К вопросу о влиянии иммигрантов из стран Ближнего Востока на ухудшение криминальной статистики в Скандинавии: Дания и Норвегия

В Дании, масштабно пострадавшей летом 2019 г. от преступлений и актов насилия, совершенных гражданами Швеции, нет каких бы то ни было проблем с публикацией государством статистики преступлений с указанием этнической принадлежности и гражданства правонарушителей, что позволяет делать вполне обоснованные выводы о масштабах влияния на уровень преступности в стране со стороны тех, кто не родился в Дании или является гражданином страны в первом поколении. Начиная с 2007 г. это ежегодно делает датское бюро статистики Statistics Denmark в рамках отчётов под общим заголовком «Иммигранты в Дании». Согласно последнему отчёту, в 2017 г. уровень преступности был на 60% выше среди иммигрантов-мужчин и на 234% выше среди мужчин-потомков выходцев из незападных государств, по сравнению с уровнем преступности среди мужского населения страны в целом.

Раскрывает отчёт и национальность иммигрантов, преимущественно совершающих преступления. На вершине списка находятся выходцы из Ливана, затем идут сомалийцы, марокканцы и сирийцы. Основанный на статистических показателях индекс насилия, который приводят авторы отчёта, для выходцев из незападных обществ в целом равен 351 пункту, что означает, что они в 3,5 раза больше прибегают к насилию, чем население страны в целом.

Однако любая, даже самая подробная статистика, не учитывает преступления, которые иммигранты из незападных стран или их потомки, даже являющиеся гражданами европейского государства, совершают или вдохновляют за пределами конкретной страны или даже Евросоюза в целом. Самый свежий пример в контексте Дании – Базил  Хасан или Мухаммед Базил аль-Шейх, датчанин, который, по данным датской телекомпании DR, опирающейся на информацию Госдепартамента США, причастен к организации многих операций и терактов «Исламского государства» и в частности является одним из организаторов подрыва российского пассажирского самолёта над Синайским полуостровом 31 октября 2015 г., в результате чего погибло 224 человека.

И если даже самые толерантные европейские комментаторы не рискнут искать хоть сколько-нибудь адекватных причин, побуждающих некоторых «новых» датчан (или других европейцев) участвовать в организации подобных терактов, то возвращаясь к статистике «обычных» преступлений необходимо отметить, что находятся те, кто склонен ее оправдывать. Обычно для этого используется аргумент, согласно которому причиной насилия со стороны иммигрантов является то, что они были отвергнуты обществом и якобы не нашли себе в нем места и таким образом вымещают свою неудовлетворённость. Однако объективная реальность состоит в том, что выходцы из стран с доминирующей маскулинной культурой традиционного общества или лучше сказать структурой общества и порожденными такой структурой социальными предрассудками и перверсиями, вроде убийств чести, браков по принуждению или женского обрезания просто продолжают и в новой стране вести себя так же, как они вели бы себя на родине. И неудивительно, ведь в условиях максимальной толерантности к такому поведению и даже настойчивых попыток оправдания оного они не видят причин поступать по-другому. В контексте Скандинавии это подтверждает и норвежская криминальная статистика.

В Норвегии в 2019 г. подобный отчёт был заказан государственному бюро Statistics Norway одной из партий (Партия прогресса, Fremskrittspartiet), входящих в настоящее время в правительство страны. Первую попытку партия предприняла в 2015 г., но тогда бюро отказалось предоставить данные с указанием страны происхождения преступников. «Мы знали, что иммигранты доминируют в подобной статистике, но не думали, что настолько», – прокомментировал полученные данные представитель партии по иммиграционной политике. «К примеру, если взять цифры без уточнений, афганцы и сомалийцы в 5 раз больше обвиняются в насилии и абьюзе, чем норвежцы. Если уточнить возрастные и гендерные данные, то показатель утраивается». Согласно норвежскому изданию Dagbladet, проанализировавшему отчёт, выходцы из незападных стран доминируют в 65 категориях преступлений из 80 при том, что в 2017 г. они составляли лишь 7,1% от всего населения страны.

Ключевым же аспектом и самым важным выводом исследования является то, что преступления, совершенные такими иммигрантами значительнее всего доминируют в категориях насилия и абьюза в близких отношениях. «Иммигранты из незападных стран и их потомки в 8 раз чаще обвиняются в домашнем насилии, чем представители остального населения страны вместе взятые», – приводит данные Dagbladet. Если же говорить о более конкретных данных, то выходцы из Палестины и Сомали обвиняются в домашнем насилии в 3 раза чаще, чем норвежцы.

Скандинавская статистика позволяет констатировать, что с течением времени тенденция, согласно которой представительство выходцев из незападных стран вообще и стран Ближнего Востока в частности в криминальных отчётах стран Запада становится все более доминирующим, проявляется все отчётливее и с очень высокой вероятностью будет все более выпукло проступать и в ближайшем будущем. Причин у этого несколько.

С одной стороны в странах выхода таких иммигрантов, в большинстве случаев характеризующихся традиционным типом общества со шкалой ценностей по принципу «честь – бесчестие», насилие или принуждение (к браку, обрезанию, отказу от религиозных взглядов или даже сексуальной ориентации и т. п.) является вполне обыденным способом решения большинства проблем, а в ряде случаев даже индульгируется религиозными текстами. С другой, попадая в Европу, выходцы с Ближнего Востока или других стран с преимущественно традиционным типом общества оказываются в современном обществе, где первостепенное значение имеют права личности, религиозные предписания и традиции не играют ведущей роли, а насилие в качестве способа решения социальных проблем жёстко порицается.

Моментально перестроиться в таких условиях невозможно, однако это было вполне реально сделать в краткосрочной перспективе не более чем одного поколения, если бы общество на государственном или гражданском уровне оказывало соответствующее давление. Парадокс в том, что вплоть до самого последнего времени такое давление в современном обществе стран Европы считалось неприемлемым, нетолерантным по отношению к «иной культуре».

Однако результатом сложившейся ситуации стало не всеобщее равенство, независимо от пола, ориентации, религиозных взглядов или этнической принадлежности, как на то, видимо, рассчитывали многие скандинавские политики. Криминальная статистика показывает, что рост преступности, подпитываемый иммигрантами из незападных стран с традиционными обществами, напрямую повлиял на права женщин в обществе современном. Так, например, в Швеции за последние несколько лет стремительно возросло число изнасилований. На эту проблему указала в своей статье для Aftonbladet представляющая в шведском парламенте Умеренную коалиционную партию (Moderate Party) Жозефин Мальмквист (Josefin Malmqvist), прямо призвав занимающего посты министра юстиции и миграционной политики Моргана Юханссона «остановить изнасилования».

«Число сексуальных преступлений резко выросло в период пребывания Моргана Юханссона на посту министра юстиции: до 2018 г. число изнасилований росло 3 года подряд на 20 преступлений в день. В течение 2019 г. этот показатель вырос ещё на 14%… В Швеции, одной из стран с наиболее высоким уровнем равноправия в мире, свобода женщин уменьшается. У женщин больше нет возможности спокойно передвигаться по улицам, не беспокоясь о том, что они могут стать жертвой преступления, и это серьезное ограничение свободы и самоопределения женщин… При этом статистика показывает, что раскрывается всего 5 случаев изнасилования из 100», – пишет Мальмквист.

Едва ли что-то ещё нужно добавлять к описанной выше картине. Ситуация с количеством изнасилований, совершаемых иммигрантами, в Швеции была удручающей еще 10 лет назад. Тогда же был очевиден и провал политики гостеприимства, столь долго пестовавшейся шведскими властями. Сегодня же правительство страны вплотную подошло к непростому выбору: сохранение равенства и безопасности в обществе посредством оказания жёсткого социально-экономического давления на вновь прибывающих в страну с целью максимально быстрого и полного принятия последними норм современного шведского общества или фактический отказ от национальной социально-культурной идентичности, принесённой в жертву принципам неуместной толерантности.

Что же касается остальных государств Скандинавии, то пограничный контроль (независимо от того, существует ли он на постоянной основе, как в Норвегии или является временной мерой, как в Дании) может рассматриваться разве что в качестве меры, позволяющей предупредить лишь сугубо криминальные эпизоды на территории этих стран и хотя бы как-то купировать криминализацию повседневной жизни. В то время как самая серьёзная работа, как минимум в виде выработки четкой и жесткой интеграционной политики с акцентом на ценности современного общества, должна быть проведена с социальными изменениями, которые уже происходят в Дании и Норвегии.

62.87MB | MySQL:102 | 0,511sec