, среди которых в том числе присутствовали террорист-смертник и другие боевики, которые устроили в свое время резонансные теракты в Турции. Некоторые из них бежали из страны и переехали в Сирию, чтобы избежать судебного преследования. Из-за правительственных ограничений на мониторинг джихадистских группировок в Турции большинство радикалов свободно перемещается через Турцию и с легкостью пересекает пористую границу между Турцией и Сирией.

62.67MB | MySQL:102 | 0,605sec