Намерение ООН и АС провести в августе на территории Танзании широкоформатные переговоры по разрешению дарфурского кризиса, в которых должны принять участие все заинтересованные стороны, и арест лидера «Партия Умма за реформы и возрождение» Мубарака аль-Фаделя, подозреваемого в подготовке серий терактов, направленных на дестабилизацию обстановки в Судане, большинству наблюдателей и экспертов кажутся никак не связанными друг с другом событиями, но, на наш взгляд, это ошибочное суждение.

Та решимость, с которой руководство ООН и АС взялись примирять противоборствующие стороны в западном регионе Судана, свидетельствует лишь об одном: проект нового плана строительства мирного и процветающего Дарфура уже готов и, возможно, в порядке неофициальных консультаций, с ним уже начали знакомить всех ключевых участников будущего мирного процесса.

Интересно, что буквально за день до начала саммита в Триполи, 14 июля 2007 г. в столице Эритреи Асмаре был создан Объединенный фронт освобождения и развития (ОФОР). В состав ОФОР вошли пять дарфурских повстанческих группировок: СОА, СОД-объединенное командование, Фронт революционно-демократических сил (ФРДС), Национальное движение за реформы и развитие (НДРР), Суданский федеральный демократический альянс (СФДА).

Фактически ОФОР заменил собой Великое суданское освободительное движение (ВСОД), претендовавшее на роль выразителя интересов «униженных и оскорбленных» в Дарфуре, то есть тех группировок, которые отказались подписывать Соглашение о мире в Дарфуре (DPA).

Напомним, что DPA подписали 5 мая 2006 г. в Абудже (Нигерия) суданское правительство и одно из крыльев Суданского освободительного движения/Суданской освободительной армии (СОД/СОА).

Арест на фоне указанных событий видного оппозиционного деятеля и одного из наиболее перспективных политиков Судана Мубарака аль-Фаделя, которого подозревают в подготовке масштабных актов саботажа и диверсий в отношении стратегически важных объектов в стране с целью провоцирования иностранного вмешательства в Судан, действительно, на первый взгляд, не имеет ничего общего с событиями в Триполи.

Но существуют обстоятельства, позволяющие взглянуть на это с совершенно иной точки зрения. Ведь, если предположить, что «Дорожная карта» по Дарфуру (текст, который доступен пока лишь узкому кругу лиц, если он, вообщее, написан) смогла предложить всем участникам конфликта эффективный компромиссный механизм решения вопроса разведки, владения, приобретения и эксплуатации нефтяных запасов на Западе Судана, то это может означать только одно: месяцы и дни войны в Дарфуре сочтены и пришла пора решать кто и на каких условиях выйдет победителем из этой войны.

В Судане этот вопрос стоит очень и очень остро. Оппозиция, в том числе и «Партия Умма за реформы и возрождение», всегда яростно критиковала президента аль-Башира то за мягкотелость (никак не может навести порядок в Дарфуре, жестоко подавив происходящие там вооруженные беспорядки), то, наоборот, за нежелание прекратить резню в Дарфуре, из-за которой в разы возросла угроза иностранной (со стороны ведущих стран Запада, разумеется) интервенции. Теперь когда финал «великой нефтяной» войны на западе страны уже не за горами, надо решить кому достанутся плоды «победы» в Дарфуре, и что, вообще, следует под этой «победой» понимать.

Странно звучит, но истинным победителем в этом конфликте пока что следует признать Омара аль-Башира, человека который проигрывает войны, а чужие победы в них не только присваивает себе, но ещё по-максимуму пользуется ими.

Так уже было в январе 2005 г., когда Север Судана помирился с Югом, при этом всем без исключения было ясно, что в чисто военном плане северяне с их президентом аль-Баширом проиграли многолетнее вооруженное противостояние со СНОА. Раньше, в 1980-х гг. такой исход конфликта стоил бы аль-Баширу политической карьеры, но аль-Башир суданский генерал новой формации, которые не умеют выигрывать войны на поле боя, но блестяще переигрывают своих противников на политической арене.

Сейчас многие на Юге считают, что аль-Башир умело обманул всю руководящую верхушку СНОД/СНОА во главе с покойным Джоном Гарангом, так как на деле победителем вышел именно Север: нефтяные деньги, поступающие от продажи нефти с южносуданских месторождений, делят именно там и южане контролировать этот процесс по целому ряду причин (нехватка высококвалифицированных специалистов, нежелание северян под любым предлогом допускать южан к этому весьма деликатному делу) не могут.

Опять скептики могут резонно возразить: неужели ввод большого контингента миротворческих сил под эгидой ООН в Дарфур — победа аль-Башира, который ещё совсем недавно чуть ли не костьми обещал лечь на пути иностранных интервентов?

Да, победа, причем масштаб которой сейчас даже сложно себе представить. Тут необходимо учесть два принципиальных момента: во-первых, развертывание в Дарфуре крупного миротворческого контингента ООН и АС имеет своей основной целью подвести противоборствующие стороны к заключению мирного соглашения на основе «Дорожной карты», а во-вторых, само подписание данного соглашения и дальнейшая реализация его положений зависит от выработке так называемой «формулы мира».

Дарфурская «формула мира» будет скорее всего выведена по следующей схеме: нефть > контроль > получение доходов или, если выражаться простым языком, сколько нефти и в чьи руки. А вот здесь у Хартума имеются серъёзные козыри: ему не обязательно держать в Дарфуре свои официальные войска, достаточно, если аль-Башира и его команду не устроит ход ведения очередных «окончательных» мирных переговоров по урегулированию здешнего конфликта, «подбросить» оружие и прочее военное снаряжение вновь образовавшемуся «фронту униженных и оскорбленных дарфурцев» (кстати, это совсем, не обязательно будет ОФОР: «горючего материала» для новых, ему подобных организаций, в регионе предастаточно).

Помешать такому «щедрому подарку» местным повстанцам от суданского правительства расквартированные в Дарфуре 26 тысяч «голобых касок» ООН вряд ли смогут. Прекрасно понимают это и в ООН, а потому дарфурскую нефть будут делить «по-справедливости»: половину «нам» (мировому сообществу в лице ООН и крупнейших западных держав, в первую очередь, США, которым не достались нефтяные концессии на Юге), половину «вам» (суданскому правительству и аффилированным с ним нефтяным компаниям, среди которых есть и западные НК).

Таким образом, получается, что всю головную боль по созданию основ нормальной цивилизованной жизни в Дарфуре суданское руководство переложит на плечи международных миротворцев, а сам Хартум займется «нелегким и трудным» делом распределения своей нефтяной доли в регионе по концессиям. Самое интересное, что вполне может сложиться так, что в числе приоритетных задач «солдат мира» окажутся функции охраны месторождений, сопровождения транспортов с нефтью и многие другие им подобные.

Единственное, что может этому помешать, внутрисуданская оппозиция, один из самых успешных лидеров которой, уже вышеупомянутый Мубарак аль-Фадель, набирал в последнее время очки, выставляя себя достойной заменой нынешнему лидера Судана Омару аль-Баширу. Простить такого поведения суданский президент своему бывшему помощнику не смог и в канун саммита в Триполи дал указание силовым структурам страны задержать непокорного оппозиционера.

Символично, что обвиняют аль-Фаделя в подготовке заговора при помощи своих «кураторов» из США, страны с которой аль-Башир будет в самое ближайшее время согласовывать дарфурскую «формулу мира».

Нет сомнения в том, что дело о заговоре, о наличии которого даже сами суданские силовики не подозревали ещё две недели назад, развалится через некоторое время, как это уже не раз было с аналогичными обвинениями в адрес лидера суданских исламистов Хасана ат-Тураби. Скорость прекращения уголовного (вернее, политического) преследования в отношении главы «Партия Умма за реформы и возрождение» Мубарака аль-Фаделя зависит от того как активно будут сопротивляться активисты оппозиции этому решению властей и как это сопротивление будет мешать реализации планов суданского руководства по розыгрыванию «дарфурской карты».

Чем меньше помех будет со стороны суданской оппозиции указанным планам властей, тем в итоге короче будет срок пребывания в тюремной камере харизматичного и весьма, повторимся, перспективного политического деятеля Судана – Мубарака аль-Фаделя.