Вечером 4 апреля разрешился конфликт, связанный с задержанием Ираном 15 британских военнослужащих – моряков и морских пехотинцев с корабля Cornwall, проводивших там, в соответствии с резолюцией № 1723 Совета Безопасности ООН, досмотр торговых судов в устье реки Шатт-эль-Араб, водная гладь которой находится под юрисдикцией Ирака и частично — Ирана. Эта река – жизненно важная артерия для обеих стран, не раз становившаяся предметом серьезных разногласий и вооруженных конфликтов. По середине ее фарватера проходит граница между Ираном и Ираком, зафиксированная лишь в 1975 г. Пограничный спор стал даже одной из причин ирано-иракской войны 1980-1988 гг. В 2004 г. иранские власти уже захватывали там восемь британских военнослужащих и продержали их под стражей три дня. На этот раз задержание длилось 13 дней и привело к серьезному обострению отношений между двумя странами. Иран утверждал, что британские военнослужащие незаконно проникли в иранские территориальные воды и занимались там сбором разведывательных данных. Военнослужащие в свою очередь признались в этом и выразили благодарность иранским властям за гуманное к ним отношение.

Инцидент значительно осложнил обстановку в Ближневосточном регионе и чуть было не вылился в вооруженный конфликт. Он завершился через 24 часа после объявления британским премьером Тони Блэром двухдневного ультиматума. Освобождение британских моряков было обставлено, как писала 6 апреля британская «The Financial Times», «эффектным театральным жестом» президента Махмуда Ахмадинежада. Затем пленники удостоились аудиенции у президента Ирана и были облагодетельствованы традиционными иранскими подарками. Лишь через два дня после этого мир узнал, что 13 дней в неволе прошли не совсем так, как сообщала официальная пресса Исламской Республики Иран.

На пресс-конференции, созванной вечером в пятницу 6 апреля, шестеро британских военных признались, что их заявления, сделанные во время пребывания в Иране, диктовались желанием как можно скорее вернуться домой. Как утверждают военные, они были схвачены в территориальных водах Ирака, но в ходе допросов вынуждены были сказать, что незаконно пересекли границу Ирана и находились на его части реки Арванд-руд (персидское название реки Шатт эль-Араб). Как писал интернет-сайт IranPressNews.com (1), по рассказам моряков, после их захвата военно-морскими силами Корпуса стражей исламской революции (КСИР) им завязали глаза и самолетом переправили в Тегеран. Все эти дни их содержали в отдельных камерах и не позволяли контактировать друг с другом. На допросах применялись методы силового давления, они проводились под прицелом автоматов, и даже в туалет их водили с завязанными глазами. Разместили их в маленьких отдельных камерах одной из тюрем КСИР, в которых не было никакого постельного белья, кроме одеял. Методы морального давления применялись и в отношении единственной женщины – 26-летней Фэй Терни. Ей сказали, что все ее коллеги уже отправлены домой, и если она не напишет письмо требуемого содержания, она никогда больше не увидит своего ребенка. Естественно, женщина написала то, чего от нее требовали следователи КСИР.

Что же послужило причиной освобождения британских военнослужащих, по сути, сделавших признательные показания в шпионаже? Рассмотрим несколько версий. Выходящая в Лондоне арабоязычная газета «Аль-Хайят» написала 7 апреля, что британская военнная делегация, отправившаяся в Тегеран для переговоров по освобождению заложников, до сих пор находится в иранской столице. Как пишет «Аль-Хайят», предметом переговоров является выяснение вопросов о том, где были задержаны британские военные – в иракских или иранских территориальных водах. Кроме того, на переговорах определяется стратегия дальнейшего сотрудничества между двумя странами. Предполагаются встречи и с иранскими военными. Ссылаясь на анонимный источник в иранской столице, «Аль-Хайят» пишет, что в Тегеране в эти дни определяется будущее взаимоотношений не только с Британией, но и с другими странами, так или иначе задействованными в иракской кампании. Как считают аналитики, речь, возможно, идет о США. Ни Лондон, ни Тегеран до сих пор не подтвердили, но и не опровергли эту информацию. Таким образом, история с военнослужащими, возможно, стала разменной картой в серьезных переговорах по иракской проблеме, где Иран пытается играть все возрастающую роль.

Есть, однако, основания утверждать, что освобождение британских военнослужащих стало результатом обыкновенного торга по обмену заложников, глубоко укоренившегося в Ближневосточном регионе. Косвенным подтверждением этого служит интервью, опубликованное 6 апреля в газете «The Financial Times». В нем иранский посол в Лондоне Расул Мовахедиан связал проявленный по отношению к британским военным жест доброй воли с необходимостью подобного же шага по отношению к пяти иранским дипломатам, захваченным в здании иранского генконсульства в Эрбиле на севере Ирака. По утверждению газеты «The Washington Post», на самом деле эти люди являются «…солдатами Революционной гвардии (то есть КСИР. – В.М), которые обучали шиитских боевиков убивать американцев и других своих врагов» (2). По мнению иранского посла, добрую волю Лондона может означать и смягчение его позиции по вопросу о праве Ирана на обогащение урана. Это, по словам Мовахедиана, является в настоящее время высшим приоритетом его страны. На этой основе могут отныне строиться отношения Ирана с Западом.

Впрочем, для послереволюционного Ирана нынешняя история с заложниками – отнюдь не дебют. Как писала лондонская «The Times», «захват заложников стал неотъемлемым элементом стратегии Исламской Республики с момента ее возникновения в 1979 г.» (3). Первый случился еще осенью 1979 г. и продолжался 444 дня.

Корни нынешней истории с заложниками, как представляется, нужно искать в продолжающемся расколе иранской военно-политической элиты. Ее радикальное крыло хотело использовать кризис с британскими военнослужащими-заложниками лишь для одной цели – оказать нажим на Великобританию с тем, чтобы заставить ее отказаться от поддержки США в ситуации вокруг иранского ядерного досье или, что кажется более реальным, минимизировать британскую поддержку на уровне вынесения решения Советом Безопасности. Напомними, что захват военнослужащих произошел за день до голосования в Совете Безопасности по вопросу о введении санкций против Ирана.

К ядру этого крыла следует отнести президента Ирана Махмуда Ахмадинежада и командующего КСИР генерала Яхью Рахима-Сафави. По всей видимости, их устраивал бы такой вариант, при котором захват заложников мог бы спровоцировать быстротечный военный конфликт локального характера, в котором, как они могли рассчитывать, успех Ирана мог бы серьезно снизить уровень боеготовности США и союзников и отбить у США и Британии желание полномасштабной военной операции по бомбардировке иранских атомных объектов. Проведение нынешней операции с заложниками сулило крылу Ахмадинежада изрядный политический капитал. Нынешний иранский президент любит позиционировать себя в качестве верного ученика аятоллы Хомейни. Тот использовал кризис с американскими заложниками-дипломатами посольства США в Тегеране в 1979-1980 гг. для укрепления своих позиций внутри страны, сплочения нации и расправы с политическим оппонентами.

Верхушка КСИР, выходцем из которой является президент Ахмадинежад, последовательно и неуклонно приобретает в Иране все больший политический вес, и удачное решение проблемы с заложниками могло бы еще более усилить эту тенденцию. В Иране это однозначно ведет к вытеснению клерикальной части политического истеблишмента. Религиозная часть элиты давно обеспокоена таким порядком вещей и не раз за последнее время пыталась восстановить существовавший до прихода к власти Ахмадинежада статус-кво. Дело доходило до того, что Ахмадинежада приглашали в религиозную столицу страны – Кум, где аятоллы пытались воздействовать на него. Ощутимых результатов такие вызовы «на ковер» не принесли. Заметнее другое: в Иране все рельефнее проявляется процесс, при реализации которого КСИР и блокирующиеся с ним деятели правительства Ахмадинежада получат доступ к реальным рычагам власти, станут на деле принимать решения, а не выполнять директивы, исходящие от религиозной верхушки иранской вертикали власти. Тандем президентской команды с верхушкой КСИР хотел бы получить более свободный доступ и к нешуточным денежным потокам, на которых греют руки многие внешне благочестивые аятоллы.

Уже сегодня КСИР имеет непомерно раздутый бюджет и на деле курирует такие национальные программы, как ракетная и атомная. В стране ни для кого не секрет, что военная верхушка этой организации получает зарплаты, на порядок превосходящие оклады военачальников иранской армии. Деятели КСИР контролируют значительную часть экспортно-импортных операций. Они же все увереннее пробираются к руководству нефтегазовым комплексом, что в условиях нынешнего Ирана сулит невиданные дивиденды. Правда, здесь не все проходит гладко: парламент страны при формировании правительства не утвердил кандидатуру протеже Ахмадинежада из КСИР на пост министра нефти, что могло означать полный контроль КСИР над основной доходообразующей отраслью национальной экономики.

Между тем в нынешнем британо-иранском конфликте несомненную победу над блоком Ахмадинежад–КСИР одержало противостоящее ему крыло. Его идеологи исходят из того, что в условиях надвигающегося ужесточения санкций против Ирана со всеми сопутствующими такому решению Совета Безопасности ООН политическими и экономическими последствиями нагнетание военной истерии вокруг проблемы заложников и затягивание ее решения создают серьезную угрозу самому существованию режима Исламской Республики и толкают страну на конфронтацию с большинством мирового сообщества. Именно это более прагматичное крыло, как нам представляется, настояло на максимально безболезненном решении конфликта.

Таким образом, жесткий вариант конфликта не прошел, возобладало более мягкое и прагматичное решение. В результате такой развязки вряд ли укрепятся позиции Ахмадинежада и его друзей — союзников по КСИР. О глубоком кризисе, в котором оказалось руководимое Ахмадинежадом нынешнее правительство Ирана, уже говорилось достаточно много. В иранском парламенте до сего дня не стихают голоса депутатов, поддерживающих идею его отставки. Прошло не так много времени после президентской гонки, в которой он одержал победу, причем во многом благодаря своим предвыборным обещаниям. Тогда избиратели предпочли поддержанного религиозным лидером аятоллой Али Хаменеи жесткого антизападника и исламского фанатика Ахмадинежада ищущему понимания на Западе прагматику и в известной мере исламскому ревизионисту Али-Акбару Хашеми-Рафсанджани. Но они вряд ли забыли главное обещание Ахмадинежада – добиться повышения жизненного уровня самых обездоленных слоев населения. «Он покончит с нищетой и коррупцией» – распевали в те дни в Тегеране на мотив известного иранского шлягера. Начать Ахмадинежад предложил с Министерства нефти, через которое, как говорил он на одном из митингов, лишь за один предшествующий год прошло свыше 20 миллиардов долларов, значительная часть которых осела в карманах высших чиновников и на их зарубежных счетах (4). Сверхдоходы от нефти, вызваннные колебаниями цен на мировых рынках, были способны дать новому правительству шанс профинансировать самые насущные программы борьбы с безработицей, покончить с нищетой. Ничего этого не случилось, и вот вам шокирующие реалии сегодняшнегшо дня: в богатой нефтедобывающей стране, которой является Иран, ныне реализуется программа распределения бензина по талонам. Ахмадинежад подвергается критике не только за свою экономичечскую беспомощность. В иранском обществе вызывают резкое неприятие его подходы к важнейшим международным проблемам, радикализации ядерной проблемы, набившие оскомину антиизраильские и антисемитские заявления. Именно с его именем иранцы связывают невиданное падение престижа Ирана в современном мире.

Потерпевшему поражение на последних выборах ветерану иранской политической кухни Хашеми-Рафсанджани остается лишь злорадно ухмыляться и говорить в кулуарах, что Ахмадинежад преуспевает лишь в одном – уверенном продвижении Ирана к национальной катастрофе. К критикам Ахмадинежада можно уверенно причислить и его предшественника реформатора Мохаммада Хатами, бывшего спикера парламента Мехди Карруби, многолетнего — в течение 18 лет — главу внешнеполитического ведомства ИРИ, нынешнего советника аятоллы Хаменеи д-ра Али-Акбара Велаяти. Как раз они и формируют противостоящее Ахмадинежаду и КСИР крыло, которое сумело переломить ситуацию и добиться неожиданного решения кризиса с британским заложниками. Как видно, именно Ахмадинежада следует считать потерпевшим поражение в схватке китов иранской политики и именно против него в ближйшие недели будет обращено острие невиданно жесткой критики. Уже на днях в его адрес раздались первые упреки, не облеченные в форму восточной цветистости, а требующие серьезного продумывания всех предпринимаемых действий. Религиозный лидер страны аятолла Али Хеменеи был вынужден сделать заявление, в котором попросил всех оппонентов нынешего правительства дать кабинету время и возможность для выполнения его планов и прекратить словесную перепалку.

Решение проблемы с освобождением британских военнослужащих добавило новые краски в картину внутриполитической борьбы на иранском политическом Олимпе. Однако это лишь прелюдия к более серьезному – формированию подхода в решении ядерной проблемы. Но здесь, учитывая судьбоносность вопроса и его влияние на политическую выживаемость иранского исламского режима, возможно примирение всех компонентов иранского политического спектра.

1. iranpressnews.com/source/022608.html

2. http://inosmi.ru/print/233847.html

3. http://inosmi.ru/print/233867.html

4. ILNA (Иран), 22 июня 2005 г.