Давно ожидаемая и анонсируемая третья ежегодная донорская конференция по Сирии состоялась в Брюсселе 14 марта. На фоне нового витка эскалации вооруженного конфликта в сирийской провинции Идлиб и роста алармистских сигналов от гуманитарных организаций, брюссельская встреча была призвана стать своеобразной проверкой на прочность и подтвердить или опровергнуть политическую и финансовую решимость донорского сообщества содействовать решению сирийского конфликта.
В итоге брюссельская конференция себя полностью оправдала. Возглавившие свои национальные делегации министры иностранных дел ведущих доноров сирийского конфликта выразили решительную поддержку гуманитарным усилиям. В общей сложности общая сумма добровольных донорских обязательств, озвученных на брюссельской конференции для помощи сирийцам внутри страны и в пяти соседних странах составила 7 млрд. долларов США. При этом, накануне ООН огласила наконец общий бюджет своего плана гуманитарного реагирования для Сирии в 2019 г., который составил 8.8 млрд долларов. В нынешнем году это самая большая по бюджету гуманитарная интервенция ООН, следующий на втором месте Йемен имеет бюджет в размере 4 млрд долларов США.
Нужно отметить, что озвученные донорами в Брюсселе обязательства (8.8 млрд долларов) включают не только новые деньги, но и ряд уже ранее тиражированных взносов. Например, они учитывают обещанный ранее в этом году Турцией донорский взнос в размере 1.5 млрд долларов США в рамках двухэтапного совместного плана Анкары и Брюсселя по контролю и сокращению потоков сирийских беженцев из Турции в страны Европейского союза (разумеется, Турция ранее получила от Брюсселя масштабные инвестиции для реализации этого плана).
Интересно, что амбициозность и масштабы плана чрезвычайного реагирования ООН для Сирии в 2019 году основываются на прогнозе специалистов ООН о новой массовой волне репатриации сирийских беженцев обратно из соседних стран – по мере дальнейшей стабилизации гуманитарной обстановки и экономического положения в стране. Это теперь уже в открытую признают и крупные доноры, прежде всего европейские, осознавая преимущества такого разворота с точки зрения перспектив сокращения миграционных потоков из Сирии в саму Европу. При наличии уже более или менее твердых договоренностей с Турцией о миграционной политике и поэтапной ассимиляции 3 млн сирийских беженцев на ее территории, Брюссель усматривал главную угрозу в Ливане.
Тревога усилилась после того, как вновь избранное после длительного внутриполитического кризиса правительство в Бейруте четко сигнализировало о неприемлемости интеграции 1 млн находящихся в стране сирийских беженцев. По заявлению ливанского премьер-министра С.Харири на самой брюссельской конференции, составляющие ныне шестую часть ливанского населения сирийские беженцы создают угрозу роста напряженности ввиду острой конкуренции с местным населением за рабочие места и дефицитные ресурсы, что может привести к открытому насилию. Именно по этой причине, исходя из национальных интересов, официальный Бейрут готов договариваться с Дамаском о модальностях массовой репатриации сирийцев обратно.
Примечательно, что в последние месяцы также наблюдается плавный разворот позиции Иордании в этом же направлении. Иорданское руководство выступило в унисон ливанскому накануне брюссельской конференции и заявило об угрозе социальных взрывов и экономического коллапса в стране в случае, если ООН не будет содействовать массовому возвращению сирийцев обратно. Выступивший на самой конференции министр иностранных дел Иордании был более прямолинейным: по его словам социальный конфликт между местными общинами и сирийцами растет и «очень непросто объяснить иорданцам, что у них нет работы, поскольку их место занимают сирийцы». Показательно, что в Иордании сегодня проживает 600 тысяч сирийцев, и начиная с 2016 года 130 тысяч из них получили разрешения на работу.
Таким образом, согласно предварительным прогнозам ООН, 2019 год может стать первым за всю историю нынешнего семилетнего конфликта в Сирии, когда число репатриантов превысит количество новых беженцев, как внешних мигрантов, так и внутренне переселенных лиц.
Страны ЕС, которые сегодня являются главными спонсорами сирийской гуманитарной операции в регионе, исходя из прагматичных интересов, разумеется настроены на такой сценарий и разделяют идею репатриации. При этом, в то же время, с учетом неизменности позиции Брюсселя в отношении сирийского президента Б.Асада и его правительства, политическая риторика все же звучала в Брюсселе. В частности, рефреном звучала мысль о том, что пожертвованные донорами новые финансовые взносы на помощь сирийцам не в коей мере не должны быть направлены – прямо или косвенно – на поддержку правительства Б.Асада и тех сил, которые «подозреваются в военных преступлениях или преступлениях против человечества».
Более конкретно высказалась на донорской конференции комиссар ЕС по внешним делам Ф.Могерини, которая предостерегла от угрозы образования на территории Сирии «замороженного конфликта» без войны и мира, который продолжит оказывать перманентное негативное воздействие на ослабление экономических систем Иордании, Ливана и Турции. По ее словам, сохранение нынешнего положения Сирии с «ограниченным суверенитетом, отсутствием демократии и разделением» не приемлемо. Но также еврокомиссар четко дала понять, что ЕС пока продолжит избранную линию и будет воздерживаться от крупных инвестиционных вложений в сирийскую экономику, ожидая от Б.Асада крупных политических уступок и запуска процесса внутриполитических реформ и преобразований, а также создания широкой коалиции различных сил.
Несмотря на политическую риторику, ведущие доноры постепенно осознают неизбежность смещения акцента в гуманитарной работе на усилия внутри Сирии или по крайней мере обеспечения большей согласованности и синхронизации программ помощи. В рамках совокупного бюджета ООН для Сирии на 2019 год бюджет внутрисирийских гуманитарных программ составил порядка 3.3 млрд долларов США, тогда как на поддержку сирийских беженцев и приютивших их местных общин ООН просит доноров выделить 5.5 млрд долларов США.
Список ведущих доноров, огласивших свои финансовые обязательства в Брюсселе, возглавляют Евросоюз и Турция. ЕС заявил о выделении ежегодно не менее 560 млн долларов США на период 2019-2021 (то есть 1.6 млрд долларов на этот период), а Турция озвучила ранее объявленный в рамках пакетного соглашения с ЕС взнос в размере 1.5 млрд долларов. Кроме этого, Германия заявила в Брюсселе о намерениях предоставить 1.4 млрд долларов, Великобритания – 500 млн, США – 397 млн.
По итогам 2018 года, на гуманитарную операцию ООН внутри Сирии больше всего средств выделили три страны – США (32%), Германия (14.3%) и Великобритания (11.5%), а также Еврокомиссия (8%). В совокупности они обеспечили 67% всего финансирования сирийской операции. В целом же, ООН смогла в прошлом году мобилизовать 65% от запрошенного бюджета в размере 3.36 млрд долларов США.
Что касается второго компонента сирийской гуманитарной миссии – региональной операции по оказанию помощи сирийским беженцам и приютившим им местным сообществам в Ливане, Иордании, Турции, Ираке и Египте, то в 2018 года эту операцию в основном финансировали все те же доноры, но в других пропорциях. Еврокомиссия выделила 36% всех взносов, из которых 27% — напрямую на целевой фонд по содействию сирийским беженцам в Турции. Далее следуют США (18%), Германия (13.5%) и Великобритания (4.2%). В совокупности, четверка доноров обеспечила 72% всего финансирования региональной операции для сирийских беженцев в 2018 году. При этом, ООН смогла мобилизовать на эту операцию лишь 52% от запрошенных 5.6 млрд долларов США.
С учетом вышеприведенном статистики, обращают на себя внимания две характерные тенденции, проявившиеся в ходе брюссельской конференции.
Во-первых, список ведущих доноров, которые взяли на себя основное финансовое бремя по финансированию гуманитарных программ ООН, причем как внутри Сирии, так и в отношении сирийских беженцев в регионе, на протяжении всего периода сирийского конфликта остается неизменным. США, Еврокомиссия, Германия и Великобритания взяли на себя эту ответственность и продолжают ее подтверждать в ходе крупных донорских конференций, включая брюссельскую встречу в марте с.г.
Во-вторых, с каждым годом по мере развития сирийского конфликта увеличивается сбалансированность между финансированием гуманитарной операции внутри Сирии и региональной операции для беженцев. Если на первых этапах конфликта для ведущих западных доноров поддержка покинувших страну беженцев являлась безусловным политическим приоритетом, на который выделялись колоссальные средства, то сейчас акцент смещается также и в сторону поддержки сирийцев внутри страны, особенно на фоне активизации волны репатриации граждан из соседних стран, при понимании того, что все-таки доминирующая часть территории страны сегодня вновь контролируется официальным Дамаском.