О докладе разведывательного сообщества США «Оценки всемирных угроз» применительно к Ближнему Востоку

Подходит к концу календарный год и в этой связи, видимо, есть смысл сравнить итоги этого периода с точки зрения совпадения прогнозов официального отчета «Оценки всемирных угроз», представленных разведывательным сообществом США 29 января 2019 года, с реальными результатами. Мы не будем сейчас брать весь доклад, сосредоточимся на теме «БЛИЖНИЙ ВОСТОК И СЕВЕРНАЯ АФРИКА».
Американцы предсказывали, что «Политические потрясения, экономическая нестабильность, гражданские и посреднические войны, вероятно, будут характеризовать Ближний Восток и Северную Африку в наступающем году, поскольку регион подвергается перестройке баланса региональной власти, распределения богатства и управления ресурсами, а также отношений между правительствами, негосударственными политическими группами и более широкими слоями населения». Собственно очень расплывчатая формулировка, которую можно подогнать под любое развитие событий. При этом отметим, что долгоиграющие конфликты в этом регионе в общем-то развивались вполне закономерно и предсказуемо и ничего неожиданного американское разведсообщество не сообщило тогда: это Ливия и Йемен, и для того, чтобы спрогнозировать то, что там будет продолжаться гражданская война, не надо было быть большим пророком. Важно в этих прогнозах то, что американское разведывательное сообщество за своими общими формулировками совершенно не дает сценариев возможного развития ситуации. В частности, обратим внимание на прогноз по суданскому досье. «Насилие и гуманитарный кризис в Южном Судане, вероятно, сохранится в этом году, в то время как Судан, вероятно, захочет улучшить отношения с Соединенными Штатами, но продолжит поддерживать контакты с другими партнерами для своей экономики. Соглашение между правительством и оппозиционной группой в сентябре 2017 года встретило задержки и трудности в реализации. Острая нехватка продовольствия и ограничения на доступ к помощи — из-за плохой инфраструктуры, сезонных дождей, активных военных действий и навязанные правительством и оппозицией препятствия, вероятно, будут способствовать гуманитарному кризису. Между тем, Хартум, несмотря на антиправительственные протесты по поводу его экономической ситуации, стремится продолжать усилия по улучшению своих отношений с Соединенными Штатами и желает быть исключенным из списка спонсоров терроризма в США. Судан также будет укреплять связи с другими партнерами, в том числе с Россией и Турцией, в целях диверсификации партнерских отношений и улучшения своего экономического положения». То есть, грубо говоря, американцы не смогли предсказать падение режима президента Омара аль-Башира и отход нового правительства в Хартуме от идеологии «Братьев-мусульман». И этот момент практически четко определил дистанцирование Судана от оси Турция-Катар.
Большое внимание в прогнозе уделяется Ирану.
«Региональные амбиции Ирана и улучшение военного потенциала почти наверняка будут угрожать интересам США в наступающем году, а ожидания Тегерана в отношении растущей враждебности США, Саудовской Аравии и Израиля, сохранит нестабильность границ и влияние сторонников жесткой линии». Непонятно, о какой нестабильности границ идет речь: в общем-то никаких серьезных пограничных конфликтов за этот год на границах Ирана не зафиксировано. Принципиальным моментом в данном случае являются то, что американское разведсообщество совершенно четко прогнозирует, что политика Вашингтона а отношении Тегерана приведет в конечном итоге к усилению во власти Иране консерваторов и «ястребов». Иными словами, американцы собственными руками создают в Иране априори недоговороспособную власть. При этом интересен еще один момент в докладе. «Иран, по нашим данным, в настоящее время не предпринимает шаги к развитию ключевых разработок ядерного оружия, которые мы бы считали необходимыми для производства ядерного устройства. Тем не менее, иранские чиновники публично пригрозили отменить некоторые из обязательств Ирана по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД), и возобновить ядерную деятельность, которую ограничивает СВПД — если Иран не получит ощутимой выгоды от проведенной сделки в торговой и инвестиционной сфере.
— В июне 2018 года официальные лица Ирана начали подготовку, допустимую в рамках СВПД, к расширению их способности к производству передовых центрифуг.
— Также в июне 2018 года Организация по атомной энергии Ирана (AEOI) объявила о своем намерении возобновить производство природного уранового гексафторида (UF6) и подготовить необходимую инфраструктуру для расширения своих обогатительных мощностей в рамках СВПД.
— Иран продолжает работать с другими участниками СВПД — Китаем, Европейским Союзом, Францией, Германией, Россией и Великобританией — для извлечения из этого экономической выгоды. Кроме того, участие Ирана в СВПД увеличило время, в течение которого Ирану необходимо производить достаточное количество расщепляющегося материала для ядерного оружия от нескольких месяцев до одного года».

Это означает, что выход Вашингтона из СВПД никоим образом не был вызван угрозой тайной деятельности Ирана по производству своего ядерного оружия. Напомним мотивировку президента США Д.Трампа в мае сего года. По его словам, сделка с Тегераном по «ядерной программе не принесет мир». Трамп также обвинил ИРИ в обогащении урана и разработке ядерного оружия, несмотря не заключенную сделку. Эти заявления прямо противоречат выводам американского разведсообщества, что исключает то, что действия американского президента были вызваны каким-то угрозами национальной безопасности. Более того, действия США по выходу из СВПД как раз и спровоцировало практическое воплощение всего того, о чем американское разведсообщество говорило, как о возможном рискованном развитии ситуации. Имеется ввиду прежде всего запуск современных центрифуг и начало обогащения урана. Все это стало возможным ровно по причине выхода США из СВПД, а не наоборот. В этой связи опять же подчеркнем, что в своих действиях американский президент руководствуется советами своего зятя Дж.Кушнера, а не разведки. Как следствие, антииранский прессинг стимулирует нарастание нестабильности в регионе, что мы наблюдали на примере танкерной войны и атаки объектов нефтяной инфраструктуры КСА в сентябре. В анализе также указывается, что «Иранские программы баллистических ракет, которые включают самый большой арсенал баллистических ракет в регионе, продолжает представлять угрозу для стран по всему Ближнему Востоку. Работа Ирана над космической ракетой-носителем (SLV) — в том числе над Simorgh — сокращает сроки до производства баллистического оружия, потому что SLV и МБР используют похожие технологии. В 2018 году Соединенные Штаты определили, что Иран не соблюдает свои обязательства по Конвенции о химическом оружии (КХО), и мы по-прежнему обеспокоены тем, что Иран разрабатывает вещества в наступательных целях, которые способны к уничтожению, а так же тем, что он не сообщил всех свойств, разрабатываемых веществ при ратификации КХО».

В этой связи отметим, что иранская ракетная программа не входит в СВПД и попадает под соответствующие резолюции СБ ООН. И вот как раз резолюции иранцы не нарушают. Что же касается химического оружия, то американцы в данном случае выдали ничем не подтвержденную информацию.
«Цели Ирана в Ираке, Сирии и Йемене.
Мы полагаем, что Иран попытается перевести достижения в битвах в Ираке и Сирии в долгосрочное политическое, социальное, экономическое влияние, а так же станет распространять свое влияние на региональную безопасность, продолжая оказывать давление на Саудовскую Аравию и ОАЭ, поддерживая хоуситов в Йемене. Усилия Ирана по укреплению своего влияния в Сирии и вооружению «Хизбаллы» вызвали авиаудары Израиля в январе 2019 года, по иранским позициям в Сирии, что еще раз подчеркивает нашу растущую обеспокоенность в регионе и риск того, что конфликт будет обостряться».

В этой связи отметим, что американская разведка не смогла предсказать раскол в рядах «аравийской коалиции» между КСА и ОАЭ, что привело к трансформации политики Абу-Даби на йеменском направлении. Это выразилось прежде всего в выводе контингента ОАЭ из Йемена с переносом тяжести по поддержанию своего влияния в реперных точках Южного Йемена на лояльные себе местные силы из числа салафитов и сепаратистского Южного переходного совета (ЮПС). Примерно то же самое касается и «распространения регионального влияния Ирана на фоне побед в Ираке и Сирии». Никаких новых зон распространения иранского влияния в регионе, кроме собственно Сирии, Ирака, Ливана и Йемена мы пока не наблюдаем. Более того, заметно снизилась активность иранцев в Восточной шиитской провинции КСА, на Бахрейне, и в ОАЭ. С последними вообще наметилось потепление отношений с учетом заключения договора о пограничной безопасности месяц назад и выводу войск ОАЭ из Йемена. Американская разведка также не смогла предсказать активизацию системы «рассеянного противостояния» Ирана, которая включает дислокацию ракетного оружия и мощностей по его производству в ряде принципиальных точек региона. На сегодня это Сирия, Йемен и Ирак. Такая система ответного удара минимизирует возможность одномоментного уничтожения всех ракетных активов Ирана в случае удара по целям внутри страны и практически гарантирует ответный удар. Такую практику ИРИ американская разведка была обязана фиксировать и прогнозировать. Тем более, что это было вполне очевидно по действиям иранцев в том же Йемене. Более того, игнорирование такой тактики привело к тому, что США фактически «зевнули» ракетный удар по нефтяным объектам в КСА из Ирака. По крайней мере, это направлении в отличие от йеменского не было соответствующим образом прикрыто силами ПВО. Вместо этого укреплялись йеменские направления возможной атаки. На языке разведки такое положение дел называется «отсутствием достаточного уровня тактической и стратегической разведки с несвоевременным информированием руководства о существующих рисках». И дело не том, что американцы на знали о существовании иранских ракетных арсеналов в Ираке. В конечном счете они ведь попросили и позволили ВВС Израиля совершить два рейда против этих арсеналов иранских шиитских формирований за пару недель до атаки на объекты в КСА. Другой вопрос — что это были полумеры, которые, как показали последующие события, не привели к нужному результату. Но есть и еще один момент, который влияет на корректность прогнозов американской разведки. Руководство американского разведсообщества очевидно боится докладывать американскому президенту Д.Трампу информацию, которая идет в разрез с его видением. А его видением до последнего времени было требование о безусловном выводе американских сил из большинства точек на Ближнем Востоке. Теперь США вынуждены спешно перебрасывать туда дополнительные силы. В Вашингтоне уже заявили о том, что в ближайшие недели развернут дополнительные вооружения в Саудовской Аравии, численность персонала при этом составит 3 тысячи человек. Как отмечают американские власти, эти меры направлены на противодействие Ирану, который, по мнению Вашингтона, продолжает угрожать безопасности региона и ответственен за проведение атак на саудовские нефтяные объекты 14 сентября этого года.
В отношении действий Ирана в Йемене американская разведка ограничилась следующим: «В Йемене иранская поддержка хоуситов, включает в себя поставки баллистических ракет, рискуя обострить конфликт и представить серьезную угрозу для американских партнеров и интересов в регионе. Иран продолжает оказывать поддержку, что позволяет хоуситам проводить атаки против судоходства вблизи пролива Баб-эль-Мандеб и наземных целей глубоко внутри Саудовской Аравии и ОАЭ, используя баллистические ракеты и БПЛА». Во-первых, не поставлять уже, а собирать их непосредственно в Йемене, что является критическим моментом изменения оперативной обстановки, которую любая разведка обязана фиксировать. Во-вторых, атаки иранцев происходят не против «объектов судоходства», а против военных кораблей стран «аравийской коалиции» и кораблей ВМФ США. Это принципиальная разница, которая разведка должна понимать.
«- Иран нанес ответные ракетные удары и осуществил атаки с БПЛА по целям ИГ  («Исламское государство», запрещено в России- авт.) в Сирии после нападения на иранский военный парад в Ахвазе в сентябре. Скорее всего, это было направление соответствующего сигнала потенциальным противникам, показывающее решимость Тегерана отомстить за нападение и демонстрирующее улучшение военного потенциала и способность проецировать силу». Естественно, что это был сигнал. Тем более, что ИГ никакого отношения к нападению на парад в Ахвазе не имело, там действовали боевики-ахвазы, которые патронируются саудовскими и американскими спецслужбами.
«- Иран продолжает реализовывать планы по созданию постоянных военных баз и экономических соглашений в Сирии и, возможно, хочет поддерживать там сеть иностранных боевиков-шиитов, несмотря на израильские атаки по иранским позициям в Сирии. Мы считаем, что Иран стремится избежать крупного вооруженного конфликта с Израилем. Однако израильские удары, которые приводят к жертвам в Иране, увеличивают вероятность появления ответных ударов со стороны Ирана по Израилю, судя по ракетной атаке иранских сил в Сирии на Голанские высоты в мае 2018 года после израильской атаки в предыдущем месяце на авиабазе Ирана в Тиясе, Сирия». В этом случае полностью согласился с анализом. В основном, Иран не собирается по своей инициативе воевать с Израилем, а предотвратить развертывание в Сирии иранских ракет перманентными воздушными атаками не получится.
«Внутренняя политика Ирана.
Сторонники жесткой линии режима будут более смелыми, чтобы бросить вызов центристам-соперникам, подрывая их внутренние усилия по реформированию и продвигая более конфронтационную позицию по отношению к Соединенным Штатам и их союзникам. Центрист президент Хасан Роухани получил поощрение от сторонников жесткой линии за свою более враждебную позицию по отношению к Вашингтону, но все равно он будет сталкиваться с продолжающимся народным недовольством. Общенациональные протесты, в основном сфокусированные на экономических проблемах, продолжают привлекать внимание к необходимости крупных экономических реформ и неудовлетворенных ожиданиях для большинства иранцев. Мы ожидаем большего волнения в ближайшие месяцы, хотя протесты, скорее всего, останутся несогласованными и недостаточными для центрального руководства или не получат широкой поддержки со стороны основных этнических и политических групп. Мы считаем, что Тегеран готов принять более агрессивные меры безопасности в ответ на возобновившиеся волнения, предпочитая использовать несмертельную силу». В этой связи отметим, что американское разведсообщество очень сдержанно относится к перспективе смены режима в Иране путем стимулирования общественного недовольства за счет ужесточения экономического прессинга на Тегеран. Проще говоря, оно в эту перспективу не верит. Опять же не прозвучало главного — позиция Тегерана по отношению к политике США остается консолидированной по всем политическим элитам, а это не дает никаких вариантов разжигания внутриполитичского оппозиционного протеста.
«-Способность Роухани реформировать экономику остается ограниченной, учитывая повсеместную коррупцию, слабый банковский сектор и деловой климат, который препятствует иностранным инвестициям и торговле». В данном случае имеется ввиду видимо позиция ЕС, которая своей пассивностью по запуску альтернативных схем расчетов с Тегераном за нефть фактически хоронит СВПД. Это сделать Вашингтону удалось.
«Военная модернизация и поведение.
Иран будет продолжать развивать военные возможности, которые угрожают силам США и их союзникам в регионе. Это также может усилить преследование американских и союзных военных кораблей и торговых судов в Персидском заливе, проливе Ормуз и Оманском заливе.
— Иран продолжает развивать, совершенствовать и использовать ряд военных возможностей, которые позволяют ему направлять свои усилия на американские и союзные военные активы в регионе и нарушают движение через пролив Ормуз. Эти системы включают баллистические ракеты, беспилотные взрывные лодки, морские мины, подводные лодки и современные торпеды, вооруженные и атакующие БПЛА, наземные ракеты, противотанковые и баллистические ракеты и средства противовоздушной обороны. Иран обладает самым большим арсеналом баллистических ракет на Ближнем Востоке и может поражать цели на расстоянии до 2000 километров от границ Ирана. Российская поставка системы SA-20c SAM в 2016 году обеспечила Ирану самые передовые системы противовоздушной обороны на дальних расстояниях. Иран также производит на внутреннем рынке системы SAM среднего радиуса действия и ведет разработку дальнерадиусного SAM.
— В сентябре 2018 года Иран нанес удар баллистическими ракетами по курдским группам в Ираке и ИГ в Сирии. Это было сделано в ответ на атаки внутри Ирана, с целью демонстрации растущей точности ракет Ирана, а также способность Ирана использовать БПЛА в сочетании с баллистическими ракетами. Мы оцениваем «непрофессиональное» действие КСИР против кораблей США в Персидском заливе (В этой связи надо пояснить, что на языке американской разведки под «непрофессиональным поведением» надо полагать угрозу со стороны кораблей противника). «Большинство взаимодействий КСИР с американскими судами являются профессиональными, но в последнее время ВМФ КСИР бросил вызов американским судам в Персидском заливе и управлял беспилотниками вблизи авианосцев США. Более того, иранские лидеры с июля угрожают закрыть Ормузский пролив в ответ на санкции США, нацеленные на экспорт иранской нефти». Отметим, что таким образом американское разведсообщество аккуратно намекает властям о рисках дальнейших военных провокаций против Ирана. Если угодно, то эта солидарная позиция силового блока США.
«Саудовская Аравия.
Наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Сальман продолжает контролировать ключевые рычаги власти в Саудовской Аравии, но его одновременный толчок к экономической и социальной реформе создают потенциальные точки опоры для внутренней оппозиции. Общественная поддержка королевской семьи в Саудовской Аравии, кажется, остается высокой даже после убийства журналиста Джамаля Хашогги. Более того, мы оцениваем, что правительство Саудовской Аравии остается в хорошем положении, чтобы подавлять мелкие протесты и недовольство; используя предварительные аресты или принудительные задержания священнослужителей, лидеров бизнеса и активистов гражданского общества, которые могли бы вызвать недовольства. Королевство будет стремиться добиться прогресса в реализации своего плана структурных реформ «Видение до 2030 года» наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом, направленный на снижение зависимости от нефтяных доходов. Инициативы плана включают сокращение субсидий, создание надежного частного сектора и введение налогов, что может разрушить давний общественный договор. Некоторые из этих реформ обострили оппозицию саудовской общественности, в том числе государственных служащих и религиозных консерваторов». Согласимся с главным: король Сальман пока держит за счет политики компромиссов  баланс власти. При этом сам наследный принц где-то аккуратно отведен в тень, в том числе и в операциях по линии ВТС. Что касается личности самого наследного принца, то он остается в общем-то фигурой сильно токсичной с точки зрения его восприятия основными сегментами политической и общественной элиты стран коллективного Запада. Это, кстати, самым негативным образом сказывается на уровне инвестиций и восприятия деловых инициатив «Мухаммеда бен Сальмана. Что касается структурных реформ, то они в самой своей непопулярной части на сегодня приостановлены.
«Ирак. Ирак сталкивается с все более разочарованным общественными настроениями. Основные политические и экономические факторы, которые способствовали росту ИГ, и попытки иракских шиитских ополченцев укрепить свою роль в государстве увеличивают угрозу для персонала США.
— Правительство Ирака столкнется с высоким уровнем социального недовольства, институциональной слабостью, и глубокими политическими разногласиями, а также столкнется с протестами по поводу нехватки услуг, высокого уровня безработицы и политической коррупции. Багдаду не хватает ресурсов или институционального потенциала для решения давних проблем экономического развития и основных услуг; Ирак с трудом оправляется от больших экономических потерь после кампании по борьбе с ИГ, которые по оценкам Всемирного банка составляют 88 млрд долл. США. Иракский Курдистан по-прежнему выражает свое политическое недовольство политикой Багдада по поводу экономических и территориальных потерь в прошлом году.
— ИГ остается террористической и повстанческой угрозой. Оно будет стремиться использовать обиженных суннитов, а так же общественную нестабильность, чтобы в конечном итоге обернуть иракскую территорию против иракских сил безопасности.
В сентябре и декабре 2018 года иракские боевики-шииты совершили несколько нападений на американские дипломатические объекты в Ираке. Ополченцы, некоторые из которых также являются частью Сил народной мобилизации, планируют использовать вновь обретенную политическую власть, полученную благодаря новому правительству, чтобы уменьшить или устранить военное присутствие США, конкурируя с иракскими силовиками за государственные ресурсы». В этой связи отметим, что в этом в целом правильно выданном прогнозе нет очень важной составляющей. Это тот факт, что основными участниками массовых протестов, которые имеют под собой во многом чисто экономические требования, являются в основном шииты, а не сунниты. Факты массовых протестов в суннитских провинциях носят единичный характер. Это свидетельствует о расколе в самой шиитской политической и религиозной элите. Что же касается боевой активности ИГ, то ее за последний год в Ираке не фиксировалось. По крайней мере, в той степени, которая бы серьезно угрожала бы стабильности режима в Ираке. Это ситуация совершенно не совпадает с прогнозами американской разведки по состоянию боевого потенциала ИГ. «Под командованием ИГ все еще находятся тысячи боевиков в Ираке и Сирии, восемь филиалов, более дюжины сетей и тысячи сторонников по всему миру, несмотря на значительное лидерство и территориальные потери. Группа будет использовать любое снижение давления контртеррористических сил для усиления своего тайного присутствия, и ускорит восстановление ключевых возможностей, таких как производство мультимедиа и внешних операции. ИГ, скорее всего, продолжат свои атаки из Ирака и Сирии, в том числе и в США». Ничего подобного за прошедший год не зафиксировано, а боевой потенциал ИГ сильно преувеличен.
«Сирия. Поскольку сирийский режим расширяет свой контроль над страной, вероятно, продолжится его военная экспансия. Мы ожидаем, что режим должен сосредоточиться на том, чтобы взять под свой контроль оставшуюся мятежную территорию и восстановить контроль над Восточной Сирией, консолидировать отвоеванные территории, восстановить лояльные режиму районы и укрепить дипломатические связи, стремясь избежать конфликтов с Израилем и Турцией. Россия и Иран, вероятно, будут осуществлять дальнейшие попытки закрепления в Сирии.
— Движущая сила режима, в сочетании с постоянной поддержкой со стороны России и Ирана, почти, безусловно, дала президенту Сирии Башару Асаду маленький шанс сделать что-то большее, чем уступки оппозиции или присоединение к резолюциям ООН по конституционным изменениям, что, как считает Асад, повредит его режиму.
— Оппозиционные группы, которые рассчитывают на постоянную поддержку Турции, вероятно, не способны дать отпор военной операции лоялистов по захвату провинции Идлиб, но могут сохранить достаточно ресурсов, чтобы стимулировать повстанческое движение на низком уровне в тех районах, которые режим захватит. Режим будет использовать любой вакуум безопасности и давление Турции на курдов для того, чтобы заключить выгодную сделку с курдами, одновременно стремясь ограничить присутствие Турции и ее влияние на северо-западе Сирии, удерживаемой Турцией.
— Режим вряд ли сразу сосредоточится на очистке отдаленных районов от ИГ, которые не угрожают ключевой военной, экономической и транспортной инфраструктуре». В этой связи отметим, что американская разведка неправильно предсказала динамику действий правительственных сил по зачистке Идлиба. Этого так и не произошло. При этом американцы только очень косвенно сумели предсказать проведение турецкой военной операции на севере Сирии. Но самое главное они ошиблись в том, что Дамаск сумеет переманить на свою сторону курдов и использовать их в проведении операций против турок. Курды по-прежнему остаются в плотной орбите влияния США. Более того, теперь Москва стала главным посредником в сохранении перемирия между турками и курдами, что априори исключает проведение Дамаском политики по стимулированию курдов к активному сопротивлению турецким войскам. В противном случае она будет противостоять общему тренду нынешней политики Москвы. В этой связи констатируем, что нынешнее положение дел на сирийском треке пока внушает мало оптимизма.
«- Ущерб сирийской экономике и ее инфраструктуре достиг почти 400 млрд долларов, по оценкам ООН, и восстановление может занять не менее десяти лет. Последствия сирийской гражданской войны будут по-прежнему ощущаться ее соседями, при этом примерно 5,6 млн сирийских беженцев зарегистрированы в соседних странах по состоянию на октябрь 2018 года. Россия и Иран постарается обеспечить защиту прав на послевоенные контракты для восстановления разрушенной инфраструктуры Сирии и промышленности в обмен на устойчивую военную и экономическую поддержку.
Сирийские беженцы на Ближнем Востоке и в Северной Африке.
Турция – 3 500 000 или 40 %; Ливан -975 000 или 16,0 %; Ирак -250 000 или 0,6 %; Иордания – 670 000 или 6,0 %; Египет – 130 000 или 0.1%. Число зарегистрированных беженцев из Сирии (округлено) – 552 5000. Число беженцев для каждой страны – это зарегистрированные беженцы в ООН».
«Йемен. Хоуситское движение в Йемене и возглавляемая Саудовской Аравией коалиция, которая поддерживает правительство Йемена, остаются далеки друг от друга в понимании процесса переговоров о прекращении конфликта, и ни одна из сторон, похоже, не готова к компромиссу, необходимого для прекращения боевых действий. Предполагается, что гуманитарный кризис в стране продолжится. Коалиция, опираясь на военные успехи в прошлом году, кажется, нацелена на вытеснение хоуситов из Саны и значительном разоружении мятежников. Эти условия остаются неприемлемыми для хоуситов, которые считают, что они могут использовать внешние атаки, чтобы угрожать Саудовской Аравии и ОАЭ, тем самым подорвать общественную поддержку конфликта Саудовской Аравии и ОАЭ и стимулировать рост международного осуждения вмешательства коалиции в Йемен.
— Гуманитарные последствия конфликта в Йемене, включая голод, болезни и внутреннюю миграцию, будут актуальны в 2019 году и могут легко усугубиться, если коалиция сократит основные поставки по линии к Сане. В результате боевых действий более 22 млн человек, или примерно 75% населения, нуждаются в срочной помощи. Приблизительное население — 28 млн человек. Всего, нуждающихся в гуманитарной помощи, — 16 млн Испытывающие потребность в чистой питьевой воде и улучшении санитарных условий -15,9 млн. Испытывающие потребность в еде — 5 млн. В чрезвычайном положении, голодающие — 1,26 млн». Отметим в этой связи, что никаких военных успехов в 2018 году и в 2019 году коалиция не демонстрировала. Собственно по этой причине в том числе ОАЭ решили выйти из Йемена, что де-факто ставит на существовании коалиции «крест». Это принципиальный момент предсказан не был. В этой ситуации говорить о военном алгоритме решения противостояния правительства и хоуситов фактически невозможно. И серьезных предпосылок к разрешению этого кризиса в следующем году пока нет.
В общем и целом надо констатировать, что оценки американского разведсообщества для нынешнего года страдают поверхностью и системными недоработками. В частности, в целом ряде случаев, выводы не содержат принципиальных моментов развития оперативной обстановки и откровенно пытаются соответствовать генеральной линии политики Белого дома.

62.94MB | MySQL:102 | 0,447sec